евой офицер, прошедший Японскую и Германскую войны, кавалер двух орденов, подал рапорт об уходе со своего поста в связи с невозможностью работать в таких условиях, после того как к нему в кабинет ворвалась группа вооруженных солдат и стала требовать выделить им паровоз и немедленно отправить со ст. Екатеринбург. После этого на трех станциях Екатеринбурга установили дежурства членов Совета и увеличили охрану до восьмидесяти человек.
С апреля 1917 г. екатеринбургский, пермский, вятский Комитеты общественной безопасности организуют сопровождение пассажирских поездов на всем протяжении главной линии особыми вооруженными командами, к которым поездные бригады должны были обращаться в случае возникновения недоразумений и конфликтов. Наряд сопровождения получал суточное довольствие — 2 рубля на человека, которые выплачивались им по маршрутным листам. Правда, вряд ли при растущей инфляции эта сумма была достаточной. Наряд состоял из одного делегата совета солдатских депутатов и двух солдат с винтовками без штыков и красными повязками на рукавах. Наряд сопровождал поезд до станции назначения и ожидал, когда он пойдет обратно. Буйствующих пассажиров наряд высаживал на ближайших станциях, солдаты, выявленные без документов, передавались на станциях коменданту или Совету солдатских депутатов.
Из-за нехватки милиционеров, ибо старых специалистов увольняли быстрее, чем успевали набрать новых, с первых дней революции для несения службы по охране общественного порядка новые власти активно стали привлекать солдат Екатеринбургского гарнизона. В марте 1917 г. екатеринбургский Комитет общественной безопасности просит у начальника Екатеринбургского гарнизона выделить в распоряжение начальника милиции солдат второй и третьей категории, несущих нестроевую службу. При этом высказывается пожелание, чтобы солдаты были наиболее толковыми, грамотными — для постановки их на должности милиционеров. По мере комплектования своими кадрами солдат собирались отправлять в свои части. Но, как всегда, нет ничего более постоянного, чем временная мера. Собственными кадрами милиция не смогла себя обеспечить ни в первый, ни в последующие месяцы после Февральского переворота.
В апреле 1917‑го на одном из заседаний Комитета общественной безопасности было высказано удивление невозможностью замены старых сотрудников полиции и рекомендовано пополнять милицию «эвакуированными с фронта ранеными, поскольку хромые или с пробитыми легкими они на фронте уже не нужны». Наверное, считалось, что хромому инвалиду с простреленными легкими будет легче гоняться за преступником? Хотя это предложение и было признано нецелесообразным, однако в реальности уже в первые месяцы после Февральской революции в Екатеринбурге, в том числе и на железнодорожных станциях, из-за нехватки кадров к выполнению милицейских функций активно привлекались солдаты и офицеры Екатеринбургского гарнизона, а также солдаты, находящиеся на излечении после ранений. В документах Комитета общественной безопасности отмечалось, что солдаты и офицеры охотно идут служить в милицию, надеясь таким образом избежать отправки на фронт. Однако служба в милиции от фронта не освобождала и солдаты долго в милиции не задерживались.
Несколько раз командование Екатеринбургского гарнизона пыталось отозвать руководителей районных отделов со службы в милиции и отправить их на фронт. Еще в мае «милиционные чины подлежали возвращению в войска». Однако по ходатайствам Комитета общественной безопасности их оставляли на службе в милиции, так как заменить было некем, да и незачем, поскольку они успели приобрести какой-никакой опыт милицейской работы..
Постепенно милиция укомплектовывалась собственными кадрами. Первый начальник екатеринбургской милиции капитан Деулин, несмотря на давление со стороны расплодившихся многочисленных Советов, требующих немедленного увольнения и отправки на фронт старых специалистов, старался удержать на службе полицейские кадры как можно дольше и увольнял их лишь по мере укомплектования народной милиции новыми кадрами. Благодаря старым сотрудникам полиции уже в марте 1917‑го наружная охрана общественного порядка была организована на высоком уровне, вследствие чего « участившееся было число краж в первые дни после переворота теперь сошло на нет, но при этом пришлось ряд полицейских оставить на своем месте».
Сам Деулин, написав рапорт после конфликта с солдатами об отстранении от должности, проработал на своем посту до середины
