По четыре часа шлю, утром встану — простыня в ниточку. Простите, это какая остановка? К окну протолкнуть бы себя — прислониться, поспать. И дырку продышать можно. А ну-ка, плечиком!
На почту успеть бы, Лариска придет — на столе словарь. Оксфорд, автор Хорнби. Улыбнется, можёт. А то все грусть всесветная. Раньше квартиры не было, теперь детей. А у детдомовских — «наследственность плохая». Носик в щеках утопит, морщинки на лбу — одна в другую — буквой «Т». Неужто тридцати нет? Сидит у телевизора, ногу то в тапочек, то из тапочка. Тапочки розовые, вьетнамские. На них выщиты дракончики. Про словарь Лариска осенью прочитала. Высылают наложенным платежом. Может, купим? — букву «Т» раздвинула, улыбается. Читаю — сорок рублей! А она: зато на всю жизнь. Отправил, ничего не говоря ей, открытку в «Книгу-почтой».
Это какая остановка? Не проехать бы. Хорошо, отпустили пораньше. Отчет защитил сегодня по хоздоговорной теме. Все хорошо, только, зам по науке глаза узит. Кулак подмостил под щеку, уставился на графики. Встает, брюшко на стол вываливает, пуговка на пиджаке пищит, бедная! Начинает: «Значит, вы полагаете, что основания промысловых скважин устойчивы. А на Муравленковском месторождении? А на Тарасовском?» Будто не знает! Зам у нас без посла в голове. В поле пропадаем месяцами, потом тут стулья трем. А толку? Строят, как хотят! Будто не знает. Лаяться пришлось. Зато отпустили пораньше.
Народу-то! Это какая остановка? Успеваю на почту. «Диссер» отменяю вечером, пусть головка отдохнет. Шайбу погоняем. Каток только расчитстить. Пацаны забавные во дворе. На коньках по дороге шмыгали. Походил по соседям, в ЖКО, субботник сорганизовали— каток под окнами! Лариска нудела, что, «диссер» забросил. Зато кадток! Освещение с Тимошей протянули, забавный парень. В ПТУ на электрика учится. Нос задранный, ноздри большущие, будто пещеры. Выезжаю на вираже — прошлую субботу играли — он меня плечом в зубы — ап! Я бороду чуть не проглотил: Пацаны хохочут, клюшки побросали. Ну, думаю, мальчишечка!.. Тут он хватает шайбу, я разворачиваюсь, задом еду, проход ему оставляю возле борта. Он ускоряется — и туда; я чуток подумал — может, не надо? — а потом — в хоккей играют настоящие мужчины! — присел пониже и — на борт его.
Вы выходите? Выходите? Куча у дверей. Баба упирается. Ты ж выйди, потом зайдешь! Нет, стоит. А ну-ка, плечиком. Прогнулась, не нравится. А кто ж виноват? Потерпи, может, поумнеешь.
Ф-фу! Почта, за углом, рывочек! Два пацана в сугробе. Один малец совсем. Э-э, дерутся. Ну-ка! Вали, вали отсюда! А ты, малец, во-он в тот двор приходи на каток. В четвертую квартиру стукни.
Хороший малец, мордаха знакомая. А! Подарки я развозил позавчера, служил Дедом Морозом. На директорской «Волге». Помотался, Напоследок в общежитие, к лаборантке. Детей на лестнице! Маленькие, как занятые. Как заорут: «Дедушка Мороз, ты к нам?» К вам, к вам, где триста семнадцатая? Этот малец и подскочил. За руку меня повел. Сйизу улыбается. Челка сосульками, глаза бусенятся. У меня два подарка в мешке —дочке лаборантки и себе, Лариске купил. Распотрошил кулек, раздал. Обрадовались! Малец аж поцеловал меня.
Вот она, почта. Деревянный домик. Эх, снежок визжит! Темп, темп! Пятнадцать минут осталось. Так и знал! Закрыто. Бабка на крыльце топчется. Побарабаним. То-то, идут. Не кричите, девушка, я постарше вас. Еще без четырнадцати. Помните песенку: «У нас еще в запасе четырнадцать минут»? Да, буду выкупать. Бланки эти?
Ручка есть? Есть! Конец обжеванный. Бобров разводят, что ли? Чернильница бочоночком. Крышка люком, тяжелая. Каслинская? Нуте-с, предъявлен паспорт, серия… Пером этим только Обь на картах рисовать! Серия, номер… Бабка седа, локти растопырила. Сиреневый рукав, протерся; нитки белые просвечивают. Прибедниться любит народ! Выдан двадцатого июля… Бабка губами шлепает, пишет. А, перевод получает. Выдан отделом внутренних дел… Ну-ка, подвинуть локоть ее. Не убирает. А посильнее? То-то, убрала. Так, число, месяц, подпись. Готово!
Девушка, пожалуйста. Ого, и прописку нюхает. Красивый ящичек! Наклейка желтая. «Московский Дом книги». Эх, времена студенческие! Калининский, Арбат, Староконюшенный, Молчановка! Спасибо, девушка. А фэйс у нее аккуратненький! Ух ты! Бюст!
Вот и бабушка в окошечко бумаги подает. Зачем же кричать, девушка? Шесть минут еще. Бабушке деньги получить надо. Бабушка, вы где живете? Мне полчаса до Камчатской идти, а бабушке сколько — посчитайте. Не хотите? Телефон весьма кстати. Справочное? Областное управление связи.
Открыла сейф. Ну, народец!
Ф-фу, хорошо на улице. Ё! Словарь забыл возле телефона! А, бабка несет. Спасибо, бабушка. Некогда, некогда, потом поговорим!
Полседьмого иропикало — с ума можно сдуреть! В телеграмме слова неправильно сосчитала. iHe идет Славик — случилось чего?
Гордеевне соседка позвонила, «скорую», мол, вызвала, приступ у матери. Гордеевна графином звякает об стакан. Ладно, иди, не концертируй. Пластаюсь одна с обеда. Народу хоть немного.
Без двадцати. Не осталось нийого. Чего ж Славка-то? Крючок на дверь набросить, посмотреть побежать. Полвосьмого в цирке начало. Радовался билетам! Билеты Аникеев принес, Пал Ксаныч. На старой работе главный инженер. На Север зовет: «В структурном подразделении верные люди нужны». Жена у него, дочка школу кончает, в городе остаются. Положительный человек, ответственный. Пьет мало.
Сказала — в цирке отвечу. А чега отвечать — не знаю. Почта надоела. Я — из-за комнаты. Развелась со своим — запился, из очереди исключили на квартиру. А тут по радио передают — жилье предоставляется. Ничего, девять, метров, туалет свой. Чего Пал Ксанычу скажу? Северной женой заделаться? У Славки ухо болит, боюсь везти.
Где же Славка-то? До горки добежала — нету.
Без пятнадцати. Только пальто сняла, бухают по двери. Очкарь с бороденкой, старуха. Ну давайте, чего вам?
Извещение, наложенным платежом, сорок один рубль. Шуточки отпускает. На, на тебе бланк. Мне твои шутки неуместны!
Где же Славка? В окно посмотреть! Не видно, заморозило стекло.
Очкарь скалится. Мешки под глазами — за очки цепляются. Тоже, небось, соучастник бутылки. Чего скалишься, Змей Горыныч? Посылку искать паршивую. Лампочка в подсобке перегорела. Спички сбоку лежали, на полочке. Книжка, а стоит-то! Добавить немножко, Славке шубку можно купить.
Где же он, паршивец?
Нате вашу посылку!
Все! Пальто надеваю, платок. Старуха. Какой перевод? Сейф опечатала, семь часов уже, какой перевод? Человек руки вымыл уже! Чего на возрасте спекулировать?
Телефон схватил! Змей! Сколько раз Гордеевне говорила: переставьте телефон. \
На, на тебе перевод! — господи, где же Славка? — восемнадцать рублей, побыстрее пиши-то, рубли прописью, копейки цифрами. Ноль-ноль копеек цифрами. Цифрами, два колесика!
Все! Дверь на ключ, погасила свет, на крыльцо! Господи, Славик! Где ж ты пропадал, сы-на? Побежали, побежали, по дороге расскажешь. Опять Гришка приставая? Вот паразит! Отброс общества! В субботу в школу выберусь. Дядя заступился? Есть же мужики! Хоть бы посмотреть. Повезло какой-то, муж с развитием. Я бы ему всеми зубами улыбалась.
Такси! Садись, Славик! Валенки отряхни, сиденье не пачкай! Хоть вздохну чуток. Пудреницу достать. Будет, Слава, будет Дед Мороз в цирке. Чего он про Деда Мороза? A-а, позавчера. В общежитие штук десять наезжало. Только к своим — щасть в комнату — и обратно. Хоть последний попался настоящий — конфетки в коридоре раздал. А Славику мандарин. Славик прибежал, хвастается, я заревела, дура. Есть люди положительные, не все Змей Горынычи.
Поеду с Пал Ксанычем. Да, северная жена. А так ходи на танцы «Кому за тридцать». Облает любой. Славка, не вертись! И Славику защита будет.
Закрыто? Беда! Опоздала. Канаву разрыли, досточку бросили. Куда мне по досточке? Обходила, обходила канаву — длиннючая!
Помыла в магазине, домой иду —бумажка в ящике. Премия пришла. Чудно, живу на шестом этаже, магазин внизу, а они почтой. «Тебя не нашли». Правильно, я у Тимоши была.
Мне на почту сходить — история. Дерну еще. Закрыто. Мужчина идет. Серьезней. Борода с цыганинкой. Лупит по дверям. Додшно, начальник. Открыли. Крутой человек! Доча, премия прищла.
Отдышусь на стуле. Немочь напала. Завтра к Тимоше, в больницу, свалился внучек. Последний год совсем от рук отмотался, скорей бы армия забрала. Дома не дождешься, придет — чего только от него не наслышишься. Растрепай-не-кудыще! Свет какой-то делал. В какей, говорит, играть. Какей этот по телевизору смотрю — уродуются.Ты же худенький! Смеется внучек. Удоок-то легонький. Отца-матери нет. Пришла в субботу лежит, охает. Говорит, о какой-то борт его стукнули.
Ну, вот, написала. Доча, правильно? Чего? Не хочет премию давать,— сейф, говорит, закрыт. Обратно пойду. В добрый час сказать, в худой промолчать.
Мужчина скандал открыл. Телефон взял. Начальник! Хлопочет за меня. Доча, не сердись. Вышла рано, перекопано, по досточке не пройти. Что писать-то? Здесь? Восемнадцать рублей. Спасибо, доча. Посылку-то начальник забыл! Дай крикну, вынесу! Назад бежит. Хороший человек. Что же в таком ящичке у вас красивом? Отмахнулся: некогда, мол, мне — и рысью побежал. Пойми их, начальство…
