Слепая родительская любовь.,. Оставим пока в стороне ее крайнее проявление, когда мать несет сыну-преступнику апельсины. Не будем пока философствовать по тому поводу, что у парня рука поднялась на человека.
Попробуем «раскрутить» назад жизненные кадры.
Незадолго до преступления он принял как должное джинсы или магнитофон, купленные на материнские деньги. Вряд ли спросил сын: «Мама, а где у тебя новое пальто или столь желанная швейная машина!»
Сынок-первоклассник, набегавшись, пришел домой и — сразу за стол. Уминает, уписывает за обе щеки приготовленный мамой обед. Спросил он когда-нибудь: «Мама, а ты почему не ешь, ты уже ела!»
Сын-малеха начал ходить, правда, пока под стол пешком. Не рассчитал, стукнулся головенкой и, рассердившись, ударил об стол безответным плюшевым мишкой. Сказала, мама: «Что же ты, сынок! Ведь тебе больно, и ему тоже больно…» Не жалко маме: подумаешь, вон их сколько, игрушек…
Так, исподволь, растет маленький эгоист: мне, мое, дай, хочу… Пагубность слепой любви хорошо подчеркивается в одной японской пословице: «Баловать ребенка — все равно что бросить его».
Жестокость — это вакуум души. Откуда он берется! Не одна слепая родительская любовь тут виной. Увы, вакуум создается множественно. Есть дремучесть семейных отношений, пьянство, грубость, к которым ребенок привыкает сызмальства и черствеет душой. И вот уже подросток, привыкший к злу, готов творить его сам…
