Тайга словно оборвалась. Впереди открылось болото, заросшее багульником. Запах багульника и болотной прели был до того густым и крепким, что кружило голову Трясина, сверху предательски замаскированная пышными подушками кочек, словно затаилась, ожидая очередную жертву, Лошади, груженные вьюками, тревожно зашевелили ушами, испуганно зафыркали.
Через болото когда-то проходила старая лежневка, от которой сейчас остались лишь отдельные бревна и жерди. Чтобы не давать крюка в десяток километров, мы рискнули пройти. Вперед пустили двух таежных коней — Копчика и Ваграна, которые чувствовали себя удивительно спокойно. За ними двинулись остальные.
Первой провалилась кобыла Зорька. Копыта соскользнули с настила, и лошадь, упав на бок, беспомощно билась в трясине. Рядом метался жеребенок. Работники промыслового хозяйства, по пояс в грязи, помогали животному выбраться из беды. Они срезали веревки и, освободив Зорьку от вьюков, подталкивали под нее жерди.
Наконец трясина всхлипнула, несколько тяжелых прыжков — и Зорька оказалась в безопасном месте. Этот случай заставил половину отряда повернуть назад и идти окружным путем. Мы с завистью смотрели, как вдалеке лесники Хозяиновы плавно покачивались на спинах Ваграна и Копчика. Их кони, осторожно нащупывая надежно лежащие жерди, словно акробаты, пробирались через трясину.
Часа через три мы вышли к дороге. Петро и Александр Хозяиновы ждали нас. Решили сделать небольшой привал. И тут-то я узнал об удивительном коне Копчике, любимце госпромхоза «Денежкин Камень».
Копчик — крупный выносливый конь рыжей масти. По своему сложению напоминает скаковую лошадь. А жители села Всеволодо-Благодатское говорят, что это настоящий таежный конь. Работникам госпромхоза часто приходится преодолевать сотни километров по тайге, болоту и горам. Копчик с тяжелыми вьюками без особого труда проходит по любому бездорожью.
Копчику семнадцать лет. Возраст солидный, но глаза молодые, озорные. Поэтому и проказам коня нет счета.
На привалах уставшие таежники
сложат в кучу рюкзаки и сидят у костра, дожидаясь, когда сварится ужин. А Копчик тут как тут. В удобную минуту он незамеченным подойдет к рюкзакам, обнюхает их, выберет тот, где хранится самое вкусное, и вспорет зубами. Полакомившись вдоволь, незаметно исчезает.
Ест Копчик все — уху, которую оставили беспечные хозяева у костра, медвежий жир, селедку, мясо. Он не боится огня. В студеные ночи, когда кони, прижавшись друг к другу, дрожат от холода, Копчик подойдет к тому месту, где горел костер, раскидает копытами головни, ляжет в теплую золу и горя не знает.
При больших переходах вьюки часто натирают лошадям спины. Небольшая промашка может вывести животное из строя. Но Копчику это не грозит. Когда укладывают груз, он, повернув голову, смотрит, как его навьючивают. Если что уложено неправильно, не пойдет: сбросит с себя
вьюки, а потом стоит и ждет, чтобы все сделали как следует. Хлопотно это, но надежно. Дорогой с грузом уже ничего не случится.
Копчик уважает только хорошего седока. Увидит, что на нем сидят неумело, неуверенно, остановится и зубами за штанину стащит боязливого всадника. Не любит он ходить в санях и телеге.
Однажды после сильных дождей дороги в тайге стали почти непроходимыми. Отрезанными от госпромхоза оказались сборщики орехов. Только Копчик с двумястами килограммов груза и седоком сумел пробраться до Всеволодо-Благодатского, преодолев семьдесят километров пути. На следующий день Копчик снова двинулся в путь с продуктами для тех, кто остался в лесу.
Нет, недаром этого таежного коня промысловики и геологоразведчики считают своим лучшим спутником и помощником.
