Жил был один инвалид, уже преклонных лет. Звали его Василий Николаевич Гоглькофф (фамилия, скорее всего, немецкая). У него не было полноги, но имелся костыль, маленькая пенсия и очень большая библиотека. Книг там было много, они едва помещались в квартире. Библиотеку начал собирать ещё его прадед, потом продолжил дед, а потом мама с отцом. Там нашлось бы всё – от русской классики до зарубежной фантастики, от исторических энциклопедий до медицинских справочников, от сказок до детективов и научно-технической литературы. Всего и не перечислишь…
Пожалуй, единственного, чего там не было, – так это женских романов о любви и эротоманских соплях. А так – собрание книг вполне внушало; Василий Николаевич собранием активно пользовался, всегда с большим удовольствием и интересом. Но иногда он ловил себя на мысли, что всех-всех книг, хранящихся у него, он прочитать не успеет: уж слишком их много.
Пока Василий Николаевич не потерял ногу, жил полной жизнью, имел семью – жену и сына. Машина у него была не новая, а старенький «Москвич»; работа не престижная, но зато очень им любимая – библиотекарь. И, поскольку книг в его доме хранилось чуть ли не больше, чем на работе – по факту, он утром уходил из одной библиотеки в другую, а вечером опять возвращался в библиотеку.
Ему нравилось шуршание страниц, тишина читального зала и запах старых книг в потрёпанных переплётах. Новые, современные книги, которые он иногда покупал, пахли совсем не притягательно; приходилось долго искать, чтобы найти что-то стоящее. Телевизора у них дома не водилось, потому что в книгах (но только в хороших) можно найти намного больше, чем в цветных картинках с сиськами и насилием. Так он считал. И жизнь его текла в размеренном русле счастливой семейной жизни.
Но в один несчастный день судьба повернулась к нему пятой точкой. Мокрый асфальт – туман – грузовик – машина всмятку – жена и сын погибли – выжил только он… Выжить-то он выжил, но ногу потерял, потерял семью и остался один с одной ногой.
Со временем боль утраты поутихла, Василий Николаевич привык ходить с костылём, утешая себя тем, что он пират. Пустота заполнялась чтением книг – ничего другого придумать он не мог, как только дочитывалась одна книга – начинала прочитываться другая. И так – переплёт за переплётом. Так он и коротал своё время, обычно сидя в любимом кресле возле круглого столика, на котором горела лампа с уютным жёлтым абажуром.
Как-то вечером захотелось ему перечитать Гоголя (давненько не перечитывал). Взял он с полки наугад какой-то том, открыл – попался «Нос».
«Ну, «Нос», так «Нос», – подумал Василий Николаевич и, раскурив трубку, включил тихонько музыку под кофеёк, и принялся читать. Почитал-почитал – да и уснул…
Утро
Костыль пропал! Василий Николаевич проснулся, а костыля рядом не было! Ни в прихожей, ни в спальне, ни в гостиной – во всей квартире костыля не было! Хороший был костыль, немецкий – дорогой, качественный. Этот костыль ему прислала сестра, которая уже давно жила в Германии. Первым делом он проверил входную дверь – заперта изнутри, следов взлома не видно.
– Да как же это, где же он? Он, что, испарился? – подумал Василий Николаевич.
Вспомнив, что на антресолях пылится его ещё первый старый костыль, Василий Николаевич с трудом его достал, вышел в подъезд и спустился к консьержке.
– Наташенька, здравствуйте, а Вы не видели никого подозрительного с моим костылём сегодня ночью? Никто не выходил?
– Нет, Василий Николаевич, с костылями никто не проходил, я бы заметила. А Вы что, костыль потеряли?
– Да не потерял я – вчера ещё был, а утром проснулся – его нет! Дверь заперта была. И везде смотрел, а его нет – исчез! Представляете, что за чёрт творится!
– Ну, как-то это странно. Давайте в полицию звонить.
– Да звонил я уже – они костылями не занимаются, сказали: соцработников пришлют. А я их не терплю, Наташенька! Так что, если ко мне соцработников подошлют, Вы их шлите нещадно обратно, пожалуйста. Я буду у себя, но Вы скажите, что меня нет, что я в футбол ушёл играть – ну, или придумайте сами что-нибудь.
– Хорошо, я поняла, Василий Николаевич.
А тем временем…
Пока Василий Николаевич пребывал в неведении, Костыль времени зря не терял. Он каким-то образом заполучил корочки депутата; стал заседать в Госдуме, принимать законы, ездить на дорогущей тачке с охраной, чё-то лоббировать, давать интервью направо и налево, организовывать бизнесы, брать, давать и подкупать; а ещё скупил все в мире биткоины и обналичил их в рублях! Одним словом, Костыль развил настолько бурную деятельность, что финансовое положение его, вес и карьерная лестница, возвысились до таких высот, что не каждый так смогёт! На таких высотах у людей головы кружатся побыстрее вертолётных лопастей, но то у людей, а к костылям это не относится. И это всего за три дня!
Через четыре дня Василий Николаевич получил, с доставкой на дом, суперсовременный и качественный протез. Шикарный, как настоящая нога! К нему приехали заграничные врачи и установили недостающие полноги. Протез подошёл идеально, и Василий Николаевич снова смог нормально ходить. А старый костыль он закинул обратно на антресоли: авось пригодится.
– Спасибо большое! Вот это сюрприз! А, скажите, а кто же это оплатил мне протез? Я ведь ничего не заказывал – спросил у врачей удивлённый Василий Николаевич.
– Мы не знаем, нам деньги перевели и сделали заказ – и вот мы тут. А для вас вот – записка, лично в руки, пожалуйста.
Врачи ушли, а Василий Николаевич, твёрдо стоя на новой ноге, открыл конверт и прочитал:
– Прости, что покинул тебя, но ситуация не терпит обязательств.
Слово «обязательств» было зачёркнуто, потом было написано: не терпит обстоятельств. Потом опять зачёркнуто и заново написано: ситуация не терпит отлагательств.
– Прости, я ещё не научился правильно подбирать слова. Ходи на своих двоих и на здоровье! Твой К…
– Карамзин? Кастанеда? Катаев? Да кто б это мог быть? Может Конан, Киплинг? – хотя, это вряд ли, – рассуждал Василий Николаевич. – А-а-а, ну конечно – Иммануил, небось, опять чудит. Вечно он… ох уж эти мне философы, – подумал Василий Николаевич и побежал в библиотеку. Книг то много, а времени мало…
