Любой современный продолжительный конфликт – это и противостояние инженеров, рабочих, конструкторов. Как продукт совместного творчества наших пушкарей и танкостроителей превзошёл хвалёного «тигра» и «пантеру»!?
Крепкий орешек
Только сегодня, спустя восемь десятков лет, гриф секретности полностью снят и с этой стороны Великой Отечественной войны. Нам становятся известны драматические подробности этого великого противостояния инженерной и конструкторской мысли. Первые «тигры» появились на Восточном фронте ещё в сентябре 1942-го под Ленинградом. Их было мало, и первое время они недооценивались советским командованием. Исправные и целые их образцы попали к нам лишь в январе 1943-го.
Но ещё несколько месяцев ушло на их доставку в Подмосковье. В Кубинке (там, где сегодня раскинулся парк «Патриот») по «тигру» стреляли из всех видов оружия.
Результаты были очень тревожными. Пушки танков Т-34 и КВ оказались эффективны только с 300–400 метров – тогда как «тигр» справлялся с их бронёй с полутора километров. Нужен был ответ, новая боевая техника. Но откуда ей взяться, если довоенные центры танкостроения Ленинград и Харьков перестали быть дееспособны?
Возрождая традиции
«Уралмаш – завод заводов!» – это знал в довоенном СССР каждый школьник. И лишь немногие взрослые знали, что на промышленном гиганте ещё и пушки делают. Триста лет назад шведов победили пушки, отлитые под Каменском-Уральским. В 1812 году Яков Зотин в Нижне-Исетске впервые в России выковал пушку. Но в течение последующего столетия центры передовой индустрии с Урала стали уходить. Теперь приходилось начинать буквально с нуля – успеть за годы то, что обычно происходит за десятилетия. Спустя пять лет после запуска завода здесь отважились заняться опытным конструированием. Горстку энтузиастов возглавил «старый специалист» Владимир Сидоренко – воспитанник Михайловской артиллерийской академии, кавалер ордена св. Анны III степени, недавний начальник КБ на гиганте российской оборонки ленинградского завода «Арсенал».
Первой серьёзной работой уралмашевцев стало участие в конкурсе на создание 122-миллиметровой гаубицы. И они его проиграли соседям из пермской Мотовилихи, возглавляемой Фёдором Петровым. Тот был полной противоположностью Сидоренко – дитя сталинской эпохи. Сын деревенского кузнеца, грамоту освоил самоучкой, направление из армии в вуз воспринял как приказ, который нельзя не выполнить. Петрова прислали на Уралмаш налаживать серийное производство орудия М-30. Сидоренко оказался у него в подчинении. По законам жанра, это всё должно было породить вечную вражду. Но вместо вражды возник крепчайший творческий тандем. Они были братьями по профессии.
А с началом эвакуации на Уралмаше высадился целый десант инженерных звезд. Ленинградский Кировский завод, Завод имени Калинина из Подмосковья… Немецкая разведка не допускала и мысли, что «Советам» удастся наладить на Урале нечто большее, нежели примитивное производство. Да, эвакуированным приходилось очень несладко. Но это словно бы пробуждало «второе дыхание». Кроме того, вместе оказались люди с очень разными опытом и знанием – конструкторы танков, тяжёлых орудий, зенитных установок. И творческая реакция закипела.
Вынужденный прогресс
Ещё до войны в Ленинграде пытались оснастить танк КВ пушкой большого калибра – не особо успешно. С 1941 года КВ начали производить и на Челябинском тракторном заводе. И оттуда обратились к ближайшим «пушкарям» с той же задачей. Осенью тема приобрела первоочередной приоритет. Начались перебои с производством пушек для КВ. Наркомат танковой промышленности спешно искал хоть какие-нибудь «стволы» на замену. Взоры оказались направлены на УЗТМ. Во-первых, близко территориально. Во-вторых, завод был передан в ведение этого наркомата.
В месячный срок было предписано разработать проекты установки на КВ тех орудий, которые выпускались на Уралмаше, или их выпуск должен был вскоре начаться. То есть гаубиц М-30 и зенитного орудия 52-К. Революционный рывок в танкостроении совершали из-за… нехватки комплектующих!
Между тем, поставить полевое орудие в танк – задача не такая уж простая. Его нужно предельно облегчать, ещё сильнее «сжимать», укорачивать откат… Но уже в декабре «группа Сидоренко» выдаёт два проекта: У-11 (адаптация М-30) и У-12 (то же самое с 52-К). Был даже подготовлен для испытаний танк КВ-9 со 122-миллиметровой гаубицей. Нехватку орудий, правда, вскоре устранили другим способом. Начальство тут же потеряло интерес к разработкам. Запуск в производство новых танков неминуемо повлёк бы существенное уменьшение на несколько месяцев числа выпускаемых машин. А об этом тогда никто и помыслить не мог. Сидоренко с несколькими энтузиастами упрямо продолжал работы в инициативном порядке, то есть в свободное время. В 1942 году у сотрудника оборонного предприятия свободное время могло быть только ночью.
И дольше века длится день…
Репутация «главного по танковым пушкам» принадлежала конструкторскому бюро под руководством В. Грабина. Поэтому задача «убить тигра» 5 мая 1943-го года была поставлена именно ему. Как лучшее противотанковое средство на тех же полигонных испытаниях показала себя зенитка 52-К. Самым простым и быстрым решением было создать самоходное орудие, вооружённое её танковым вариантом. Уже через несколько недель на УЗТМ получили чертежи орудия C-31. От «грабинцев» их руководство требовало максимально унифицировать новую пушку с ЗИС-5, которую ставили на Т-34 ранее. Стремление понятное, это позволило бы удешевить, а главное убыстрить запуск в «серию» нового изделия. Однако при этом пожертвовали интересами танкостроителей: «Мы выкрутились – теперь ваша очередь». Получившуюся пушку было очень трудно поставить на шасси Т-34. Лобовое бронирование получалось слишком слабым из-за множества вырезов, центр тяжести уходил вперёд и вправо. Делать новое шасси, налаживать его производство – примерно год работы.
Пошли в соседний цех к «команде Петрова». После нескольких реорганизаций в 1942 году артиллерийское производство Уралмаша было выделено в отдельное предприятие – завод № 9. Проекты Сидоренко были извлечены с полки, на базе У-12 (ЗИК-1) меньше, чем за месяц, была создана пушка Д-5С. Это, по сути, был продукт совместного творчества «пушкарей» и танкостроителей. Мы справедливо восхищаемся тем, как недоедавшие, мёрзнувшие и недосыпавшие подростки стояли у станков. Но, пожалуй, ещё большая сила воли была нужна, чтобы в таких условиях изо дня в день заставлять себя думать. Творить. «Грабинцы» попытались восстановить своё реноме, предложив новый вариант адаптации 52-К для самоходки – орудие С-18. Однако и оно уступало разработке уральцев. СУ-85 с новым орудием была принята на вооружение уже в начале августа.
Чудо-люлька
В один из тех жарких дней была найдена волшебная идея: предельно унифицировать одну из главных деталей Д-5 с аналогичной у давно выпускаемой М-30. Во-первых, это весьма удешевляло и ускоряло запуск производства, ведь необходимая оснастка уже была. Но одновременно это давало выход на оперативный простор: на тот же узел легко было наложить стволы гораздо большего калибра: 107, 122… и даже 152 мм! Челябинские танкостроители выбрали второе.
Готовившийся к серийному выпуску танк ИС-2 в кратчайшие сроки увеличил калибр, получив пушку Д-25 (Д-5 со стволом от Д-2). И начал выходить из цехов уже осенью 1943 года. В апреле 1944-го, примерно через год после тестов «тигра» в Кубинке, группа таких же танков пошла в атаку под Тернополем. За несколько минут они были расстреляны, все. «Исами» с двух километров. Ответить с такой дистанции немцам было нечем.
За пределом возможностей
Уже к концу 1943 года стало ясно, что 85-миллиметровые 52-К были чисто временным решением. Бронетехнике среднего класса нужно нечто гораздо более мощное. Но шасси Т-34 никак не могло выдержать, скажем, Д-25. А создавать новое шасси… ну, мы уже говорили. В поисках решения конструкторы-артиллеристы обратили внимание на творчество своих флотских коллег, 100-миллиметровую пушку Б-34. И… в точности повторилась история 1943 года. Из КБ Грабина пришли чертежи, тут же выяснилось, что «изделие не лезет». Зовут Сидоренко. И он за считанные дни решает сложнейшую задачу: уместить на шасси, рассчитанном на 76-миллиметровое орудие Ф-34, пушку с калибром на треть больше и гораздо более мощную. Д-10 получилась предельно компактной и всего на 200 кг (!) тяжелее. СУ-100 частенько вязли и ломались из-за перегруза.
Да, маловат был боекомплект. Но они воевали, поражая «пантеры» с полутора километров. И они были существенно дешевле «тигров», так что их было больше. И потому Будапешт, Прага и Берлин им покорились.
В деле навсегда
После войны золотыми буквами в школьные учебники было занесено, сколько танков и бронекорпусов для них выпустил УЗТМ. Но вы не найдёте там эпопеи с Д-5. В Свердловске не появилось улицы Петрова и тем более переулка Сидоренко. Их сочли недостойными? Ничего подобного. Скорее, как раз наоборот. Орудие Д-25 после войны устанавливалось практически на все модели советских тяжёлых танков.
Ещё удивительней судьба пушки Д-10. Ею оснащались все средние танки, созданные до конца 1950-х. А выпускались они до… 1982 года. Времена мирного размеренного труда для всех этих людей так и не наступили. Это же отняло у них заслуженную ими славу – их послевоенная деятельность автоматически продлевала сроки секретности.
