или Почем в России пуд таланта
Чем больше времени уходит с момента расставания с Леонидом Леонидовичем Оболенским, тем я все больше убеждаюсь в том, что наши судьбы схожи, несмотря на разницу возрастов. Мы познакомились, когда ему было за 70 лет, а мне — за 30. Разница еще в том, что его судьба начала бить после 30 лет и била до конца жизни, а меня— с рождения. Он, как человек воспитанный в духе православия, относился к этому по-христиански, не ропща и воспринимая свою жизнь такой, какая она есть. У него не было нужды доказывать, что он не верблюд, всем все было ясно. Мне же судьба со дня рождения не устает жестоко нашептывать: «Сидишь в дерьме, так не чирикай». И я обижаюсь, причем с годами все больше, потому что все мое нутро протестует воспринимать свою жизнь такой, какая она есть. Получается, что я практически не жил, а только собирался жить: «Вот только выберусь из грязи…».
