После полуденного осмотра роботников я спустился в прохладу подвальчика жилищной конторы:
– Здравствуйте, Михаил Борисыч.
Пожилой управляющий поднялся из-за стола:
– Приветствую, Вить. Всё в порядке?
– Да. – я перевёл на голограф результаты обхода. – Перечень работ по обслуживаемым домам и прилегающей территории исполняется. Все подопечные в норме.
– Добро. Значит, ухожу на покой с чистой совестью.
– Скучать не будете?
– Не планирую. – Михаил Борисович пригладил седые усы. – Я сюда на пару годков устраивался. Так, до пенсии стаж выбрать. А задержался почти на десять лет. Но не жалею. Оставляю жилищный комплекс образцового содержания. Принимал ведь, словно притон, инволюционистов: заросший мусором, неухоженный, убогий. Сколько квартир продавалось – жить тут люди не хотели. Я своё дело сделал. Теперь внуков буду нянчить. Живой дед всяко лучше, чем эти чурбаны бездушные из детсада.
– Понятно. – протянул я. Грустно было расставаться с Михаилом Борисовичем. – А кто будет вместо вас?
– Не кто, а что, Вить. – управляющий со значением указал вверх. – Важный субъект. Говорят, до нас в помощниках депутата ходил. Как по мне, с людьми люди должны работать. Но раз собственники решили… Так что ты один в коллективе из хомо сапиенс остаёшься.
Мы тепло распрощались с Михаилом Борисовичем и пожали крепко руки. Он отправился к внукам, меня же на репетиции уже ждала группа.
На следующий день я явился пораньше, за полчаса до начала рабочего дня. Но во дворе никто не работал. Михаил Борисович приходил раньше всех, смотрел заявки от жильцов и активировал роботников, назначал им задания, а затем уходил территорию и подъезды проверять. Сейчас дверь в подвал была закрыта.
– Не пускают?
Я обернулся:
– Здравствуйте, Сергей Сергеич.
Со стороны дома номер девять ко мне подошёл Сергей Сергеевич, отставной военспец, в камуфляжных штанах и сетчатой жилетке на голое тело – он в это время выгуливал своего эрдельтерьера:
– А я им говорил, но меня никто не слушал. В правление пробрались робомасоны и проталкивают керметозадых, а нас, венец творенья, оттирают на обочину эволюции. Знай, я голосовал за Мишу.
– Да везде так. – пожал плечами я. – Технический прогресс…
– Технический прогресс, – Сергей Сергеевич поморщился, – что он тебе принёс?
Ответ не требовался.
– Вот ты один из наших остался. Крепись, сынок, держи круговую оборону. Зови, если что. И не доверяй технике. Никогда не доверяй.
Уставным кивком я принял наставления, и Сергей Сергеевич отправился восвояси. Во дворе снова стало тихо. Остальные жильцы не отрывались от голографов перед дневным отключением бытового интернета и на улицу носа не показывали. С зависимостями власти боролись как могли, и я их отчасти понимал.
Для очистки совести проверил планшет – список текущих заданий пустовал.
В просвет между двумя домами формой, как буква «Г», подъездами внутрь, лился из-под редких облачков нежный утренний свет. Я присел на всепогодную скамейку между образцово постриженными лужайками и только что распустившимися кустами сирени – мягкая спинка устройства тут же подстроилась под мою фигуру. Сон этой ночью пошёл в размен на концерт и афтерпати, а потому на солнышке навалилась дремота, и я, недолго моргая, закимарил.
Меня разбудил укоряющий окающий голос:
– Так-так-так, любезный Виктор Гладышев, двадцать три года, выпускник музыкального колледжа по специальности «Цифровое и автоматизированное исполнение», а в настоящий момент – администратор мобильных коммунальных робосистем. В рабочее время не спать – работать надо!
Я открыл глаза. Передо мной, заслоняя солнце, стоял робот – с такой моделью мне сталкиваться не приходилось: современный антропоморф, только странно коренастый, корпус матово выкрашен под костюм-тройку с узеньким галстуком-самовязом, даже золотую цепочку от пуговицы к кармашку на жилетке не поленились нарисовать. На лицевом экране – пухлая розовощёкая физиономия с подкрученными кверху усиками и прилизанной чёлкой. Ни дать, ни взять – приказчик из пьес Островского.
– Прошу прощения, – поднимаясь со скамейки, сказал я. – Мои подопечные под замком. А вы…
– А я ваш новый управляющий. Вот вы, милейший, оправдания ищете, а надо не оправдания искать, а работать.
Так состоялось моё знакомство с новым руководителем. Можно было предположить, что с этого момента моей спокойной жизни придёт конец. Но нет: спокойная жизнь – резко и неприятно – оборвалась через неделю.
В понедельник я вошёл во двор и оторопел. Вместо специальных ЖКХ-шных роботников, которых Михаил Борисович выбил по квоте из муниципальной Жилинспекции, по двору, трясясь как короткозамкнутые, ковыляли коцаные уродцы, недоразумение компании «Диджистан» из недалёкого зарубежья. Один дёргаными движениями не касаясь земли имитировал подметание, второй кривыми мазками подновлял разметку для аэрокаров.
Пока я, аналогово ругаясь, пытался установить соединение и подправить алгоритмы, чтоб двор не превратился в произведение абстрактного робоискусства, позади меня раздался восторженный голос:
– Какой же молодец наш новый управляющий! Импортных роботов наконец достал. А это позорище сбагрил.
Нэля Андреевна, дама из дома номер одиннадцать, которая несмотря на возраст и тучность одевалась спортивно: в обтягивающие лосины и тунику на пару размеров меньше, чем требовали приличия, сияла от счастья.
Импортные роботы, сколько я ни пытался наладить с ними взаимодействие, продолжали лишь обозначать полезную деятельность.
– Да чем они лучше? – спросил я. – Вон, даже подключиться не могу.
– А это уже вы, – она акцентировала «вы» непреклонным жестом, – должны обеспечить.
И ушла горделивой пружинистой походкой.
Да, наши роботы от «Сколково-9» приглядной эстетикой похвастаться не могли. Зато, как отечественный танк, надёжные и неприхотливые, служили верой и правдой в любую погоду, а главное, ими было легко управлять, и чинились они подручными средствами.
После безуспешного перебора вариантов я спустился в подвал и зашёл в кабинет управляющего. Словно не замечая моё молчаливое возмущение, которое лично мне представлялось очевидным, он сделал знак, что «находится в контакте», хотя, скорее всего, просто свою важность подчёркивал. Отключение выразилось радушной улыбкой на лицевом экране:
– Вам тоже понравилось? – без приветствия начал он. – Согласитесь, отличный вариант. У нас было шесть роботников всего: дворник, сантехник, электрик, уборщик и два разнорабочих универсала, из которых один в резерве. А теперь будет двенадцать.
– Погодите, у меня в договоре только шесть…
– Ничего страшного, голубчик. – перебил меня управляющий. – Роботов больше, но зато они импортные. Но вы не переживайте: из-за того, что роботы проще управляются, зарплату вам уменьшать не будем.
Я аж задохнулся от возмущения:
– Проще управляются? Да я полчаса с ними связь наладить не могу.
– Изучите руководство пользователя.
– У нас в базе руководств к ним нет. На сайте Жилинспекции такие модели отсутствуют.
– Ну, свяжитесь с поддержкой.
– Как связаться?
– Самостоятельно, милейший, самостоятельно, – проокал управляющий, дав понять, что беседа окончена.
– Понятно, – сказал я и вышел на свет.
Пришлось изрядно полазить по профильному форуму, чтоб найти инструкции, а затем – моды на прошивку, чтобы хоть как-то координатную сетку чудо-универсалов привязать к рельефу местности, а затем добиться корректной работы.
Как выяснилось, этот импозантный Себастьян Перейра, роботорговец, сдал в аренду не красу, но гордость отечественной промышленности, а на вырученные средства взял в лизинг вдвое большее количество «импортных». Оптимизировал, так сказать, парк. Вторую шестёрку роботов начальник определил в швейцары. По одному на два подъезда. Так и написал в чате для жильцов: «Для возвышения престижа домовладений и контроля доступа, а также улучшения удобства жильцов новые роботы будут двери открывать. У кого нет антигравов – с сумками помогут, поднесут до лифта. С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш управляющий». Всё для людей, в общем.
Итак, «всё для людей» началось после первого же дождя. Не знаю, что там перемкнуло в «импортных» мозгах, когда их промыло июльским ливнем, но теперь горе-швейцары воспринимали дверь как ловушку, а жильцов – как добычу. Открывали дверь, дожидались, когда в зону поражения зайдёт жилец, и норовили от всей силиконовой души приложить того дверью.
По иронии кода первой жертвой стала Нэля Андреевна. Позже я посмотрел видео с камер, на котором она, ничего не подозревая, подошла к двери, дождалась, когда ей откроют дверь, и с видом «добро пожаловать, Нэля Андреевна, в элитное домовладение» шагнула в западню. Чтобы мгновением позже с удивлённым тонким визгом влететь в тамбур и растянуться на полу. Швейцар секунд на десять подвис, – не знаю, может, его электронная совесть мучила – а потом степенно закрыл дверь и поклонился.
Меня срочно вызвали, и к тому моменту, когда я, всё бросив, примчался на работу, во дворе сложилась следующая диспозиция.
Возле девятого дома Вадим Несменяев, чемпион области по киберкёрлингу, пытался обманными финтами раскачать швейцара, прикрывавшего первый и второй подъезды.
В засаде под раскидистой сиренью у второго подъезда притаился Сергей Сергеевич с эрделем под мышкой. Жилетка на голое тело, в отличие от камуфляжных штанов, явно их демаскировала. Зажав псу пасть, чтоб тот не тявкнул и не выдал местоположение, опытный военный ожидал, чья возьмёт верх. Теперь у него не осталось сомнений в заговоре робомасонов. Но Сергей Сергеевич живым сдаваться не собирался. Равно как и получать увечья. Просто сидел в кустах и наблюдал.
На подступах к третьему подъезду за свой портфель сражался Никита Платонович, заместитель префекта, солидный мужчина под пятьдесят. Сражался за свой портфель и честь хомо сапиенс, того вида, что может и сам донести ручную кладь до лифта. Сражался, профессионально костеря противника и отважно зовя на помощь.
Что творилось в тамбуре пятого подъезда, было не совсем понятно. Но, скорее всего, группа жильцов, налегая на дверь изнутри, пыталась вырваться, а швейцар, монотонно повторяя: «В доступе отказано, в доступе отказано…», держал спиной дверь.
Ситуация около одиннадцатого дома складывалась в более лестном для человечества ключе. Люди прекратили попытки прорваться поодиночке, образовали деблокирующую группу и стали выламывать из пазов всепогодную скамейку, чтоб ей как тараном угомонить одного за другим взбесившихся роботов. А из окон, словно из бойниц осаждённой крепости, соседи хвалебными выкриками подбадривали своих героев, норовя метнуть в подъездную стражу что-нибудь тяжёлое и бесполезное. Между враждующими сторонами метался управляющий и, умоляюще окая, призывал «не портить общее имущество собственников». Видимо, отключить швейцаров или перевести тех в режим отладки он не смог.
Сперва не получилось и у меня: команды на отключение не срабатывали. Очистка буфера заданий не помогла. Лихорадочно соображая, я попытался отослать роботов со двора. Безрезультатно. Дешёвые процессоры перегрузило рекурсиями, новые команды так и не смогли протиснуться в очередь на обработку. Так что пришлось идти на крайние меры – переводить часы инфорсистемы домов на год вперёд. Роботы тут же отключились. Необходимость делать техническое обслуживание, которое составляло изрядную долю в заработке производителей, прописывалась на самом низком уровне, так что ни одной секунды позже установленного срока роботы не функционировали. Жаль, что теперь придётся «тэ-о» проходить раньше. И платить за шесть единиц.
Я оглядел двор. Вадим, тяжело дыша, присел на корточки. Сергей Сергеевич, выйдя из кустов, победно пнул недвижимого швейцара, а эрдельтерьер обгавкал истукана, мол, робомасоны не пройдут! Никита Платонович, отстоявший своё право на ношение портфеля, гордо отправился домой. Жильцы пятого подъезда, хотя путь на волю открылся, решили не выходить. Группа из одиннадцатого дома водрузила скамейку на место и устало на неё уселась. Ко мне спешил начальник:
– Что вы надели, что вы наделали! – громко, на весь двор, запричитал он.
– Я наделал?! – от возмущения хотелось этого криптоначальника треснуть. Кстати, странно, почему он не отключился? Или его прежний наниматель смог обойти регламент техобслуживания? Удивительно!
Управляющий повернулся к собравшимся во дворе:
– Уважаемые жильцы! Прошу вас войти положение: молодой сотрудник не имеет опыта управления большим числом роботников, тем более современных и импортных. Убедительно прошу: не губите, не пишите жалоб, это может плохо сказать на будущем юноши. Ведь обошлось без жертв.
Кто-то из жильцов ругнулся в нашу сторону. Кто-то махнул рукой и отправился по делам. Я подошёл в упор и прошипел:
– Не имеет опыта? Да в моей роб-группе десять нейроматов последнего поколения! Они у меня не по нотам играют, а как живые музыканты: сочиняют. Импровизируют! Гитароид даже ритм-бокс спалил.
– Что вы всполошились? У меня к вам нет ни малейших претензий, голубчик. Всё у нас впереди. А пока наведите тут порядок. Эх, молодость… – И удалился.
«Всё у нас впереди» не звучало обнадёживающе. Я откатил время инфорсистемы обратно, активировал резервного робота, а пока тот грузил в тачку швейцаров и свозил тех в подсобку, попытался собрать данные о модели управляющего, схеме питания, коммутационных блоках и операционной системе. По идентификатору в реестре роботов значилось, что модель не серийная, а экспериментальная, сделана под заказ. Тип – «ИскИн самообучающийся». В графе «операционная система» стояло «стандартная». Что за «стандартная» ось? Кто ж базу так заполняет? Далее: в эксплуатации – свыше трёх лет, причём без техобслуживания, только с функциональными прошивками, последняя – от местной Жилинспекции. Первый год числился в качестве гида-администратора при туристическом департаменте Вологды. Далее – законодательное собрание того же города. Выведен на свободный рынок обращения… бесплатно?! Вот тебе и раз! Чем он не угодил, что его под списание подвели? Хотя, кажется, понимаю чем.
Следующие дни прошли под знаком аврала: сопровождать возвращение к жизни швейцаров и защиту остальных «импортных» от погодных аномалий типа дождя или снега это хлопотно. Пока у нас работала сервисная служба, я попытался пару раз незаметно взломать босса, но без толку: моя хакерская квалификация не позволяла. Там чудной интерфейс, да и «лёд» от законодательного собрания остался крутой.
К этим заботам прибавилось то, что приходилось постоянно искать обновления на роботников. Из-за этого случился новый конфликт.
Семье Мироновых, занимавших фешенебельную двухуровневую квартиру в доме номер девять, пришла пора менять счётчики водоснабжения. Трудность заключалась в том, что глава семьи в своё время шиканул при ремонте и заменил стояк на особый, экранированный силовым полем, причём вдвое большего диаметра. С одной стороны, красиво: вода струится сама по себе и никаких труб. С другой стороны, есть негативный опыт эксплуатации. Хорошо хоть беструбную канализацию не догадался сделать.
Так вот, роботник-сантехник перекрыл кран в подвале, поднялся в квартиру и отключил генератор силового поля с бесперебойником. И вся вода ухнула вниз, потом слилась с этажей выше. Оказалось, что у сантехника только базовая программа, набор операций ограниченный, остальные доступны только за плату и весьма существенную. В итоге Мироновы затопили и себя, и соседей снизу. А поскольку за стояк несёт ответственность жилконтора, да и работы выполняла она, пострадавшие жильцы потребовали компенсировать ущерб. Управляющий юлил и так и эдак, но платить хоть копейку отказался. Жильцы написали жалобу в Жилинспекцию. Та встала на сторону собственников, предписала убытки возместить, а на нашу контору наложила штраф. Получив уведомление, начальник вызвал меня к себе:
– Здравствуйте, голубчик. Я вас не задержу – минутное дело. Распишитесь вот здесь.
Он развернул ко мне проектор голографа. Там отображался какой-то документ на пару страниц, но прокручен он был в самый низ, до места для подписи.
– Что это? – недоверчиво спросил я.
– О, ничего особенного. Просто приложите указательный палец. И можете быть свободны.
– И всё же. Что там?
– Ну, там ваше согласие на получение штрафа от Жилинспекции ввиду нарушения должностных инструкций. Понимаете, – управляющий затараторил, – на жилконтору придёт штраф как на организацию, а это вдесятеро больше, чем на должностное лицо.
– Ну, так сами подпишите согласие. Вы же управляющий, должностное лицо.
– Будь я человеком, то конечно. Но нельзя оштрафовать робота, даже такого, как я. Закон не позволяет. А вас оштрафовать – нет проблем.
– Не буду я ничего подписывать. Моей вины в произошедшем нет.
– Разве кто-то говорит о виноватых? Тут вопрос исключительно экономии. А вам выпишем премию. Потом.
– Повторяю, я ничего подписывать не стану. Если других вопросов нет, то я пошёл.
И отправился на выход.
– Нехорошо поступаете. – неслось мне вдогонку осуждающее оканье. – Из-за вас никакой экономии. А ещё человек…
С приходом холодов и пуском отопления изморось коммунальных неприятностей превратилась в ледяной дождь. Двор и подъезды медленно, но верно приходили в запустение. Я метался от одного роботника к другому, патчил, апдейтил, мудрил с логистикой, сводя по три единицы вместе для выполнения простейших задач, ругался через день с поддержкой, но переломить ситуацию не мог. Мне приходилось оставаться сверхурочно, репетиции переносить, а концерты отменять вовсе. Все сантехнические и электрические работы проводились под моим присмотром. Иногда сам помогал подопечным, благо заботливый руководитель выписал мне экзоскелет – фактическая грузоподъёмность у роботников «Диджистана» была раза в три ниже заявленной. И всякое моё «Я вам не робот» электронный начальник, не меняя изображения на лицевом экране, срезал:
«Что вы, что вы, голубчик! Вы лучше, вы – человек. Наш самый ценный актив. Мы вас беречь должны. И не перегружать. Поэтому влезайте без разговоров в экзоскелет». Так что порой мне приходилось его напяливать.
Довольно быстро до жильцов дошло, в ком, а точнее, в чём источник их бед. Нэля Андреевна, инициатор перемен, больше не ходила горделивой пружинистой походкой и при встрече опускала глаза.
Если недовольные жильцы встречали управляющего и предъявляли претензии, то он со всеми соглашался – «Ваш управляющий вас услышал», обещал «сию минуту» исправить, но тянуться эти «минуты» могли неделями. А когда же собственники, не дождавшись исполнения заявок, наседали и пытались выяснить отношения, управляющий запирался в кабинете, а на двери загоралась надпись: «Не мешать! Идёт Конференция управляющих».
Боевая группа из одиннадцатого дома отправилась в Жилинспекцию, но там развели руками: дескать, сами приняли решение о смене руководителя, вам и пить чашу сию. И пить до дна, до последней капли. Оказалось, что раз новый управляющий – не человек, то уволить его нельзя. Он – машина. Исполняет заложенную программу. Вот если б он сломался, то другое дело.
Управляющий, узнав про визит, в долгу не остался и стал строчить во все органы жалобы и заявления на тех собственников за малейшее нарушение жилищного законодательства и правил благоустройства, а знал он юридическую сторону превосходно. Органы ответили показательными наказаниями для первых «счастливчиков», а в отношении следующих фигурантов нашли асимметричный ответ в виде образцовой волокиты.
В остальном же мой босс регулярно фонтанировал идеями, направленными на то, чтобы «обеспечить обслуживаемые дома энергоэффективностью и нести разного рода экономию собственникам». С той же самой регулярностью эти идеи несли жильцам беспокойство в диапазоне от вселенской тоски до острого нервного срыва, а также приводили к немалым дополнительным тратам на лекарства и не только.
Модернизированные лифты теперь не принимали более двух пассажиров за раз, зато ускорялись и тормозили, как суборбитальный челнок, а крики из шахт, воспринимаемые с эффектом Доплера, стали привычным звуковым фоном.
На уборку подъездов пришлось поставить двух роботников, в недавнем прошлом швейцаров, поскольку иначе получалось не столько мыть пол и собирать мусор, сколько мусор разбрасывать из переполненного мешка, а затем обливать его грязной водой.
Смена провайдера бытового интернета привела к тому, что у людей, которые сделали себе цифровые динамичные обои, умный дом начал транслировать на стены – ладно бы рекламу! – какие-то ужасы с субтитрами на непонятных языках. Конечно, цифровые обои – штука приятная, дело пары минут сменить обстановку. Захотел – океанский вид. Надоели безбрежные водные просторы, пожалуйста: горы или лес. Или роскошные царские палаты, смотря у кого какие вкусы. Но представляете, вот проснулись вы дома, протёрли глаза, а вокруг не милый взору садик у пруда в полночной дымке, а грязный склеп и твари жуткие в проломе. Так к крикам из лифтов добавились и вопли из квартир.
Однажды боевая группа из одиннадцатого дома, усиленная Сергеем Сергеевичем, подкараулила меня на остановке и принялась рассказывать о целях и планах их ячейки. Прорабатывались разные планы, но с самыми решительными намерениями. Например, запереть подвал, когда там будет управляющий, отключить инфорсистему и открыть воду, утопив таким образом вражину. Или не мелочиться, подложить энергогранату, чтобы электро-магнитным импульсом пожечь схемы. Или подманить его к отмостке, а с крыши сбросить что-нибудь тяжёлое. Предлагались иные варианты, но те Сергею Сергеевичу не слишком нравились. Мне, конечно, всегда отводилась самая главная роль.
Я сказал, что пока не готов. Ведь меня за порчу общего имущества выгонят с работы, а где я найду себе хоть что-то на полставки. Сошлись на том, что когда я созрею, они уже будут готовы.
С первым снегопадом оказалось, что «импортные» дворники не держат заряд на морозе. Час покидают снег и всё: снова нужно к розетке. Управляющий оперативно заказал новые, специальные аккумуляторы. И когда их привезли, вызвал меня для установки. Разумеется, типоразмеры он не учёл, и для того, чтобы установить новые элементы питания, пришлось изрядно повозиться. Закончив, я собрал инструменты и направился к выходу.
– Голубчик, а как же я? – управляющий возмутился.
– В смысле? – удивился я.
– А мне аккумулятор поменять?
– А вам зачем? – трудно роботу «выкать», а этому – в особенности.
– Я, как ни крути, тут главный. Мне первому нужно было поменять. Но ничего страшного. Меняйте, любезный, меняйте.
– Не буду. – меня задела за живое такая наглость. Да и без инструкции лезть в экспериментального робота – чревато.
– Что значит «не буду»? Моя функциональность – залог эффективного домоуправства. Меняйте! Иначе уволю вас.
– Да увольняйте! – в сердцах бросил я. – Надоело…
– Ну, раз вам надоело, то не имею права неволить. – управляющий направился мимо меня в подсобку. – Только подождите минутку. Сейчас наш штатный электрик быстренько сделает вашу работу.
Я безразлично пожал плечами и сел на стул для посетителей. Пусть увольняет. Будь что будет. Шеф вернулся в кабинет, а следом за ним, гудя и свистя приводами, проследовал робоэлектрик с аккумулятором. Управляющий открыл крышку на корпусе и со значением проокал:
– Работать надо! – и в сторону электрика добавил: – Меняй.
– Как менять? – запросил руководящих указаний робот.
– Старый сними, новый подсоедини. Я пока на резервном буду.
Электрик поставил на стол аккумулятор, сунул руки-манипуляторы в корпус и, чем-то пощёлкав, вынул старый блок.
– Как подсоединять? – снова спросил электрик.
– Вот так. – управляющий показал два пальца, имея в виду последовательное подключение.
Но электрик, у которого отсутствовали программы по ремонту себе подобных, понял иначе. Раздался резкий треск, робоэлектрика отбросило мимо меня к стене, а управляющий издал короткое удивлённое «о» и завалился на спину. На лицевом экране на миг вспыхнула гримаса недоумения и тут же погасла, а из корпуса повалил едкий дым.
На следующее утро у подвальчика меня встретил Сергей Сергеевич и, заговорщицки подмигнув, похлопал по плечу:
– Молодец! Один справился, – шёпотом похвалил он.
– Я тут ни при чём, – честно сказал я.
– Разумеется. Понимаю. Вы к этому непричастны. – он наклонился ко мне и снова подмигнул. – Место нужно сохранить.
– Да я правду говорю. Само собой так вышло.
– Как скажешь, сынок.
Бывший военспец обернулся: обходя нас по широкой дуге, шла Нэля Андреевна. Сергей Сергеевич с деланой галантностью поприветствовал её:
– Доброе утро, Нэля Андреевна! Нового управляющего, надеюсь, из людей выбирать будем?
– Здравствуйте. Конечно-конечно. – натянуто улыбнулась она и поспешила стыдливо пройти мимо.
– А как же робомасоны в правлении, Сергей Сергеич? – решил пошутить я.
Сергей Сергеевич юмор не уловил и серьёзно ответил:
– Масоны? Не страшно. Не боимся. А вот ИИ-люминаты…
Скоро собственники провели внеочередное собрание и приняли решение принять нового управляющего, которому пару-тройку лет до пенсии доработать надо. А старого, точнее, что там осталось – корпус да приводы, списали, и я выкупил его по цене лома: ритм-машину в него запихну, пусть барабанит в группе.
