Но раньше всех просыпался знакомый мне воробей. Он уже успел наработаться, позавтракать гусеницами и громко распевал на коньке крыши. И так каждое утро. Хозяин дома совершает свой необычный утренний моцион, а воробей поет песни всему свету и, конечно, воробьихе, сидящей в гнезде под крышей…
А однажды я не услышал знакомой песни, которая хотя и была музыкально небогатой, но не надоедала, а какой-то незримой нитью, казалось, даже связывала с далеким отсюда родным Уралом. Предупредительнейший Иван Тарасович поспешил объяснить мне, что этот бестолковый воробей, мешая спать по утрам, не будет теперь беспокоить жильцов, прогнал его прочь, а гнездо — разорил.
