Зададут тебе три вопроса: не кружится ли голова на высоте? Не угнетает ли одиночество? Умеешь ли терпеливо, спокойно ждать? — и посоветуют подумать, не торопиться с ответом. Если скажешь «нет» или «да» — все равно тебя направят на медкомиссию. Не на обычную — специальную.
И вот наконец ты знакомишься с профессией. Называется она: крановщик электромостового крана. Могучая двадцатитонная махина подвластна тебе. Чуть тронешь рычаг — едешь вправо, поставишь на нейтраль — стоп! Еще одним рычагом катишь тележку по мосту от себя-на себя или заставляешь замереть на месте. А эти два рычажка поднимают или опускают большой и малый крюки. Инструктор попросит пять — десять раз повторить движения рычагами. Чтобы ты привыкла немного к крану, а кран — к тебе.
Вот далеко внизу машут флажком — вызывают кран. Медленно подплываешь к объекту и конечно — «перелет»: мост завис неточно, крюк ушел в сторону. Ничего, не волнуйся, со временем придет ощущение расстояния, умение опустить крюк точно на цель. А сейчас —мост назад, тележку на себя, крюк вниз… Есть «попадание»!
Нацепил стропаль на крюк тросы, показал руку ладошкой вверх — вира! И тут же — осечка — стоп! Долго ходит вокруг огромной железины (а ты спокойно жди, убрав руки с рычагов, дабы нечаянно не нажать). Что-то не нравится стропалю, показал руку ладошкой вниз — майна, опустить. И тут же выбросил кулак, грозится. Инструктор не испугался, помахал ему рукой, мол, не надо ругаться, видишь — мы учимся. А тебе скажет: «Видно, опустила со стуком. Тормози чуть раньше качания». И положит свои руки на твои — для страховки. Момент сложный — подъем и опускание на малых высотах.
Наконец, груз приподнят, выдержан на весу — для гарантии. Теперь ты крановщица, хозяйка положения. Делай, как учили: включи постоянный сигнал-звонок, подтяни груз выше станков и — в путь. Главное, двигаться ровно, без ускорений и замедлений. Чтобы не раскачать груз — это опасно.
Так будете кататься с инструктором несколько смен. Потом — в самостоятельный рейс. На утренней оперативке начальник цеха предупредит мастеров: «Сегодня на двадцатитоннике новая крановщица, одна пойдет, будьте повнимательнее, ясно?»
— Ясненько, стропалям накажем, чтоб сигналы поточнее давали.
— И пусть кулаками не машут, если что не так.
Ты не заметишь, как внизу будут тебя подстраховывать: чуть дольше обычного держать ладонь на весу, терпеть твои недолеты-перелеты. А если ты, заждавшись, не услышишь вызова, могут и погрозить, но вполне добродушно.
Постепенно начнешь постигать тонкости. У каждой крановщицы они свои. Скажем, одна точно «зависает» над объектом, ориентируясь по цеховым колоннам. Другая проводит взглядом по стене, по полу и до объекта. Привыкнешь на глаз определять примерный вес груза. Научишься экономить время — работать сразу двумя рычагами, допустим, мостом и тележкой или тележкой и крюком.
Понравится тебе наблюдать сверху жизнь цеха. «Мне сверху видно все…» — это скорее о крановщиках, чем о летчиках. С самолета подробностей не разберешь.
В обеденный перерыв подгонишь кран к стене. Там есть площадка, от нее вниз — лестница. Долго будешь спускаться, наизусть зная число ступенек — 84. В столовой знакомые крановщицы расскажут новости. На сборочном стенде груз «сыграл», опасная штука, хорошо — никого не «поцеловал». Ясное дело, поднимала не по центру тяжести или косыми тросами. В другом пролете кран застрял посреди цеха, сгорел двигатель моста. Подогнали соседний кран и эвакуировали крановщицу, монтажным поясом страховали.
— А у нас киношники приехали,— скажет третья,— попросили разрешения снимать цех сверху, с крана. В кабине им не понравилось, ракурс неподвижный, высота неизменная. Посадили их в мульду, и два часа я возила их по цеху. Замучилась — сигналы показывают неверно, кое-как понимала, чего им надо. Потом показала, подтянув к себе поближе: снимите меня, просто так, на память. Сняли, обещали карточки прислать.
— Действительно, девчонки, киношников возим, а сфотографировать на рабочем месте не могут. Недавно пришли снимать меня на Доску почета, а наверх лезть испугались. Пришлось спускаться, потом марафет наводить.
— В кабине снимать все равно нельзя, я тоже знаю. Свету мало и тесно. Слушайте, говорят, будут ставить в кабину кондиционер. Вот тогда заживем, правда?
Да, в жаркие дни под крышей цеха душновато, а зимой там сквознячок приличный. Кабина с вентиляцией и отоплением — мечта всех крановщиков. И еще мечта, более реальная: переговоры по радио. Надоедает перекрикиваться, когда что-то неясно.
— Девочки, а я купила стихи Валентина Сорокина! — воскликнет одна.— Оказывается, он был крановщиком на Челябинском металлургическом заводе Есть в книжке строчки, примерно такие; «Распластав свои крылья, та-та-та, та-та-та, словно птица под крышей пролетает мой кран». Здорово, правда?
Здорово, подумаешь ты, «распластав крылья». А «пролетает» — не здорово, кран ведь быстро не ходит. Ладно, это же стихи, поэтическое преувеличение. Надо потом попросить книжку почитать. Был один мужчина на кране, да и тот поэтом стал. Ты вслух это скажешь и все посмеются.
Пообедав, сядешь снова в кабину. Осмотревшись по сторонам, подашь два коротких сигнала звонком: дзынь-дзынь! — «Я на месте, кран к труду готов: кому чего куда везти?..»
