Сидорчук осмотрел себя с ног до головы: точно, как есть, в костюме. «Значит, домой меня принесли в три. А до этого что было? В десять мы взяли еще по пузырю, поднялись на пятый этаж к Юркиной знакомой, выпили… Дальше – полный провал в памяти…» А жена все говорила и говорила: про какое-то собрание, вечеринку и ужин в ресторане.
– Постой-постой… Что ты там несешь? Какой праздник?
– Сегодня же восьмое марта, Сеня, международный женский день. «О господи! Вот олух!» – с досадой подумал Сидорчук. Порывшись в карманах, он извлек на свет мятую шоколадку и протянул ее жене:
– На вот. Маня, подарочек тебе к праздничку…
– Спасибо, милый, – с чувством сказала жена и чмокнула Семена в макушку. Лицо Сидорчука перекосило от ярости. «Если за дешевую шоколадку — поцелуй, то за букет что? — сжимая кулаки, подумал он. – Эх, поймать бы этого проходимца да руки-ноги повыдергивать! Да кто же он, черт побери? Может, врезать Маньке промеж глаз – сама признается?» Усилием воли сдержав душевный порыв – как-никак жену он любил и до рукоприкладства не доходил — Семен задал вопрос на засыпку:
– Ты там насчет ресторана намекала… Какой галстук мне надеть?
– Сеня, ты не обижайся ради бога, – помедлив, ответила Мария, – но мы решили сегодня собраться чисто женским коллективом – без мужей…
«Какой же я дурак! – осенило Семена. – Это же Манькин начальничек! Шуры- муры, служебный роман – они же все как один бабники! Кем она там работает? Вроде, учетчиком – книжки разные про учет какой-то читает… А зарплата — как у министра! То шуба новая, то гарнитур ореховый, а на Новый год — машина! Вот и от кабака меня отшила… Ах ты, господи, как же я проморгал-то?»
