Посмотреть на мир с вершины
Не напрасно мы решили,
Пусть вершина та пока не высока.
В одиночку это трудно,
Ты попробуй лучше с другом,
И узнаешь, как крепка его рука.
«Комсомольская» дорога
Август – месяц, которого в березниковском городском комсомольском штабе «Трубачи» ждали с особенным нетерпением. В нём традиционно проводился ежегодный лагерь комсомольского актива и заканчивался он традиционным же походом на Соколиный камень.
Вообще в штабе было два основных маршрута: Усьвинские столбы, куда ходили на майские и ноябрьские праздники, и Соколинка. Природный парк Пермский ещё не придумали, газопровод через Усьву ещё не протащили, было там всё хорошо и девственно, и не было вероятности влететь на штраф за сваленную на костёр сушинку. А к Соколиному камню вполне можно было подъехать общественным транспортом. Ну как – подъехать… Не совсем, конечно.
Если на Усьве самым сложным было всё же восхождение, то на Соколинке, безусловно, дорога. В Березниках ещё был вокзал, железная дорога ещё не провалилась тогда. На ночной электричке приезжали в Яйву и ждали утра, шестичасового автобуса, который вёз на переправу в Вижайскую Базу. Переправлялись через реку на моторках, за небольшую денежку. Там общественный транспорт заканчивался, и начиналась Дорога. Надо было пройти 12 километров до посёлка Камень. Причем, по грязной, колеистой, глинистой дороге. Что немаловажно, не выспавшись и, вообще говоря, маленько впроголодь: первую еду готовили уже в посёлке. Поэтому на Усьву брали всех желающих (не залезет на Столбы, так в лагере у палатки посидит), а на Соколинку маленько задумывались: а дойдет ли конкретный комсомолец в общем ритме или будет отставать и портить всю картину? Не дойдет? Пусть на Усьве потренируется ещё раза два. Диодных фонарей-то ещё тоже не было, и путь от станции ночью, с московского поезда, очень, очень-очень развивал ночное зрение, выносливость и чувство равновесия.
Сейчас мне это странно, но в Камне мы всегда находили, в каком доме бесплатно остановиться. Когда-то пускали в обжитой, но почему-то пустующий дом, а когда-то приходилось уходить в верхнюю, полуразрушенную часть деревни, где тогда ещё сохранялись более-менее целые дома. Ходили одни, без взрослых, поэтому немалое внимание придавалось вопросам безопасности в общении с местным населением. Молодёжи-то достаточно в деревне было. Как-то раз, в 1988 году, местные молодые парни стали проявлять назойливый интерес к посещению той хибарки в верхней деревне, куда мы «вселились». Хотя было нас тогда целых 29 человек, две трети составляли девчонки и совсем молодые пацаны, 7-8 класс. То есть обороноспособность скромная. Дверь припёрли изнутри, но в сени, кроме неё, вела ещё здоровенная дыра. У этой дыры мы, которые постарше, втроём присели и затихли, а в доме в это время распевали песни под гитару и, в целом, весело проводили время. И вот первый посетитель. В дыру, уставясь носом в землю и, соответственно, ничего толком не видя, начинает ме-е-едленно ввинчиваться молодой человек. Ввинтился, выдохнул, не спеша поднял голову… сидим, иронично на него поглядываем в шесть глаз. Молодёжь тогда была понимающая, даже слов не понадобилось: посетитель мигом, шустро, одним движением, ужом проскользнул обратно и быстро-быстро затопал ногами по дороге в сторону посёлка…
Клад атамана
Утром начиналось восхождение. Само по себе оно не представляет технической сложности, но до подножия камней надо идти довольно долго – либо лесной полузаросшей дорогой, либо вдоль самого берега, время от времени обходя прижимы прямо по воде, и так – километров пять. Так что под скалы подходили довольно умотанные, однако тут и начиналось самое интересное.
В этой окрестности на берегах Яйвы стоят четыре массива скал: Тихий, Вязовой, Родничный и Соколиный. На самом деле, ходили-то мы на Тихие скалы, расположенные на правом берегу чуть ниже Шалагинского острова, однако громада Соколиного камня напротив одноименного острова определяла название похода. У него прекрасное эхо, и, выйдя с глухой лесной дороги к реке, все долго забавлялись тематическими криками типа «Кто украсил здесь края???» Комсомольцы все, как один, были социально ответственные, и хулиганские крики наподобие «Кому не спится в ночь глухую?!» не приветствовались.
Говорят, у этого камня богатая история – богатая в буквальном, финансовом, смысле этого слова. Вроде бы, собираясь грабить Сибирь, Ермак Тимофеевич столкнулся с необходимостью сберечь награбленное ранее. Вряд ли ему внушал доверие орлинский воевода: по нынешним понятиям, Ермак был рейдером, предводителем частной военной компании, хоть и с поддержкой федерального уровня. Тогда много было таких компаний, но которые без федеральной поддержки, те тихо деревни грабили, а на городские остроги не зарились. Ну а наличие такой поддержки, как и сейчас, просто исключала негативную реакцию губернатора и всех прочих местных вершителей судеб: за неё могло прилететь неслабо, вплоть до вывернутых ноздрей и виселицы.
Строганову и его орлинскому «сити-менеджеру» анархическая ватага преступников в посёлке была совершенно некстати. Есть предположение, что, финансируя специальную военную операцию в Сибирь, заботились они не столько о величии державы, сколько о том, как бы подешевле убрать татей подальше. В мире вообще мало что от века к веку меняется… Полагаю, и уровень взаимного доверия был соответствующий. Поэтому, по слухам, Ермак дюжину бочонков серебра сховал в окрестностях Соколиного камня. По другим слухам, это серебро раскопал уже после гибели владельца другой атаман, Сокол, в честь которого и назван камень. Тот после провала сибирского похода стал просто бандитом, без поддержки, базировался в сельце Атаманском (то есть в Тамане), откуда до устья Яйвы рукой подать, а в окрестностях камня у него была «таможня» для взымания дани с купцов, направляющихся рекой и волоком в Верхотурье.
Так что, может, нет теперь смысла лезть в две 30-метровые пещеры Соколиного, для чего требуются верёвки и обвязки, в поисках клада. Может, давно всё обшарено, еще в XVI веке, без всяких обвязок. А так-то слазить можно, вот только придется подъезжать не с правого, а с левого берега, с отворота на 21-м километре дороги Галка – Скопкартная, откуда плохая колеистая дорога ведёт к Шалагинскому острову.
Пять гитар
Тихий камень, огромная береговая скала на повороте Яйвы, прекрасно выглядит с воды. На неё залезть тоже можно, но значительно лучше виды с одиночных каменных останцев, расположенных немного ниже по течению. На них мы тогда и ходили с двойной целью – забраться на самую высокую точку (раз) с целью осмотра окрестностей и посетить небольшую пещерку в соседнем останце (два). Оба объекта и сейчас на месте, вот только стали более труднодоступными. После пожаров 2010 года по крутому лесному склону стало сложнее передвигаться. Люди состоятельные вполне могут захватить с собой из города надувную моторку и подъехать от посёлка под самые скалы, чтобы не ломать ноги по лесу. Замечательная прогулка под Соколиный может получиться весной, когда лёд ещё твёрдый, а солнце уже яркое и частое. В нашем крае по зимникам, если они прочищены и ещё не раскисли от тепла, ездить куда сподручнее, чем по грунтовкам. Так что где-то на восьмое марта до Камня можно доехать быстро и весело, встать на лыжи (или сбросить с прицепа снегоход, кому что) и прогуляться под скалы. Вот только залезть на них вряд ли получится, потому что протропить лыжню по такому крутому лесистому склону, это не для всех посильная задачка.
Зимой или летом с лодкой можно всё путешествие уложить в один день. А тридцать лет назад мы, усталые, покусанные комарами (а когда и шмелями), слегка ободранные и весьма голодные, вечером приходили обратно к посёлку, и начиналась культурная часть мероприятия. Сам не понимаю, но каким-то образом мы в том походе, все двадцать девять, кормились из одного эмалированного ведра; ходили через мелкий яйвинский брод на другой берег за шишками; вечером долго и со вкусом (и безо всякой выпивки) пели песни под гитары – штуки четыре их у нас с собой было или пять, ведь в штабе считалось дурным тоном не только не ходить в походы, но и не играть и не петь. И конечно, непременно, именно здесь пели «Соколинку», песню, если не путаю, авторства Олега Плотникова, бывшего командира штаба, посвящённую этому маршруту.
Плещет Яйва перекатом,
Над полоскою заката
Звёзды водят бесконечный хоровод.
Звёзды падают, и это
Так похоже на ракеты,
Словно кто-то там вдали зовёт и ждёт.
