— А люди-то какие здесь работают, — говорит Витя. — Каждый из них — особый, каждый — личность. Я у всех у них учился, приглядывался к их работе. Да и не только к работе, люди они очень интересные, поэтому и работает каждый по-своему и выдумывает такую вещь, которую только он и может придумать, никто другой, кроме него. Вот Устьянцев Леонид Федорович однажды всех удивил. Мастерил что-то тайком от всех, никому не показывал, а потом принес. Бывает вот: так удивишься, что и слова не можешь вымолвить. Все прямо ахнули: подвеска эта была, из аметистовой щетки, камень такой — с зернистой поверхностью. А какая она была — не спрашивайте, словами все равно не расскажешь.
— И что же, завод стал делать такие подвески массовыми партиями?
— Ну нет! То, что он сделал — произведение искусства. Разве можно это массово выпустить? Не потому, что дорого или трудно делать, а потому, что — неповторимо. Таким вещам в музее лежать, на бархате, под стеклом. Чтобы не какая-то одна женщина носила — пусть все любуются, приходят в музей и смотрят. Это, между прочим, не моя мысль, Храмцов об этом как-то говорил.
