Брожу по старой Вятке. Вглядываюсь в лица домов. Дивлюсь и бессильно хочу помочь. Им и себе. Раньше было проще. С грустью разводил руками, мол, нет худа без добра: на костях старого вырастет город-сад! Потом заворожила наивная идея, связать старые дома с именами знаменитостей и революционеров и таким образом остудить разрушительский пыл чиновников от архитектуры. Сейчас, потупя взор, мямлю: лучше бы ничего и не знать… Зачем переводить бумагу и портить отношения с уважаемыми людьми, если шутя-играючи, разметав пол-Вятки, они уже молчаливо согласились на город-призрак с табличками на месте памятных домов и планово обсудили-утвердили, чему из оставшегося быть, а что надлежит снести? Зачем подбирать ключи к заброшенному дому, если выбиты стекла? Выискивать памятные места в городе, которого завтра не будет? Разве не достаточно просто фотографии, чертежа, макета, мраморной доски? «Здесь стоял дом, в котором… »
И все-таки мы ищем, подбираем ключи к уходящей, ускользающей Вятке. Авось, пригодятся… Обязательно пригодятся! Ведь кто мы есть без нее? Нищие во злате, чужаки на родной земле, художники без натуры…
Вот уже без малого два десятка лет дом № 16 (бывш. Шуравиных) по улице Энгельса в Кирове украшает мемориальная доска с барельефом предтечи космических полетов. 10 апреля 1988 года здесь открыт музей К. Э. Циолковского, авиации и космонавтики.
В отличие от флигеля Ивановой (дома детства Саши Гриневского, в будущем писателя А. С. Грина), который был снесен в начале нашего века, все жилые постройки Шуравиных сохранились. Это собственно дом купцов-мещан Шуравиных, двухэтажный полукаменный флигель с антресолями и подвальным помещением и надворный флигель. Во всех трех домах имелись квартиры. В каком же шуравинском доме жил К. Э. Циолковский? Увы, архивные книги пока не дали четкого ответа.
Обратимся к подворной книге 1873 года. Первыми из шуравинских квартирантов в ней названы Циолковские, затем Копиченко — присяжный поверенный Николай Васильевич и его мать. Знатоки старой Вятки утверждают, что у Копиченко в свое время жил Ф. Ф. Павленков, замечательный русский издатель-просветитель, за свои демократические убеждения сосланный царским правительством без суда и следствия в Вятку на восемь с лишним лет. В нынешнем октябре, кстати сказать, исполняется 150 лет со дня рождения Флорентия Федоровича. Возникает и захватывает интереснейший поиск: если Павленков жил у Копиченко, а Копиченко жительствовал в одном доме с Циолковскими, то не были ли Циолковские и Павленков соседями? Чтобы подтвердить или опровергнуть эту версию, необходимо проследить все вятские адреса Копиченко, Павленкова и Циолковских. Начнем с пристанищ Павленкова.
Казалось бы, здесь все разложено по полочкам. Вятским годам подвижника книжного дела посвящено немало страниц. Но разные исследователи ходили, что называется, не по одним и тем же адресам. Существует несколько маршрутов, и все они не без изъяна.
Ф. Ф. Павленков прибыл в Вятку 16 июля 1869 года и, как вспоминает писательница М. Е. Селенкина, был поселен в доме, где жил ее дальний родственник Михаил Никанорович Кувшинский. Установить местонахождение этого прибежища Павленкова пока не удалось. Известно лишь, что в конце 1864 года, т. е. за 5 лет до приезда Павленкова, Кувшинский вместе с другими семинаристами жительствовал в доме мещанки Суслопаровой на Никитской улице. Любопытную деталь об этом доме зафиксировали «Вятские губернские ведомости» в 1877 году: его хозяйка дала объявление с предложением пятирублевой награды тому, кто выведет из дома тараканов… Следующий адрес издателя, тоже извлеченный из воспоминаний М. Е. Селенкиной, связан с именем Н. В. Копиченко, но о нем мы поговорим ниже. Далее так называемый «дом Епифанова» (Дрелевского, 22). До сноса он считался памятником истории и был отмечен мемориальной доской, благодаря якобы проживанию в нем Павленкова. Первое упоминание об этом сохранила рукопись П. Н. Луппова «Культурно-исторические экскурсии по г. Вятке» (1932 г.). Однако в домовых книгах тех лет уже в 1871 году Павленков среди жильцов этого дома не значится. Более того, архивные книги единодушны в том, что дом этот никогда не принадлежал Епифанову.
Кто же такой Епифанов и какое отношение он имел к Павленкову? Некоторую ясность внесла книга библиографа Г. Е. Чудовой «В те далекие годы». Оказывается, в письмах Флорентия Федоровича к казанскому издателю Н. Я. Агафонову (первое — от 30 апреля 1877 г.) есть просьба присылать ответы в Вятку на имена Н. П. Епифанова и О. Э. Авейде. Если со ссыльным дворянином Оскаром Авейде Павленкова могла связывать сословная общность, единые интересы, то с безвестным Епифановым, скорее всего, Лишь общее жилье. В вятские годы Павленкова Епифановы действительно жили на Никитской и, как всякие домовладельцы центральной части города, имели квартирантов. И вот в домовой книге 1873 года в графе временно проживающих обнаружился «поручик Ф. Ф. Павленко». Видимо, именно на эту квартиру наведывались с обысками жандармы, именно отсюда Павленкова препроводили в тюрьму.
Думается, Флорентий Федорович не случайно оказался у Епифановых. Чуть ли не в каждом доме по Никитской, между Преображенской и Пятницкой, тогда жили ссыльные, в основном поляки. Здесь была своего рода колония, которая, естественно, притягивала всякого, оказавшегося в Вятке не по своей воле. Среди жильцов соседнего с епифановским дома наследников чиновницы Королевой (сейчас Володарского, 85) находим ссыльного художника Андриолли. После его отъезда место занял другой ссыльный, некто Курилов. В доме отставного рядового поляка Червинского (сейчас Володарского, 91) жили «в услужении» два поляка-дворянина. Уже упоминавшийся литератор Н. П. Кувшинский также поселился в этом доме. Такая концентрация «политических» была удобна и для жандармов. Так что, возможно, квартиру Флорентий Федорович сам и не выбирал.
18 сентября 1874 года после обыска Павленков был заключен в Вятский тюремный замок, где находился около года. Потом его высылают в Яранск. А вновь в Вятке он оказывается 27 ноября 1876 года, Домовые книги утверждают, что «состоящий под надзором полиции дворянин Павленко» квартировал во владениях мещанина Трещалова на Царевской улице. Ныне на их месте новое здание Дома художников (Свободы, 74), А в канун своего отъезда из Вятки (28 ноября 1877 года) издатель жил в деревянном флигеле Репиной.
Итак, адреса Павленкова хорошо прослеживаются лишь с половины — конца 1873 года, а до этого он проживал где-то с М. Н. Кувшинским и у Н. В. Копиченко.
Учитель Нижегородской гимназии, юрист по образованию, Николай Васильевич Копиченко очутился в Вятке в 1864 году как участник Казанского заговора. Летом 1870 года с него сняли полицейский надзор и жил он в доме купца Гусева на Преображенской (до сноса — Энгельса, 4). Потом он, видимо, выезжал из города, а возвратившись в Вятку, стал младшим чиновником особых поручений в канцелярии губернатора и жил в доме мещанина Покидкина на Пятницкой улице (дом давно снесен), а затем становится квартирантом у Шуравиных.
Существуют таким образом еще три адреса, по которым в начале 70-х годов прошлого века мог проживать Павленков, наши поиски не отвергли возможности его соседства с Циолковскими у Шуравиных. Но мы уточнили, что это могло быть лишь с конца мая 1872 по ноябрь (или даже лето) 1873-го. В это время Циолковские и Копиченко снимали весь верхний этаж планового флигеля — это 10 комнат, включая антресоли, У Копиченко в это время и мог квартировать Павленков. Под ними жили купец Силин, активный читатель публичной библиотеки, и учитель греческого языка мужской гимназии Редников (впоследствии директор Самарской Гимназии). В хозяйском доме обитали пятеро гимназистов, включая братьев Шуравиных, впоследствии привлекавшихся по делу о «Большом обществе пропаганды», и Аркадия Чарушина — члена народнического кружка. Копиченко позднее также переехал в хозяйский дом, его место занял адъютант губернского жандармского управления, штабс-капитан Потулов. Не это ли соседство способствовало тому, что по приезду из Москвы Константин Циолковский снял отдельную от семьи квартиру, и не по наущению ли этого служаки за ним закрепилась репутация вольнодумца?
Это все предположения. Зато доподлинно известно, что Ф. Ф. Павленков бывал у Шуравиных. В архивном деле сохранилась своего рода «объяснительная» вятского полицеймейстера: «06.08 сего года в 8 часов вечера проезжал я по Преображенской улице мимо дома мещанина Шуравина, где квартировал земский врач Португалов, и заметил, что у Португалова сидят г. Председатель Губернской Земской управы Колотов и состоящий под надзором полиции Павленко, которые и пробыли тут до полуночи…» .
Даже бдительному полицейскому оку было бы трудно что-либо заметить, если бы Португалов квартировал в надворном флигеле или будь он соседом Циолковских: Первый этаж планового флигеля неизменно оставался за Силиным, а окна второго были много выше уровня глаз. Так что, скорее всего, оставившее след в секретных бумагах событие имело место в ныне разрушенном хозяйском доме.
