Из выступления председателя колхоза «Ленинская искра» Ядринского района Чувашской АССР Аркадия Павловича Айдака на XIX Всесоюзной конференции КПСС:
— В свое время из-за трудности с языком процесс ухода людей из чувашских деревень в города наступил значительно позже, чем в русских, хотя жизнь на селе, как и у них, была тяжелейшая. Когда я начал работать председателем, а это было 24 года назад, значительная часть наших колхозников разошлась по Оренбургской, Волгоградской и Горьковской областям, чтобы заработать хлеб на пропитание, так как урожаи были мизерными по 7—8 центнеров с гектара, а надои на корову менее одной тысячи килограммов в год. Со временем народ вернулся обратно. И это обстоятельство, а также внедрение всего нового на грани риска в производство позволили поднять экономику хозяйства, хотя три раза укрупнялись. Внедрение почвозащитной системы земледелия и проведение других природоохранных мероприятий позволили без применения уже в течение 9 лет ядохимикатов и гербицидов получать стабильные урожаи зерна — 34—35 центнеров с гектара и создать хорошую кормовую базу.
Старая береза одиноко стоит в чистом поле. Вокруг нее шумит и хлопочет жизнь: колосятся хлеба, порхают бабочки, льется песня жаворонка, за пригорком, слышно, негромко тарахтит трактор, а она, бедная, уныло торчит тут, без единого зеленого листика, словно осужденная на вечную одинокую тоску-муку, только пролетающие вороны порой садятся на нее и каркают…
Почему не спилят эту березу, на дрова хотя бы? Отжила свое — и хватит, пусть на месте ее зазеленеет новая поросль или трактор распашет тут лишний клочок земли и в кассу колхоза поступит еще одна прибыльная копейка… А может, есть тайный и вещий смысл в ее печальном присутствии здесь, за околицей чувашского села?..
Много загадок задает земля. Отчего вымирают леса и меняется климат? Как сделать, чтобы поля не теряли урожайности? Как остановить эрозию почвы, дабы вода и ветер не превращались в наших врагов и не отнимали того, без чего невозможна жизнь? Спорим: надо ли применять химию? Как добиться, чтобы люди на земле не знали недородов, упадка в земледелии, периодов застоя и голода?
Подтолкнул меня заглянуть в эти края услышанный в Москве на пленуме Центрального совета Всероссийского общества охраны природы рассказ о том, что чувашский колхоз «Ленинская искра» оставляет по осени неубранные делянки со спелым хлебом, чтобы птицы могли кормиться здесь, набираться сил для перелета. Согласитесь, такое случается не везде, и естественно было желание, все это увидеть.
…Лето в разгаре. Сухая наезженная дорога среди колосящихся нив и благоуханных колков с перепархивающими стайками говорливых птиц быстро бежит под колесами машины и как-то незаметно, сама собой переходит в сельскую улицу.
Утро яркое, солнечное, жара еще не наступила — с полей веет свежестью. Улица веселая, приглядная, прикрытая кронами деревьев, чистенькие нарядные домики с деревянными резными узорами — картинка, а не улица. Бросается в глаза, что повсюду идет ремонт, а кто-то строит наново. Очевидно, с наступлением устойчивой погоды и кратким перерывом в напряженных полевых работах выпало свободное времечко позаботиться о домашности, личном подворье. Строят домики, начинают с ворот. Таков обычай. Это как знак того, что за крепкими воротами ничто не пропадет, а коль добрый гость придет — распахнутся широко. Дом — не просто дом, а становление хозяина. Старинная притча учит: мужчиной становятся не тогда, когда бритвой скоблиться начал, а когда себе дом построил. Строят не в одиночку, а с друзьями, соседями, а то и при участии всего села. Делается все надолго, крепко.
А ведь можно было ожидать совсем другое!..
Из официальной справки:
«По характеру и масштабам подверженности почв водной эрозии Чувашия относится к наиболее эрозированным районам Нечерноземной зоны РСФСР.
Особенностью рельефа является чередование речных долин и невысоких грядово-увалистых водоразделов, в значительной степени изрезанных оврагами и балками, В республике 84 % сельскохозяйственных угодий размещено на склонах, более 630 тыс. га, или 78 % пашни подвероюено водной эрозии. На землепользовании колхозов и совхозов овраги и балки занимают 98 тыс. га, из них действующие овраги около 17 тыс. га.
В результате .воздействия водной эрозии сокращаются площади пахотных земель, снижается плодородие почв, растет расчлененность территории действующими оврагами. Ежегодный ущерб, наносимый водной эрозией почв сельскому хозяйству республики, составляет более 50 млн. рублей…».
На памяти май 1982 года. Октябрьский зал Дома Союзов. Идет пленум Центрального совета общества охраны природы. На трибуне председатель колхоза «Ленинская искра» Ядринского района Чувашской АССР А. П. Айдак. Невысок, худощав, подвижен, манерами и фигурой напоминает юношу. Извлек из портфельчика несколько листочков машинописного текста с цифирью.
Это он поразил тогда (и порадовал) сообщением, что у них в колхозе остаются неубранными участки посевов— чтобы кормились птицы и разная лесная живность… Неужто правда? И никто за это не намылил шею председателю: как же, нарушение хозяйственных расчетов, отступление от общепринятой практики. (О пользе для «дикой» природы в этом случае не думают).
— Климатические и природные условия республики-четко докладывал он,— способствуют воспроизводству имеющихся почти всех видов животного мира средней полосы Российской Федерации, На площади в НО тысяч гектаров лесов, болот и водоемов у нас создано шесть комплексных, один сурковый и один бобровый заказник… Дальше шел отчет по линии общества охраны природы: только за один 1981 год устроено 1150 солонцов, 750 искусственных гнезд, заготовлено 541 центнер растительных, концентрированных и сочных кормов. Участвуя в биотехнических и природоохранных мероприятиях, члены общества отработали более 22 тысяч человеко-дней. Ежегодно в весенний период проводятся двухмесячники по охране гнездящихся птиц и нерестующих рыб. Юные друзья природы весной из «отшнуровавшихся» водоемов переносят миллионы штук мальков в реки и пруды. Растет число лосей, европейских оленей, медведей, зайцев, лис, бобров и пернатой дичи — уток, куропаток, глухарей, перепелов…
Свой колхоз Айдак охарактеризовал «сравнительно передовым в своей республике и экономически крепким, что в значительной мере явилось результатом 15-летней усиленной природоохранной работы всех его членов». Раньше он был самым отстающим в районе. Средний урожай зерновых не поднимался выше 6—8 центнеров с гектара, 80 % пашни было подвержено смыву.
— А теперь?
— Приезжайте, посмотрите,— приглашал Айдак.
…Здание правления колхоза — старое, деревянное; рядом строятся из кирпича столовая, магазин. (Уже показатель: наперед не административные службы, а то, что облегчает, помогает жить людям). Входим в правление. На стене — слова: «ОХРАНЯТЬ ПРИРОДУ — ЗНАЧИТ ОХРАНЯТЬ РОДИНУ. М. ПРИШВИН».
«Ленинская искра» — этакое суверенное государство, раскинувшееся легко и привольно посередине Чувашского плато, со своим уставом и непреложным порядком. Колхозные владения — 32 километра от одного конца до другого — около 7000 га, пашни — 4560 га. Это — деревни Атликасы, Хочащева (там средняя школа, большая), Лапракасы (по-чувашски лапра — грязь, касы — переулок… был грязный переулок, теперь чистенькое аккуратное селение), Верхние Очаки — центральная усадьба, 200 дворов (40 машин личных), а всего 1228 дворов, 14 деревень (в том числе две «неперспективных», маленьких, которые «на страх врагам» с ходом времени оказались вовсе даже перспективные, существуют поныне, живут не хуже других!). Четырнадцать деревень — ни в одном магазине ни явно, ни тайно не продается алкоголь. Сами колхозники просили не продавать, еще до принятия известного постановления по преодолению пьянства и алкоголизма. Отсутствуют самогонщики — вот ведь какой фокус…
В колхозе 3587 душ, работающих — 2434. 42 специалиста с высшим образованием — агрономы, механизаторы, есть лесовод, энтомолог, егеря.
Тот, кто не видал, не знает толком, что такое эрозия (смыв и выветривание почвы), какую гибельную роль играет она в судьбах человека и земли, вряд ли сможет понять в полной мере, охватить умом размеры беды, которая ждет нас, если не одолеть ее. Остановить эрозию очень непросто.
Здесь же, в «Ленинской искре», вообще сотворили чудо.
Урожай бывает не столько от росы, сколько от пота, учит народная мудрость. Да уж, верно, пота было пролито немало. Да и земля здесь не ахти —серые суглинки.
Кое-где в деревнях сохранились ивы-долгожители: три с половиной обхвата. Местами ивы-ивушки плакучие, потоньше, держались еще по краю оврагов. Они-то и подсказали, как надобно действовать; с того и начали — с зелени, кустарников. Дерево — союзник! Впрочем, и наука тоже напоминала: лес, лес, лес, помнить про лес…
— В 1967 году,— говорил Айдак,— мы начали наступление на эрозию. На склонах оврагов посадили около двухсот гектаров леса, дно большинства оврагов закрепили запрудами, посадками ивы, ветлы, ольхи. Построили 54 пруда с зеркальной поверхностью в 90 га. Склоны засеяли многолетними травами. Это предотвратило смыв почвы.
Надо подчеркнуть, что высоких урожаев мы добивались и добиваемся не любым путем. Давно отказались от ядохимикатов, строго контролируем использование минеральных удобрений. Все это благотворно сказалось на флоре и фауне.
Правда, массивы полей по 250—300 га, занятых одной культурой, изрезанные сейчас уже усмиренными в основном оврагами, с лесопосадками на склонах, хотя и осложняют несколько работу техники, но гарантируют посевы от вспышек вредителей, так как эитомофаги, их естественные враги, обитают поблизости в естественных условиях.
Защитив особо опасные в эрозионном отношении приовражные и прибалочные земли, колхоз в то же время создал прочную кормовую базу для животноводства (40— 50 центнеров сена с каждого гектара). Отныне обработка почвы, посев и посадка ведутся только поперек склона. Опыт говорит о большом значении агротехнических методов защиты почв от эрозии, не требующих дополнительных капиталовложений и дающих заметный эффект. Так, к примеру, только углубление пахотного слоя с 22—25 см до 35—40 см дает прибавку урожая зерновых до 4-х с лишним центнеров с гектара. Ранней весной проводится регулирование снеготаяния, цель которого — сохранение воды. В оврагах, где процессы эрозии особенно сильны, строятся плетнево-фашинные запруды, широко применяется лоза хмеля, фашины из которой долговечны и удобны в строительстве. Материала этого вполне достаточно, поскольку в хозяйстве имеется около девяноста гектаров посадки хмеля. По мере заиливания сооружаются новые запруды с посадкой ивы и тополя. Так был приостановлен рост оврагов. В некоторых оврагах за счет заиления удалось поднять дно на 1,5 метра. Многие мелкие овраги исчезли. В практику вошла лесомелиорация.
В колхозных прудах разводится зеркальный карп. Есть свой питомник карпа, и если раньше мальков покупали, то теперь сами продают (на 30 тысяч рублей ежегодно).
Смотришь, и даже не верится, что еще недавно тут была пустая, исковерканная, не возделанная, не пригодная для хозяйственного использования земля. Исчезли голые склоны, провалы. Славно, умиротворенно журчит-лепечет родничок в тени деревьев. Захотелось испить воды — зачерпни, отведай.
Колхоз специализирован на хмель, на семенники многолетних трав (люцерна, белый и красный клевер, костер, овсяница). Для опыления люцерны закупили канадских пчел-мегафилл (для этого есть энтомолог-зоотехник).
О пчелах нужно сказать особо. Пчела не только поставщик вкуснейшего и полезнейшего лакомства — меда, но и опылитель растений — двойная выгода. В колхозе создано добровольное общество пчеловодов-любителей, за каждую пчелосемью колхозники получают 20 рублей в год, если вывозят в поле в летнюю пору (опыляют!), и 10 рублей — если содержат у себя на подворье. В одной маленькой деревушке— 104 пчелиных семьи. А всего у колхозников более шестисот пасек. Есть и колхозная пасека.
Колхозный энтомолог Владимир Потапов усиленно занимается проблемой размножения в естественных условиях местной популяции мегафилл-листорезов для опыления растений. Во многих местах рядом с посевами люцерны сделали специальные навесы на деревянных столбах с многочисленными отверстиями, с кровлей из соломы и полых крупностебельных растений для гнездования мегафилл и одиночных ос. Одновременно эти соломенные навесы — хорошие гнездовья для воробьев, не уступающих синицам в уничтожении разных гусениц. Зимой эти навесы используются для подкормки куропаток, зайцев. Зонами покоя объявлены склоны, где живут в норах земляные пчелы.
Используется богатейший опыт известного ученого-практика Гребенникова из Новосибирска. Создано девять энтомологических заказников, где не применяют химические удобрения. Пожалуй, их можно назвать лесопарками, а также заповедниками для насекомых; здесь сенокошение делается сравнительно поздно, весной старую траву не сжигают, скот не пасут. Все эти участки — огромное «невидимое» колхозное богатство, так как они дают приют миллионам энтомофилов и опылителей, от которых в значительной степени зависит экономика колхоза.
Да, насекомые дают колхозу солидную прибыль. И в значительной мере благодаря им он смог ежегодно выделять крупные суммы на противоэрозионную работу, содержать физиотерапевтический кабинет, зону отдыха, художественную и конно-спортивную школы, а также охотничье и рыбное хозяйства.
Не случайны устойчивые урожаи. Зерновые: 32—35 центнеров с гектара (сеют пшеницу, рожь, ячмень). Сыта скотина — полны подойники. Ну, а коли так, пенсионерам, ученикам в школе молоко — бесплатно.
Прошедший год колхоз закончил с прибылью 650 тысяч рублей. 63 % этой прибыли получены благодаря миру насекомых, которые отплатили сторицей за доброе к ним отношение. То есть это прибыль от реализации семян крокота, белого клевера и люцерны, которые опыляются дикими одиночными пчелами и осами, шмелями и домашними пчелами. Внушительно? Весьма. Почему бы не делать то же другим?
Вернемся, однако, к воде. Самый большой пруд — больше трех километров — около деревни. Раньше была маленькая-маленькая речушка, проложившая себе узенькую дорожку по дну лесистого оврага. Узбашку переходили вброд, почти не замочив ноги; теперь — не узнать. Из Свердловской области завезли бобров. Бобры прижились. Похоже, новое место им понравилось: богатые кормовые угодья, осина, ольха, вскоре появилось потомство, принялись ладить себе хоромы — хатки из ветвей (ну, точно как у людей: прибавилась семья — надо строить новый дом для молодых), соорудили семь плотин, подняв тем самым уровень речки — чем не гидротехники! Хотите посмотреть — пожалуйста, это почти рядом, за последними домами: крепкая плотина из жердей (это сооружали люди), поперек оврага завалилась метровой толщины осина, а над нею эдак даже очень оригинально возвышается звериная хатка. Покажется мордочка из отверстия-оконца — и бух! — поплыл бобр… Их не трогают, и они не боятся.
В лесу не редкость встретить благородного оленя. Кабанов завезли из Горьковской области. Расплодились, ежегодно зимует 120—140 голов. Ежегодно ведется плановый отстрел, продукция сдается в колхозные столовые. К октябрю, началу охотничьего сезона, вес молодых кабанчиков составляет в среднем 60—70 кг, то есть среднесуточный привес получается 400 граммов — выше, чем на большинстве колхозных ферм. Никакого браконьерства!
Сурки водятся (тоже завезли). Куропатки, зайцы. (Кстати, куропатки помогли избавиться на посадках картофеля от колорадского жука). Зайцев много. Косым тут раздолье. В лесу повсюду устроены кормушки. Кабанам и оленям скармливают в среднем 25 тонн кормов. Для зайцев и куропаток заготавливают снопы пшеницы, овса. Ежегодно в центре колхоза на южном склоне остаются неубранными полгектара зерновых для поддержки прилетающих весной птиц. В иные годы для них это чистое спасение. Раз, когда вновь выпавший снег держался почти с неделю и было очень холодно, на этом пятачке негде было ступить: полгектара овса спасли многие тысячи жаворонков, скворцов. А зимой во всех четырнадцати деревнях, во всех школах устраивают кормушки для птиц. Колхоз выдает «паек»— зерно колхозникам, и они подкармливают диких птиц зимой.
По просьбе коллектива «Ленинской искры» Совет министров республики разрешил колхозу организовать свое заповедно-охотничье хозяйство. Площадь его 8,5 тыс. га. В штате охотовед, егерь, охранник материальной базы хозяйства.
Заповедник на территории колхоза… такого мне еще не доводилось слышать! Около деревни Тукасы. Там мощные родники, сильно заболоченные луга. Раньше торф добывали. Как взяли под охрану — появились дикие утки, гуси, моментально обжили пигалицы, бекасы, болотная дичь. Кулики, чирки, серые цапли, лебеди, обширные колонии пернатых… Рыба в прудах, молодь, птицам есть чем питаться. Чем не житье!..
Что еще добавить? Большое внимание в колхозе уделяется охране, использованию и воспроизводству лекарственных трав, грибов и прочего. Ежегодно увеличиваются площади черноплодной рябины, облепихи. Плоды дикорастущих ягод, трав, грибов используются в колхозных столовых. Зверобой идет в чай, из ягод, грибов приготовляют кулинарные изделия.
Выращивается конопля. Тоже доход. (Древняя культура, прежде носили всё из волокна конопли — и рубашки, и штаны). Картофеля — 100 га (получают 250—260 центнеров с гектара).
Что же в конечном итоге? Как отразилось все это на благосостоянии колхоза и житье-бытье его тружеников? За двадцать лет колхоз стал неузнаваем.
Три фермы — овцы (больше тысячи) и крупный рогатый скот (черно-пестрые и красная порода, надой на корову в среднем около 4000 кг молока). Кулинарный цех (есть магазин кулинарии). Хмельцех (у них цеховая система). Построено пожарное депо. Здесь проходил Всероссийский противопожарный семинар (1984 г.). Колхозный зубоврачебный пункт. Наметили строить больницу на 50 мест, среднюю школу, новый клуб.
Кроме того, имеются: музей натурального хозяйства (можно видеть, как жили деды, как землю обрабатывали), детская художественная школа, зеленый театр (летом артисты приезжают, выступают на эстраде), школа верховой езды. Увлекаются конным спортом, устраивают скачки…
Среднемесячный заработок в колхозе не менее 150 рублей. Молодежи, если выделяются из семьи, 5000 рублей на обзаведение колхоз выделяет безвозвратно. Никто и не уезжает, не рвется на сторону. Уж коли обзавелся недвижимостью — осел накрепко. Отсюда и никакого дефицита рабочей силы.
«ДРУЖАТ ЛЕС, РЕКА И ПОЛЕ», писала про колхоз «Ленинская искра» газета «Сельская жизнь» (В. Гончаров). Я бы добавил: И ЗВЕРИ, И ПТИЦЫ, И ЧЕЛОВЕК.
Мы говорим о гармонии жизни человека и природы, сколько ученых статей написано на эту тему! Мне кажется, колхоз «Ленинская искра» практически, подчас руководствуясь каким-то шестым чувством, достиг того, что позволяет сказать, что он стоит на пороге этой гармонии, на пороге новой эры взаимоотношений с природой.
Мы долго стоим на берегу одного из прудков. Кругом зелено, деревья, кусты, чистая травка. Радует глаз, отдыхает душа. Другая сторона — разъеденный красный овраг. Там совхоз «Быльский», бушует эрозия. Наглядно! Увы, не все восприняли положительный пример «Ленинской искры»…
Айдак нашел дорогу к сердцам людей. Все он. Как сделать родимый край богаче, краше. Его идея. Его поддержали… Айдак, Айдак, это имя слышишь постоянно, оно почти непрерывно на устах у людей, звучит как заклинание, как порука надежности всего того, что у них делается.
Аркадий Павлович Айдак здесь с 1964 года. Честнейший человек, говорят про него. Скромный. Даже на пленум ВООП с сообщением о природоохранных делах колхоза ездил за свой счет. Родился в соседнем колхозе, коренной чуваш. (Там его ждут по сей день, тешат себя надеждой: «Мы его все равно перетащим»). Окончил педагогический институт в Чебоксарах. Ныне депутат сельсовета, депутат Верховного Совета Чувашской АССР. Мыслит экономически, много читает, переписывается с крупнейшими учеными страны; животноводство, агротехнику— все понимает в лучшем виде, как специалист первой руки. Психолог, характером тверд, от своих убеждений не отступит. («Хоть на костре сжигай»,— говорили товарищи в его отсутствие.)
А еще говорили: «Для себя не жил человек». В 1984 году построили ему (можно сказать, против его воли) двухэтажный домик; до этого ютился с семьей в старой развалюхе. Так ведь сколько еще пришлось уговаривать, чтоб переехал. Ему около пятидесяти, имеет четверых детей (два мальчика, две девочки), жена — педагог, преподает английский (у них же здесь, в школе). Она из той же деревни, что и он.
Сказывали старики, исстари в чувашских селениях был порядок: если опозорился кто — украл что-нибудь у соседей,—воровской признавалась вся его семья; и если вышла замуж дочь и привела в эту семью зятя или, напротив, женился сын и привел невестку, они тоже признавались за вора и воровку; и не было никому из них доверия и уважения, одно презрение да осуждение — и так сохранялось по третье колено. И оставалось вору одно — уходить темной ночью тайком куда глаза глядят, расставаться с родной деревней и деревенскими друзьями, проститься навсегда. А как память о том оставался пустой дом, в котором никто из местных жителей не хотел жить…
А если случалось еще хуже и горше того — убивал кто родню или друга на свадьбе, приезжего гостя на празднике либо грабил проезжего на дороге, то ставился у входа в эту окаянную деревню или проклятое то село черный столб дубовый. Никто не вправе убрать или срубить, спилить его, скрыть от глаз людских. И пока не сгниет он, село или деревня остаются проклятыми, никто сюда не заглядывал, не приезжал, и постепенно они чахли, вымирали, разбегались жители…
Не такую ли службу несет засохшая мертвая береза, напоминая немо, что нельзя быть человеку разорителем и погубителем отцова наследия — земли? И что сделал тот самолет-убийца с другими березами и другими местами, где посыпал своим убийственным ядовитым зельем-порошком… Нет, не желают они — жители «Ленинской искры» — быть грабителями, ворами, расхитителями-распутниками и погубителями родной земли; а хотят они жить в дружбе с матерью своей, кормилицей-поилицей. беречь да холить ее, сохранить навечно да отращивать новые корни,— лишь тот, кто крепко соединен с нею, врос глубоко и надежно корнями, обретает счастливую долгую жизнь да славу.
Вот какую историю поведала нам одинокая береза, безмолвно стоящая за околицей в чистом поле.
