МОЯ ЗВЕЗДА
О звезда моя!
Мне помнится,
До тебя —
Был молод, смел! —
С новгородской часозвонницы
Дотянуться я хотел.
И судьба, и руки вскинулись!
Но, почуя твой восход,
На меня все тучи двинулись,
Подымаясь из болот.
Жизнь, как жизнь,—
Была неласкова.
Ну и ладно—
Пел, как пел…
Я к тебе с хребта Уральского
Дотянуться захотел.
Руки я воздел усталые
К небу за границей дня!
Но смолчали горы старые,
Ввысь не подняли меня.
А живу в твоем лишь свете я,
Ты пьянишь., и дух, и кровь!..
Но ни горная Осетия,
Ни Москва семи холмов,
Ни мечты, что душу холили,
Даже радость от труда
Дотянуться не позволили
До тебя,
Моя звезда.
То исчезнешь ты, *
То вынырнешь.
Только понял я уже,
Дотянусь к тебе с вершины лишь,
Обозначенной в душе.
Тени туч упадут на широкое поле.
И по долам покатится гром
И в столицу ворвется.
В жилье городском
Он достанет меня: «Не забудь,
Кто ты есть,
Где остался родительский дом».
И смутится душа,
Затоскует о воле,
Впору
Ворот рубахи рвануть!
Но живет моя воля,
Где стыдно и больно
За сиротство отеческих нив,
На которых тальник разметался
привольно,
А осинник ,
Давно не пуглив.
Новгородский ленок,
Голубые ресницы
Неужели смежил ты навек?
Неужели иссякнут и духа криклцы
Вдоль теченья скудеющих рек?
…Даже осенью поздней
На древнем, ка мглистом,
На родимом своем берегу
Так хотел бы я стать
Записным оптимистом,
Да вот только пока —
Не могу!
НОЧНОЙ дождь
В АЛАПАЕВСКЕ
Чем глубже ночь,
Тем дождь слышней.
Тишь на душе не значит — гладь.
Прислушаться к судьбе своей.
Взять авторучку.
И смолчать.
Не ладят с чувствами слова.
Так дождь прудов поверхность рвет,
Но не поймет их естества
И тайных глубей не проймет.
С годами прошлое больней…
Не скажут ни глагол, ни бог,
Чем в жизни сделался моей
Среднеуральский городок!
Нам друг от друга ничего
Не надо.
Мы родня уже.
Я храм разрушенный его
Восстановил
В своей душе.
ОДНО ТОЛЬКО И ПЕЧАЛИТ.»
Когда душа отмечает
Свой праздник — труда венец,
Одно только и печалит:
Не видит меня отец.
Когда в беде выручает
Свет дружеского огня,
Одно только и печалит,
Что мамы нет у меня.
Когда жена привечает
Г остей и ко всем ■— добра, %
Одно только и печалит,
Что далеко сестра. —
Когда рука отвечает
Пожатьям случайных рук,
Одно только и печалит,
Что не со мной мой друг.
Когда и мороз крепчает
И чувствую убыль сил,
Одно только и печалит,
Что сына я не взрастил.
…Никто-то нас не встречает
Там, за морем бытия!
Одно только и печалит,
Что все же не вечен я.
ДВА ДОМА
Нине
Бревенчатый праздник —*
Родительский дом!
И рады тебе старики.
И ручки дверей отзовутся теплом
Твоей же —•
Но детской! —
Руки.
Как дорог, целебен,
И сладок, и густ
Здесь воздуха каждый глоток.
Уронит свой иней калиновый куст
На старенький мамин платок.
К лицу тебе этот платок
И к судьбе…
А печь запоет и заплачет в избе
От нежности и от тепла!
И что-то такое расскажет тебе,
Что в детстве сказать .
Не смогла.
Мать глянет в окно:
— Без тебя-то он как —
Московское горе твое?,.
Да так вот —
Соломенный я холостяк, ‘
Жилплощадью стало жиЬье,
Шкафы научились ночами скрипеть
Про то, что разлука долга…
Приедешь,
Москву попрошу я надеть
Свежайшего хруста снега!
Сухою поземкой асфальт подмету,
Которым ты к дому пройдешь.
Так робко приникнешь ко мне
на ходу
И так обреченно вздохнешь!
