***
В детстве дальнем,
В жару и сырость
Наши мамы
С легкой руки
Покупали с запасом,
Навырост,
Нам мужицкие армяки.
И носил ты свой тяжкий терем.
Промокая, что в поле сноп.
На избитых проселках затерян
След тяжелых твоих сапог.
Приходил на деревню вечер.
Мы с девчонками в поле шли.
Даже шитые дратвою вечной
На плечах расходились швы.
Но осталась великая милость,
Оттого,
Что как те армяки,
И мечты нам достались навырост.
До сих пор они велики.
ПЕРО
Когда-то от ворон седых
Услышал я поверье:
— Чтоб не нажить себе беды.
Не тронь жар-птичьи перья.
Спускался золотой паук
В серебряное сито,
И мне перо открылось вдруг
В траве, зарей залитой.
Веселых светляков роса
Горела на папоре,
И вновь вороньи голоса:
— Не трогай — будет горе! —
Когда б я не довел коня,
Застигнутый ненастьем,
То это —
Горе для меня,
А для вороны — счастье.
И потому в глухом бору,
Где не бывали люди,
Я руку протянул к перу
И поднял.
Будь, что будет!
***
У небольшого полустанка,
За тысячей железных верст
Мне ночь гадала, как цыганка,
Звеня монистами из звезд.
Прозябшая на ветре марта
Она вязала иней слов,
И тасовала, словно карты.
Сплошные окна поездов.
В лучах рассеянного света
Мелькали в поднятой пыли
В одних все дамы и валеты,
В других — тузы и короли.
Они в меня смотрели строго,
А ночь нашептывала мне,
Что будет дальняя дорога
К мелькнувшей девушке в окне.
Но я не верил той цыганке,
Я знал: среди пустых равнин
Любить, любить мне полустанки
За губы горькие рябин.
КЛУБОК
Задумчив лес мой и глубок.
В дремучих дебрях по старинке
Волшебный катится клубок
По черной узенькой тропинке.
За ним
В дожде лучей рябых
Легко, не обронив слезинки.
За счастьем, словно по грибы,
Шагает девочка с корзинкой…
Ольха раскрыла купола
И, утопая в чащах росных,
Гудят мои колокола —
Литые бронзовые сосны.
Играют в них бурундуки
Горою золотых орехов.
И стрел певучих тростники
Качаются в молочных реках.
Я подарил тебе клубок.
Иди.
Он все тебе отыщет.
Но помни:
Рядом серый волк
По травам опаленным рыщет.
