Те наши солдаты, что жили в селах и на хуторах, за эти месяцы, когда стабилизировался в Польше фронт, стали своими среди сельских жителей. Крестьяне почтительно величали всех панами. Можно было увидеть, как «паны» с увлечением помогали своим хозяевам убирать в скотном сарае навоз, пилить дрова, справлять самую разнообразную домашнюю работу.
Сам я жил не в селе, в котором разместилась редакция, а на хуторе за большим торфяным болотом, где мне хозяева уступили отдельную комнату. Стоял этот хутор на холме, среди могучих дубов, был обнесен крепким забором. Здесь мне пришлось прожить несколько месяцев и я помню все очень живо. Через болото к хутору петляла узенькая тропочка. Я так хорошо изучил свой ежедневный путь, что не сбивался с дороги даже в самую темную осеннюю ночь. Хотя и далековато мне было добираться каждый день из редакции до своего жилья, однако я остался на хуторе и тогда, когда начались затяжные осенние дожди, а потом и снежные метели. Ведь у меня там имелась своя комната, вечерами я мог оставаться один, мог читать и писать. Там, в тайне от редактора, я начал писать повесть о войне. Но успел закончить только несколько начальных глав.
