Стемнело полностью, воздух посвежел. Неподалеку от навеса, потрескивая, догорал костер. Лениво проскрипел коростель за лесом, на полях откликнулась перепелка, и опять все стихло.
— Ты в Бадьино у меня-то был?
— Был. Супружница твоя меня так… приветила!
— Что, неласка? Измоталась по дому, вот и злится. Дочку ждем в гости. Стирка, уборка.
А из меня, вишь, помощник: день с ночью тут пнем сижу.
— Дочку? А мне сказывали, один сын у тебя.
— «Сказывали!» Танюшку мне бог с небес послал.
— Согрешил по молодости? — с пониманием усмехнулся Кузьма. — С кем не бывает! Святых-то мало средь нашего брата…
Помня, зачем приехал, Кузьма явно подлащивался к леснику, но неожиданно последние слова возымели обратное действие.
— «Согрешил!» Много ты в жизни понимаешь,— рассердился Осип и, встав из-за стола, скрылся с чашками в темноте.
«Крутой мужик! Этот скажет — завяжет»,— думал Кузьма, Проклиная себя за оплошность.
