Начало октября. Ковер березовых и липовых листьев покрывал хребты вокруг речки Вадраш. Я брел по склону, раздвигая кусты чилижника. Внезапно темное пятно, что давно уже виднелось сквозь кусты, обрело контуры зверя, стоявшего в пол-оборота… Медведь! Почему он не убегает, я ведь иду не таясь?
Зверь негромко ворчит, но меня, кажется, не видит. Ближе подходить рискованно — ведь медведь не за решеткой. От громкого хлопка ладоней зверь ошалело вскидывается и бросается… мне навстречу. Метр, три, пять… Хлопаю еще раз. Поняв наконец, откуда грозит опасность, медведь смешно переворачивается и, взбрыкивая толстым задом, улепетывает в кусты. Нервно смеюсь — забавен удирающий косолапый. Все еще бродит по спине холодок… Однако чем же так увлечен был мишка, что всякую осторожность забыл? Оказывается, раскапывал гнездо земляных ос — обычное медвежье лакомство. Дело к вечеру, пора двигаться- к месту ночевки — маленькой избушке, до которой еще долгих пять километров лесных троп. Возвращаюсь к лошади, остававшейся на поляне. Лошадь на месте. Еду, вспоминаю недавнюю встречу. Уже и до избушки недалеко. Вдруг впереди, у поворота, стала видна черная лошадиная спина. До ближайшей деревеньки километров семь. Всадника же не видно. Наверно, кто-то из лесников тоже в избушке ночевать решил. И тут «лошадь» поднимает из травы громадную лобастую голову с круглыми ушами. Медведица. Она оторопело таращится, а моя лошадь хрипит, бросается назад. Прыгаю с седла, срывая на ходу ружье. Все это вряд ли занимает более трех секунд, но медведя на тропе уже нет, только колышутся кусты черемухи да слышен удаляющийся шорох.
Перевожу дух. Дважды в день вплотную сталкиваться с разными медведями мне еще не приходилось. Избушка оказывается уже рядом. Подъезжаю, привязываю лошадь, но она шарахается. Что за притча? Осматриваюсь. Неподалеку из-за большого камня выглядывает медвежонок и принюхивается. Видно, еще не встречал человека. Громкий хлопок ладоней обращает в бегство и его.
Вечером, потягивая из кружки отдающий дымком чай, усмехаюсь: «Ну и денек — три медведя встретились, как в сказке: Михайло Потапыч, супруга его — медведица и маленький Мишутка. Ну и денек!»
САПСАН
В апреле мне надо было попасть на кордон Капова, что стоит близ знаменитой пещеры. До села Киекбаево добрался попутным трактором, а дальше — пешком. Тащиться по грязной основной дороге я не стал, свернул на тропку, что вьется мимо Камня Кабанташ и к Белой выходит. Тепло, первые бабочки летают, подснежники распустились. Голый еще лес звенит от птичьих песен. Зяблик поет, овсянка, стайка дроздов растрещалась. А это что? Возле хутора Новоакбулатово слышится: кье-кье-кье-кье-кье-кье. Голос незнакомый. Странно. Ведь всех наших пернатых я хорошо знаю. Пытаюсь разглядеть крикуна в бинокль. Птица размером с ворону скользнула вдоль скалы на противоположном берегу и уселась на верхушке одинокой сосны. Вглядываюсь: темная, почти черная спина, белое с пестринами брюхо, широкие темные «усы». Сапсан… Редчайший сокол, занесенный в «Красную книгу СССР», самая быстрая в мире птица.
Сокол взлетел, с криком прошел круг и снова опустился на то же дерево. Потом совершил полет еще раз, и еще, и еще. Да он же токует! Неужели будет строить гнездо? В наших местах гнезд сапсана давно не находили. А вот и самка: ничего не боясь, прямо на виду у человека, влетела в щель на скале. Да и чего ей бояться — снизу до щели метров тридцать вертикальной каменной стены, сверху — метров пятнадцать. Следующий раз оказался я в этих местах в июне. Понаблюдал — есть сапсаны! Дождался, пока улетели они на охоту, закрепил за сосну веревку и стал спускаться. 10 метров, 15, 20 — нет соколиной пещерки! Может, я неправильно выбрал точку спуска? Передвигаю веревку в сторону, снова спускаюсь, и снова — ничего. Щель-то хорошо видно только с противоположного берега, а пока реку перейдешь да наверх скалы залезешь — место спуска уж забыто.
На счастье увидел бредущего вдоль берега паренька с удочкой. Окликнул его, попросил помочь. И вот он командует через реку: «Правей! Еще правей! Спускайтесь! Два метра влево!». Наконец добрался. Вот оно — таинственное гнездо сапсана. Пещерка шириной полметра, высотой полтора и длиной три метра. Дно — щебенка, никакой мягкой выстилки или ограждения. Валяются только кости да перья добытых птиц. Но самое главное — птенец тут! Птенец сапсана. Маленький белоснежный пушистый комочек. Даже не верится, что вырастет он в грозу пернатых, стремительного сокола. Рассматриваю лежащие в пещерке кости и перья. Больше всего тут останков ворон, голубей, сорок, грачей. Сапсан — аристократ среди пернатых хищников, добычу свою ловит только в воздухе, на лету. Рассказывают, что, кидаясь черной молнией на летящую птицу, сбивает ее сокол крылом и когтем заднего пальца, а потом, на лету же, успевает подхватить падающую добычу. За такой артистизм высоко ценился сапсан у охотников.
Остатки пищи описаны и сосчитаны. Теперь надо надеть птенцу колечко с номером. По этому номеру, если птица когда-либо попадет людям в руки, можно будет узнать, что она родилась в Башкирии, в Прибелье. Протягиваю руку, и… пуховый комочек опрокидывается на спину, а в ладонь впивается восемь брчтвенно-острых когтей. Какая отвага у малыша! Однако обескуражить меня не удалось, минута — и кольцо одето на лапку.
