Конец 1922 года… Только-только закончилась гражданская война. На Дальнем Востоке были разгромлены и сброшены в море последние белогвардейские отряды и японские интервенты. По всей стране, во всех республиках ширилось массовое движение трудящихся за объединение в единое союзное государство.
И вот незабываемая дата — 30 декабря. В этот день в Москве открылся съезд Советов; который утвердил Декларацию об образовании Союза Советских Социалистических Республик. Создание СССР явилось триумфом ленинской национальной политики и имело всемирно-историческое значение. В этом году Союзу ССР, равноправной семье народов, исполняется 60 лет.
Наши «поэтические маршруты», отмечая знаменательную дату, пройдут по дорогам братских республик, России, многонационального Урала. Предоставляем слово поэтам Башкирии. Гилемдар Рамазанов — фронтовик. Кадим Аралбаев в 1941 году только родился, Два поколения. Одна любовь — Башкирия и вся наша советская родина.
Гилемдар РАМАЗАНОВ
Из лирической тетради
Мне в праздничный день
Принесли поздравленье
От юной красавицы,
Схожей с весной.
Идет перекличка ее поколенья
С моим поколеньем,
Клейменным войной.
Мне грустно:
Пора свои годы итожить.
А взгляды красавиц
У нас во дворе
Напомнили,
Сердце опять растревожив,
О давней моей
Довоенной поре.
…В кремлевском сверкающем зале
Луконин мне как-то сказал:
— С тех пор, как я был на Урале,
Приехать хочу на Урал.
Он знал по-башкирски немного,
Шутил по-башкирски со мной.
Не ведал, что в вечность дорога
Проходит другой стороной…
Синь глаз,
Словно волжские воды,
Принес Наровчатов с фронтов,
Как шпалы,
Ложйлись под годы
Могучие строки стихов.
Буслаев и он —
Словно братья
По всем богатырским делам.
Друзьям открывал он объятья,
Но был беспощадным к врагам.
Из памяти нашей Отчизны
Бойцы не уходят в запас…
А мне до конца своей жизни
Грустить, дорогие, без вас.
И хочется крикнуть
Сквозь годы и дали:
— О, юность моя,
Оглянись,
Возвратись!
Тебя мы досрочно старшинам сдавали..
По жизни бы молнией
Вновь пронестись!
Памяти поэтов-воинов Сергея Орлова, Михаила Луконина, Сергея Наровчатова
Пути их короткими были,
Сраженьями озарены.
Их все же догнали,
Убили
Безжалостно годы войны.
Сгорали машины из стали,
Орлов оставался живым…
Мы утром его обнимали,
А вечером вдруг мы узнали,
Что больше не встретимся с ним.
Любовь
С каждым днем
Я все больше тоскую
Об ушедшей поре молодой,
Где любовь, и бурля и ликуя,
Разливалась безбрежной рекой.
Принесло сколько счастья и тягот
Лето знойное жизни моей.
Не забыть спелой сладости ягод
И солености жатвенных дней.
Только в вешние годы и в лето
Не попасть, хоть лети, хоть плыви
Как вошел,
Я и сам не заметил! —
В златоглавую осень любви.
Здесь не шалые —
Хмурые реки,
Но погожие вспыхнут деньки,
У любви нашей снова побеги
Зеленеют всему вопреки!
Ты прекрасна—
Осенняя зрелость,
Осененная радостью встреч.
Одного бы от жизни хотелось,—
Чтоб любовь от зимы уберечь!
Жизнь не раз мне давала уроки
На ухабах,
Подъемах крутых.
Вознестись можно было высоко,—
Средь друзей оставался своих.
…Не наложишь на сердце заплаты,
Сосчитать ран на сердце не смог!
Разве даром давался солдату
Каждый жизненный сложный урок?
Финиш близко.
И это бесспорно.
Но упорно учусь и живу.
Белым белое,
Черное черным,
Что бы ни было,
Я назову.
Кадим АРАЛБАЕВ
Фотография отца
Пропала фотография отца…
Она была единственной в альбоме.
Печали в доме не было конца,
Когда мы все* перевернули в доме.
Он был на том портрете черноглаз —
Мне этих глаз дороже нету в мире.
Он испытующе смотрел на нас —
Так на поверке смотрят командиры.
На гордом взлете отроческих лет
Я озарен был полыханьем света,
Когда черты пропавшего портрета
Явил вдруг комсомольский мой билет.
Шинель меня овеяла, крылата…
Я воинский билет свой развернул —
В глаза мне испытующе взглянул
Отец, как командир — в глаза солдата.
Настало время — в ленинском строю
Иду, согретый светом партбилета,—
Черты родного старого портрета
Легли на фотографию мою.
Вдали от дома
Качается лозинка на ветру,
Зима ее нещадно исхлестала.
Как выросла ты на чужом яру,
Пришелица с далекого Урала?
Вот так и я: живу уж сколько лет
В чужом краю и вижу все яснее —
Родной земли родней для сердца нет
И языка родного нет милее.
Как мне лозинку эту не понять!
«Сломи меня! — она мне прошептала,—
Чтоб лошадей в дороге погонять,
Когда помчат они тебя к Уралу…»
Когда б мне стать родных полей кураем
Однажды песня старины далекой
Смутила душу мне,
и я запел.
Мать прервала:
«Удел певцов жестокий —
тоска. Тебя да минет сей удел…»
О Шауре с прекрасной Зульхизою
С тоскою в сердце п&па моя мать
И причитала с горькою слезою
В семнадцать лет: «
«Судьбы не миновать…»
Под синий купол радости взлетела
Душа как птица,
песнею звеня.
Ах почему от сладкого удела
Хотела мама уберечь меня?..
Одеждой белой золотистым краем
Не тьма меня коснулась — яркий свет.
Когда б мне стать родных полей кураем,
Не знал бы я тоски тогда вовек!
