Я ушёл на корму и залёг в невод. Положил голову на стяжной трос и уставился в небо, в котором раскачивалась куцая мачта. Роль праздного туриста раздражала. Здешние мариманы тоже отдыхали. Крутили фильмы, взятые на «Кавказе». Бычков дал их с условием вернуть вместе с пассажиром, то есть со мной. Сашка был занят своими делами. Несколько раз он появлялся на корме. В шестнадцать часов он заступил на вахту и пригласил меня в ходовую рубку, но я отказался. Взял у него несколько кассет с записями, да и музицировал в том же неводе. Ужинал у него в каюте, а после двадцати, когда он сдал вахту третьему помощнику, мы взяли подушки и одеяла и теперь уже вдвоём устроились в том же неводе, как он сказал, «под звёздами балканскими».
— «Кавказ» тобой интересовался, — сказал Сашка, устраиваясь рядом. — Когда, мол, вернёте путешественика? Сказал им, как только, так сразу. На моей вахте заберём дядю навигатора и побежим обратно.
— Скорей бы уж, — ответил я. — Чувствую себя не в своей тарелке.
— Потерпи. На подходе «Балтийская слава». Ты помнишь Славку Русланова?
— Конечно!
— Он сейчас на ней капитан-директором. Почта есть тебе и мне. Я специально поинтересовался. Я как сказал ему, что умыкнул тебя, разлучив с макакой, а с ним путешествует почти такая же человекообразная, правда, чуть покрупнее, сразу подобрел и пошёл-таки к помпе узнать насчёт писем. Я ему не сказал, что макака не твоя, а доктора.
— Письма — это хорошо! — обрадовался я.
— У нас тоже новость. Если ваши умельцы приведут в норму все наши железяки, то забросим два-три раза авоську ( поймаем не поймаем — другой вопрос) и потопаем в Лас-Пальмас за продуктами. Ваш Замараев попросил привезти овощей-фруктов, а начальник промысла — своего зама Толина, который что-то загостился на Канарах.
— Как они там живут, канарцы-канарейки атлантические?
— Как живут? — Сашка зевнул. — Откуда я знаю, как они живут. Сам знаешь, что видит рыбак. Получишь свои несчастные крохи и в мыле по лавкам, потому как отпущено тебе на всё про всё несколько часов. Я вот думаю, как буду жить на пенсию, если доживу до неё.
— Авось доживём!
— Я тоже надеюсь… — Он поворочался, переложил подушку и сказал, глядя, как и я, в звёздное небо: —Встречали мы на Канарах пенсионеров из Штатов. Бодрые старички, старушки в буклях и шортах да с ватой в бюстгальтерах, увешаны фотоаппаратами. Круизы у них, м-мать их! Бабье лето у них, у буржуев, а у нас — сплошная осень, слякоть и сопли…
