Зеркало пушнины – ярмарка подле храма «Золотой бабы»
Издавна в Ирбите существовало поверье, что не ярмарка появилась в городе, а город появился на месте ярмарки. Впоследствии было установлено, что при месте впадения реки Ирбит в Ницу существовал древний меновой торг, который был связан с Великим меховым путём.
Хорошо известен Великий шёлковый путь, связывающий в древности Китай со Средиземноморьем. Гораздо менее известен Великий меховой путь, по которому пушнина Северной Евразии поступала в Средиземноморье, Персию и Среднюю Азию. Российские учёные придают ему важное значение: «Меховой путь – это не точно фиксируемая на местности дорога, но дорога, являющаяся логическим продолжением Волго-Камского торгового пути, по которому происходил, как правило, натуральный (безденежный) товарообмен». (А.П. Ярков и Н.В. Перцев) Меха Северо-Востока текли по нему на запад, юг и восток в обмен на западноевропейский, средиземноморский и мусульманский импорт. Шли века и тысячелетия, менялся климат и народы, но сохранялись торговые пути, по которым текло главное богатство «стран полунощных» – пушнина.
Основоположник российского научного охотоведения А.А. Силантьев отмечал в своём труде «Обзор промысловых охот в России»: «Весь быт наших предков неразрывно был связан с охотой и разносторонним пользованием получаемых от неё продуктов. Охота давала им всё: и хлеб насущный, и предметы домашнего обихода, и денежные знаки, и товары в виде ценной пушнины, послужившей первоначальным объектом наших торговых сношений с иностранными государствами… Мало того, погоня за ценной пушниной служила главным импульсом для завоевательных стремлений наших предков на восток, за Урал, в страну диких звероловов, сказочно богатую соболями и разным другим зверьём».
«По свидетельству, главным образом, иностранцев, посещавших Россию, «зверей и птиц на Руси было невероятное количество». Северо-Восток России был особенно богат пушным зверем, причём славились им Югра, Печора, Заволочье и Пермь. Об изобилии пушного зверя на Печоре говорят Герберштейн, Ерлезунд, Мильтон и другие. Так, по свидетельству Герберштейна, в области Печоры ещё в XVI веке встречались в большом количестве и лучшего качества соболи, куницы, бобры, горностаи, волки, зайцы, и притом чем ближе к Каменному Поясу, т.е. к Уральским горам, тем пушного зверя больше и качество его выше».
«Простой народ Древней Руси, – продолжал Силантьев, – в широких размерах пользовался правом свободной охоты; это видно из того, что русские вели обширную торговлю мехами с Востоком и Западом, которая была возможна лишь при условии свободы и общедоступности звериного промысла для всех классов населения. С другой стороны, уплата дани мехами была бы совершенно немыслима, если бы звероловство не являлось общим и главным народным промыслом».
Бо́льшая часть добываемых мехов шла на продажу. «Русские люди вели торговлю мягкой рухлядью с Европой и азиатскими народами. Через Новгород меха отправлялись в ганзейские города; по Днепру они шли в Грецию; по “залозному” пути, лежавшему по Днестру и Галиции, меха направлялись в Венгрию и Бельгию; по Дону, через Крым, они направлялись в город Судак, куда собирались из разных стран, а отсюда развозились в Берду, Дербент, Багдад и даже Самарканд. Меха обменивались русскими на драгоценные металлы, ткани, одежды, оружие, пряности, хлеб и другие произведения Европы и Азии».
Волго-Камский торговый путь был основной артерией Великого мехового пути. В VI–X веках Волжский путь контролировался Хазарским каганатом. После его падения ключевую роль на Волго-Камском торговом пути стала играть Волжская Булгария – историческое государство на Средней Волге и в бассейне Камы. Именно с Волжской Булгарией связывают включение Югры в систему международной торговли.
Арабский путешественник XII века Абу Хамид ал-Гарнати, посетивший Булгар, рассказывал: «И привозят люди мечи из стран ислама, которые делают в Зенджане, и Абхаре, и Тебризе, и Исфахане, в виде клинков, не приделывая рукоять и без украшений, одно только железо, как оно выходит из огня… А эти мечи, которые привозят из стран ислама в Булгар, приносят большую прибыль. Затем булгарцы везут их в Вису, где водятся бобры, затем жители Вису везут их в Йуру, и [её жители] покупают их за соболиные шкуры, и за невольниц, и невольников».
«Уже в V–VI веках нашей эры в Предуралье, заселённом тогда предками современных нам манси (вогулов), существовали значительные центры пушной торговли, которая велась с булгарами, а через них – с Ираном, Византией и другими странами. Развитие пушного промысла и рост торговли мехами создали здесь предпосылки классовой дифференциации населения, распад родового строя и зарождение феодальных отношений. Среди манси выделились феодалы-князья, в руках которых и сосредотачивалась пушная торговля». (С.А. Куклин)
Клады восточных изделий указывают пути проникновения купцов в Зауралье. Одним из них была «старая Казанская дорога», проходившая возле татарских Ирбеевских юрт над Андреевским озером, там, где был древний меновой торг, по-видимому, в Ирбитском городище. К сожалению, как констатирует археолог Н.В. Фёдорова, «до сих пор не ставилась задача поиска остатков международных торжищ на Северо-Востоке Европы и в Западной Сибири».
По свидетельству русского писателя, историка и этнографа XVIII века М.Д. Чулкова, одним из таких международных торжищ древности была ярмарка при храме Золотой бабы. Чулков писал в «Словаре учреждённых в России ярмарок»: «Ярмарки в России приняли начало своё, можно сказать, ещё в самой древности; оные учреждены были в честь идолов во время идолопоклонства при их храмах, как то в Биармии, или, по-нынешнему, в Корелии, подле храма Золотой бабы».
Локализация топонима Биармия является спорным вопросом, и поиск её, скорее всего, бессмысленный. Наверное, точнее всего по этому поводу высказалась историк Г.В. Глазырина: «Возможно, название “Бьярмаланд” передавало представления о пределах населённой земли – крайняя земля, находящаяся на границе с миром легендарным». Историк В.Я. Петрухин в своей монографии «Мифы финно-угров» описывает миф о происхождении охоты, когда первопредок финно-угров догнал легендарного шестиногого лося «на краю мира». Но в данном случае, наверное, правильнее искать не край земли, а место храма Золотой бабы.
Первое летописное свидетельство о Золотой бабе содержится в Софийской первой летописи, в которой под 1398 годом говорится: «Преставися Св. Стефан. Сей научи Пермьскую землю Вере Христове… а прежде клянилися зверем и древом, воде, огню и Златой бабе». Польский историк и географ Матвей Меховский в трактате «О двух Сарматиях» (1517) писал, «что за областью, называемой Вятка, по дороге в Скифию, стоит большой идол, золотая баба (Zlota baba), что в переводе значит «золотая старуха». Соседние племена весьма чтут его и поклоняются ему, и никто, проходя поблизости или гоня и преследуя зверя на охоте, не минует идола с пустыми руками, без приношения. Если нет приличного дара, то бросают перед идолом звериную шкуру или хоть волос, вытянутый из одежды, и, склонившись с почтением, идут дальше».
Из более поздних сообщений о Золотой бабе следует особо выделить австрийского дипломата, писателя и историка Сигизмунда фон Герберштейна. В своих «Записках о Московии» (1549) он писал: «В низовьях Оби до Золотой старухи, где Обь впадает в океан, находятся реки: Сосьва, Berezwa и Надым, которые все берут начало с горы Камень Большого Пояса и примыкающих к ней скал. Все народы, обитающие от этих рек до Золотой старухи, считаются данниками государя московского. Золотая баба (Slata baba, т. е. Золотая старуха) – это идол, стоящий при устье Оби в области Обдора, на том берегу. По берегам Оби и по соседним рекам расположено повсюду много крепостей, правители которых, как говорят, все подчинены государю московскому. Рассказывают, а выражаясь вернее, баснословят, будто идол Золотой старухи – это статуя в виде старухи, держащей на коленях сына, и там уже снова виден ещё ребенок, про которого говорят, что это её внук».
Предполагается, что Золотая баба перемещалась во всё более отдаленные места по мере русского продвижения на восток, пока не оказалась в устье Оби. Русский полярный исследователь, этнограф и писатель К.Д. Носилов писал в своей книге «У вогулов», что он поинтересовался у старого слепого вогула Саввы: «Не знает ли он что про знаменитую Золотую бабу, которую ещё во времена Стефана Великопермского, когда крестились пермяки и зыряне, перенесли язычники за Уральский хребет, чтобы скрыть от христианства».
– Знаю, знаю, слыхал, – ответил мне старик Савва и стал рассказывать мне всё, что он знал про Золотую бабу.
– Она не здесь [на Урале], но мы её знаем. Она тогда же через наши леса была перенесена верными людьми на Обь; где она теперь, у остяков ли где в Казыме, у самоедов ли где в Тазу, я точно не знаю».
Так что храм Золотой бабы «при реке Обиго», ставший её последним пристанищем, не следует путать с её первоначальным храмом, подле которого проходила древнейшая ярмарка. В 1986 году на Свердловской киностудии был снят художественный фильм «Золотая баба» по одноименной повести уральского писателя С.Н. Плеханова. Для более правдивого изображения материально-бытовой культуры и обычаев манси привлекались консультанты-специалисты, была проведена кропотливая работа художниками по костюмам. Изготовление идола Золотой бабы мастером-манси является художественным вымыслом Плеханова, но, возможно, здесь имеет место художественно-интуитивное видение прошлого. Во всяком случае этого нельзя отрицать. В таком случае первоначально храм Золотой бабы должен был находиться там, где произошло рождение этноса манси. Уральский археолог В.Д. Викторова определяет, что предками манси было население юдинской культуры. Памятники юдинской культуры X–XIII веков локализуется лесным Зауральем, ограниченным рекой Тавда на севере и рекой Пышма – на юге. Название культура получила от юдинского городища, находящегося в Ирбитском районе. Отметим, что согласно художественному фильму «Золотая баба» именно во время расцвета юдинской культуры (в 1234 году) мастер-манси создал Золотую бабу.
В таком случае древняя ярмарка Биармии (края мира) подле храма Золотой бабы идентифицируется с древним меновым торгом в Ирбитском городище как международным торжищем Северо-Востока Европы и Западной Сибири. Но это только гипотеза, которую пока невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Когда теснимые тюрками зауральские угры ушли на северо-запад, Золотая баба могла перекочевать вместе с ними в Предуралье, чтобы затем, уже спасаясь от преследования со стороны Московии, снова вернуться в Зауралье, где и потерялся её след в Нижнем Приобье. Так как нет прямых, заслуживающих доверия свидетельств о пребывании идола Золотой бабы в каком-то конкретном месте, то должны быть косвенные свидетельства – упоминания о крупных мольбищах туземцев, связанных с ними кладов предметов языческого религиозного культа, а также и о самом народе, создавшем и охранявшем Золоту бабу, – легендарной чуди.
В фундаментальной «Истории Сибири» Г.Ф. Миллера сообщается только об одном крупном мольбище – возле современного села Ключи Ирбитского района. Поэтому, наверное, не случайно, что в 1968 году недалеко от села Ключи на левом берегу Ницы возле речки Татарки был обнаружен крупный клад предметов языческого религиозного культа. Что же касается легендарной чуди, то свидетельства о существовании этого народа встречаются даже на территории современного Ирбита – это так называемые бугры, находящиеся в черте города. В 1867 году Ирбитскую ярмарку посетил В.И. Даль. Одним из следствий этого посещения стало появление в «Толковом словаре живого великорусского языка» следующего пояснения: «сиб. чудь (т.е. странный и чужой) жен., собир. народ дикарь, живший, по преданию, в Сибири, и оставивший по себе одну лишь память в буграх (курганах, могилах); испугавшись Ермака и внезапу явившейся с ним белой берёзы, признака власти белого царя, чудь или чудаки вырыли подкопы, ушли туда со всем добром, подрубили стойки и погибли». Каждое из этих свидетельств, взятое в отдельности, ничего не доказывает, но в сумме они дают повод задуматься…
В XV веке Золотая Орда распалась, торговля по Волго-Камскому пути стала небезопасной, а вскоре началось активное проникновение в Приуралье и Западную Сибирь Московского государства, что ограничило транзит пушнины в Среднюю Азию. В 1552 году Иван Грозный взял Казань, а через четыре года пала Астрахань; всё Поволжье вошло в состав Московского государства. После разгрома Ермаком Сибирского ханства все пушные богатства Северной Евразии оказались в руках русского царя.
На следующий год по взятии Казани английский мореплаватель Ричард Ченслор, отправившийся на поиски северного пути в Индию и Китай, достиг южного берега Белого моря. Он был с радостью принят Иваном Грозным, установившим прямые торговые отношения с Англией, после чего поток русской мягкой рухляди направился в Западную Европу. Упадок Великого мехового пути привёл к затуханию древнего торга на месте современного Ирбита. Однако начало широкой пушной торговли Русского государства с Западной Европой в итоге привело к возрождению здесь торговли мехами, которая стала основным товаром всероссийской Ирбитской ярмарки, получившей неофициальное название «Зеркало пушнины».
