В августе прошлого года в «Комсомольской правде» была напечатана заметка «Загадка белорусских лесов» и снимок необычного автомата. В заметке рассказывалось, что в фондах Государственного исторического музея в Москве обнаружены самодельные автоматы, которыми пользовались белорусские партизаны. Вероятно, у них были свои мастерские, где работали очень умелые люди.
Но кто они, партизанские оружейники, газета не сообщала.
Один из мастеров партизанского оружия живет, оказывается, у нас на Урале, в городе Челябинске. Это Григорий Ильич Родионов.
Война. Несколько наших солдат оказались отрезанными от своих по ту сторону фронта. Что делать? И они решили: «Надо искать партизан!» В глухой деревушке им повезло: одна старуха согласилась свести с партизанами.
Людей проверили, распределили по отрядам. Григорий Родионов попал в отряд имени Суворова партизанской бригады «Разгром».
Через несколько дней его вызвал к себе начальник отряда Петровский.
— Я смотрел твою карточку, товарищ Родионов… Ты токарь?
— Так точно! До войны работал на Челябинском абразивном заводе.
— Тогда вот что: у нас очень туго с оружием. Надо самим делать. Попробуешь?
— Попытка — не пытка!
Скоро собрались и остальные оружейники: веселый ленинградец Овсянников, кряжистый кузнец из Смолевичей по имени Сидор, еще один белорус столяр Копоть, Петр Гусев — слесарь с Кубани, Владимир Бурлаков — шофер из Калинина.
Все детали будущего оружия надо было точить вручную, без всяких станков. Но и ручного инструмента не было. Все собрали по крохам.
Свои люди, работавшие в немецких мастерских в городе, добыли напильники. Наждачный камень приспособили к валу ротора старого электромотора. Нашлась ручная дрель. Во время одной из «хозяйственных операций» достали железные бочки, из которых мастерили кожухи автоматов.
Ствол, понятно, сделать самим было невозможно. Для этой цели брали обыкновенную трехлинейную винтовку, отпиливали от конца ствола 275 миллиметров, получалось в самый раз.
Сидор ковал затворы из обыкновенных тележных осей. Он придавал металлу элементарную форму, а ловкие руки слесарей доводили детали.
Поставил было в тупик оружейников
вопрос: где взять пружины. Но и из этого, казалось, безвыходного положения выручил ленинградец Овсянников. Однажды он позвал Сидора и Григория в лес. У обочины дороги он показал им тяжелое автомобильное колесо.
— Вот что нам надо!
В мастерской колесо разрезали. В том месте, где резила покрышки за- бортовывается за металлический обод, оказалась прочная стальная проволока. Овсянников взял металлический стержень и навил на него проволоку. Затем накалил другой стержень, надел на него проволочный виток и стал нагревать стержень снова. Раскаленную таким образом проволоку он опускал в масло, пружина отлично закаливалась.
Столяр Копоть делал отличные приклады, полировал их. Автоматы выглядели, как фабричные. Даже воронили их партизанские оружейники. Только что без заводского клейма. Не было лишь у этих самодельных автоматов разобщителя: автомат мог стрелять только очередями, одиночных выстрелов не получалось.
До самого прихода Советской Армии пробыл Родионов в партизанской оружейной мастерской. А потом в рядах регулярных войск бил врага. Дошел до Восточной Пруссии.
Отгремела война, Родионов приехал в родной Челябинск. Работать поступил на обувную фабрику слесарем.
О прошлом вспоминал главным образом в День победы.
Но на этот раз случилось так, что вспомнил Григорий Ильич о своих партизанских делах не в праздничную дату. Пришел как-то Родионов с работы, развернул газету, да так и впился глазами в снимок. На снимке — знакомый автомат. В волнении пробежал глазами по строчкам. «Смотри-ка, в музей наша продукция попала!». Позвал жену, дочь.
— «Загадка», написано, «белорусских лесов»,—- сказал он.—-А разгадка-то — на Урале!
