Из чума, откинув полог, вышли хозяева и добродушно пригласили нас внутрь на чай.
В чуме жарко. В центре стоит печь и несколько столов вокруг нее. Готовят на печи. Пол дощатый, крашеный и чисто прибранный. По краям полога лежат шкуры, на которых расположены спальные места. В отверстие вверху проникает много света, поэтому никакого дополнительного освещения не требуется. На шесте у печи висит умывальничек, рядом керосиновая лампа. Быстро закипел чайник, сели пить чай, и мы стали расспрашивать про жизнь оленевода, быт.
Послушав рассказы о житье-бытье оленеводов, мы спросили:
— А где женщины?
— Ааа, бабы, бабы за продуктами уехали, завтра должны вернуться. Как вернутся, снимаемся и дальше уходим, в тундру уходим, весна, однако.
Живет в чуме несколько семей, все происходит, как диктует природа. Основной бич оленных людей — тяга к спиртному. Пьют, наверное, даже не для удовольствия, а от безысходности, ненужности, своей неприменимости и непримиримости в современном обществе. Молодежь лишь изредка приезжает к родителям, в основном все живут в поселках, таких, как Саранпауль, а у кого есть возможность, перебираются поближе к крупным городам и райцентрам. Оленеводство им не нужно. Ведь это бремя, труд, отсутствие комфорта. А в поселках есть сверстники, дискотеки и телевизор. Есть пособия по безработице 6000 р. Проще не работать, чем работать, что, собственно, и делает 90% трудоспособного населения.
