На следующее утро мы снова двинулись к своей цели. Когда мы поднялись на перевал Дятлова, и вышли на Главный Уральский хребет, погода стала совсем другой. Небо выглядело непонятно: темно-синее с какими-то всполохами. Оно явно что-то предвещало, и горы ждали этого обещанного. Нам же предстояло проехать еще 90 км!
Первое время все же двигались нормально. Случилось несколько переворотов, вот и все. Подъем на Отортэн был трудным, крутым, но мы его преодолели. Поехали по главному уральскому хребту. С него планировали спускаться к Печоре, пересечь ее по льду и сделать восхождение сначала на Койп, а потом — на плато Манпупунёр.
И тут началось. Едва мы стали подъезжать к Печоре, как погода показала нрав. Буквально на глазах черная туча заполнила все горное небо, и на нас обрушилась пурга. Выхода не было, и поэтому мы в этой каше из снега и воздуха спустились к Печоре. Поставили палатку, начали копать в снегу яму, чтобы на ее дне разжечь костер. Копаем, копаем — а под лопатами все бело и бело. Словно вся гора состоит из одного снега. Наконец через три метра показался камень. Представляете, как выглядел человек на дне такой ямищи? Ветер всю ночь издевался над нашей палаткой. Тряс ее, пытался комкать, хотел уволочь куда-то себе в логово. Но палатка выдержала.
Проснулись утром — и сюрприз: видимости ни малейшей. Я для очистки совести все-таки послал Леху на разведку, все на том же его «Супервайтраке». Попросил посмотреть, как нам ехать через лес, который тянулся до самого плато. Я был уверен, что вперед мы не поедем: дождемся Лехиного возвращения и будем вынуждены двинуться назад. Редкий лес впереди тянулся всего на километр, и Леха быстро вернулся. И тут погода решила одуматься: посветлело настолько, что даже солнышко начало выглядывать.
