Призвал король трех наипервейших мудрецов к себе, а шут, как водится, при короле в ногах возле трона притулился, бубном слегка потряхивая, бубенчики на звон проверяя.
Мудрецы, естественно, явились, не запылились.
Король и вопрошает:
— А что, мои благоверные, мне скажете-ответите, желаю знать — что всего сильней на свете? Выступил первый мудрец, коего король держал при дворце как звездочета-книжника.
— О, великий из великих! — поклонившись, молвил первый мудрец. — Разве не сильны люди, владеющие землей и морем? Король господствует над людьми и повелевает ими. Если скажет, чтобы одни ополчились друг против друга, они исполнят. Если пошлет на неприятелей, они, его подданные, идут, разрушают стены, башни, города. Убивают и бывают убитыми. Если побеждают, то все приносят королю. Те же, кто не ходят на войну и не сражаются на поле брани, возделывают другое поле, кое приносит плоды их труда. Собрав жатву, приносят они обильные дары своему королю. Он один за всех в ответе, скажет казнить — казнят, помиловать — милуют, даровать — даруют. Короля никто не может ослушаться. Вот и выходит, что лишь король всего сильнее!
Король расплылся в улыбке. Кому лесть не приятна, не щекочет ухо, не радует сердце, к тому же если ты у власти? Опять же, кто у власти — тот и в сласти.
Хихикнул шут, ударив в бубен, и воскликнул:
— Одари его, одари! Что-нибудь ему подари! Хлопнул в ладоши король. Появились слуги.
— Принести шкатулку с серебром да золотом, с жемчугами заморскими да с каменьями самоцветными. Пусть владеет ею!
— Ай-я-ай и ай-я-ай! Наш подарок принимай! — закружился в танце шут между троном, на котором восседал король, и мудрецом, радостно принимающим с поклонами дар короля.
Угомонился шут. Второй мудрец с поклонами к королю подходит, речь достойную заводит.
