Забытая экспедиция на Полярный Урал
К началу XX века Полярный Урал, как самая северная часть Уральского хребта, ещё оставался своеобразным белым пятном на карте России. Ещё были впереди исследования, позволившие открыть тут залежи полезных ископаемых и организовать позже их добычу.
Из Москвы на Полярный Урал
В XIX – начале XX вв. только самые «упёртые» в своих убеждениях о перспективах будущего этого региона обращали своё внимание на эту часть Урала, где за лет триста-четыреста до этого проходил старинный Собь-Елецкий «чрезкаменный» путь из Европы в Сибирь.
Возможно, из-за наилучшей доступности к тогдашним транспортным путям (рекам Печоре, Усе и Оби), по которым через Урал можно было бы перебраться относительно просто, умами исследователей не одно десятилетие владела идея об устройстве через этот перевал канала, соединяющего эти две речные системы (одним из первых такую мысль до середины XIX века активно развивал известный промышленник и купец В.Н. Латкин), здесь побывала не одна экспедиция.
В 1913 году эту традицию продолжили Московское общество испытателей природы при Московском университете (МОИП) и Императорская академия наук, организовав экспедицию в Верхнеусинский край. Финансировал экспедицию известный московский филантроп Н.А. Шахов. В снаряжении экспедиции участвовали МОИП, Академия наук и Государственное управление землеведения и государственных имуществ. Её возглавил бывший студент Московского университета, статистик-экономист Дмитрий Дмитриевич Иевлев; участниками стали бывшие студенты Московского технического училища Евгений Антонович Логвинович и Ефим Ильич Рубинштейн, бывший студент физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета Валентин Васильевич Аполлонов и студент-геолог Санкт-Петербургского университета Нестор Алексеевич Кулик.
Четверо из пяти участников экспедиции (за исключением Н.А. Кулика), включая руководителя, большевика Д.Д. Иевлева, были ссыльнопоселенцами. На месте к экспедиции в качестве проводников присоединились несколько местных жителей.
Во второй половине мая путешественники стартовали из с. Усть-Усы. Отсюда на арендованном каюке (крытой лодке с прямым парусом и высокими бортами длиной около девяти аршинов – 6,4 метра), названном ими «Кропоткин», они начали движение вверх по Усе. Плавание сначала затруднялось ещё не завершившимся ледоходом.
По Усе и Ельцу (на подступах к Уралу)
Первый раз их взору Урал предстал в «ночь с 5-го на 6-е [июня]», когда путешественники «добрались до Феона [Фион, несколько километров ниже современной железнодорожной станции Абезь]. С вечера увидели Урал. Раньше видна была одна гора, теперь целый хребет ясно виден. Простирается градусов на 75, пожалуй. Впечатление, будто совсем не далеко».
Об условиях экспедиции в этот период могут служить такие факты: «Ледоход в этом году колоссальный, в Ельце в сутки прибыла сажень. В трёх выселках сорвало по 1–2 дома при общем количестве 3–4 дома».
Интересным событием во время плавания по Усе стала находка на левом берегу реки Усы (южнее ст. Сивая Маска, на широте 66° 34′) в районе современной так называемой Мамонтовой Курьи костей вымерших мамонтов. Именно тут, в начале XXI века, проводили раскопки археологи и обнаружили одну из самых северных стоянок древнего человека, охотников на мамонта. Через десять с лишним дней экспедиция достигла того места, откуда река Уса резко поворачивает к Полярному Уралу.
«15/VI. Адская жара, мириады комаров, испытываем муки ада. Вечером приехали в Ош-Вор (Медвежье корыто, Медвежий зад) [деревня в нескольких километрах южнее современной железнодорожной станции Сейда]. Опять снесло дом, жители живут в стане, более высоко поставленном. Версты за 2–3 ниже Ош-Вора большие камни, порог».
Вечером 16 июня проследовали Сейду-Вом (устье р. Сейды). У впадения ныне очень популярного у туристов места – у устья Кёч-Пеля, «лесу почти нет, редко встретится пара деревьев, но в долинах растительность очень обильная. Слева впадает река Пай-Яр-Яга (Хозяин гор), зыряне ее зовут Кечь-Пель (Заячье ухо), так же зовётся и посёлок (Тит), стоящий на правом берегу в 1 версте выше устья реки. В посёлке 4 дома, из них 2 снесло». Река Кечпёль – «небольшая, порожистая, но подняться в небольшой лодке можно. <…> Хозяин дома угостил омским табаком. <…> Хлеб уже весь обдорский, сибирский. Через Кечь-Пель проходит много оленей, скупается много телят, постелей. Сено в Кечь-Пели очень плохое, пожней мало, не хватает для скота. Этот год приходилось подкармливать хлебом. Скотское мясо всё же возят за Урал. Держат много собак, зимой ездят на промысел и в соседнюю деревню (25 верст), запрягают 5–6 собак».
Далее по маршруту «версты за три до Никата [левый берег Ельца] довольно большой порог, проходили слева. Пороги тянутся и дальше, почти до самого выселка. Версты за полторы-две речка разделяется на шары, благодаря чему Уса сужается. Глубина всё же достаточная. Летом хотя и мелеет, но каюки могут проходить. До Ельца [до деревни, находящейся в 11 км к западу от современной железнодорожной станции Елецкая] ещё 11 верст. <…> 19/VI. Ночью прибыли в Елец. Берега всё такие же: тундра, очень мало леса, отдельные деревья да кустарник по берегам. Уса делается всё уже – под Ельцом совсем узкая. Однако пройти свободно можно, с каюком даже. Река Елец впадает выше посёлка, видно из окна. За деревней увидели водомерное ведро и метеорологическую будку. <…> Видел наблюдателя станции (Алексея Трофимовича Дуркина); он наблюдал 3–4 года, не хватило книжек – записывал на курительной бумаге, цифры изучил по кулям с мукой».
Пополнив в деревне Елец запасы продовольствия и оставив неподалёку свой каюк, 23 июня экспедиция отправилась дальше. Для облегчения перевозки багажа наняли трёх лошадей. Груз был немалым: «провизии берём дней на 15–20, как бы не хватило: 2 пуда сухарей, 2 пуда всякой снеди (20 фунтов сахара, 20 фунтов пшена, 5 фунтов риса, 5 фунтов гороху и т.д.). Кроме того, фотография (1 пуд 10 фунтов), оружейные принадлежности (больше пуда), инструменты, палатки, одежда – всего около 17 пудов». Интересно, что лошади использовались как олени в упряжке, тащили гружёные нарты.
Погода своими контрастами поражала путешественников. По ночам было очень холодно, чуть выше одного градуса, зато днём температура доходила до +28о, «комары опять появились в необъятном количестве». В жару двигались по ночам, когда было прохладнее, спали днём.
Через перевал до Обдорска и обратно
25 июня достигли водораздела между Ельцом и Собью, «поднялись всё же уже на саженей 70 над Ельцом. У места ночлега водораздел, и мы кричали “ура”. С одной стороны речка, болота, озёра, имеющие уклон к Ельцу, в Европу; тут же немного справа из долины вытекает извилистая горная речка». Последняя у местных самоедов-ненцев называлась Пад-Яга (Пад яха) («Котомочная река»), у русских – Собь.
Фактически за пять дней прошли всю горную часть долины Соби и 30 июня вышли за пределы Полярного Урала, достигнув того места, откуда «через 7 вёрст сквозь деревья увидели далеко-далеко Обдорск. Дружное “ура” огласило лес, прибавили шагу, забыли усталость, бессонницу, начали искать потерянную воргу, нашли и вёрст через 7–8 дошли до Малой Оби, до выселка Лабытнанги с 4 зырянскими дворами». Переход по Усе (от дер. Тит), Ельцу и Собь-Елецкой долине занял 12 дней – с 18 по 30 июня.
7 июля выступили в обратный путь, и в ночь на 19 июля «подошли к порогу [на р. Елец] за большим тальбеем [«тальбя» – по-ненецки «скала»]. Порог оказался для каюка абсолютно непроходимым. Тянется он во всю ширину реки, в длину сажен на 40. Всё время мелкий, течение быстрое». В 11 км ниже современной ст. Елецкая, близ слияния рек Лёк-Ельца и Усы, расположилась дер. Елец, состоящая из нескольких жилых дворов. Она-то и стала одним из главных пунктов экспедиции. Интересно, что она сохранилась до сих пор.
Река Елец до устья: «по берегам громадное количество заливных лугов, высокой, густой травы. Всё течение Ельца, особенно внизу, от первых тальбеев, представляет сложную систему шаров, островов, которую снять очень трудно без мензулы. Шары с отмелями меняют то и дело своё направление, основное же русло иногда раздвигается до того сильно, что с одного берега из-за островов не видно другого. Во всяком случае, главный фарватер мы проехали, о судоходстве не может быть и речи».
К верховьям Воркуты и Усы
Неподалёку от деревни Елец нашли оставленный по пути в Обдорск каюк. Отсюда до Обдорска и обратно экспедиция шла пешком с грузом на лошадях. От слияния Ельца с Усой экспедиция разделилась на две группы. Двое путешественников – Нестор Кулик и Ефим Рубинштейн в сопровождении двух проводников на лодке и каюке двинулись вверх по Усе. Остальные по берегу пешком отправились вверх по Воркуте.
По мере продвижения Кулика и Рубинштейна вверх по течению реки «горы подходят всё ближе. За первым хребтом виден второй, более отдалённый, с пригорьем и подножьями. <…> Берега почти отвесные. Смотришь вниз и почти прямо под собою видишь пучину. Горы образуют самые причудливые формы, в виде стен, башен, замков. Потом опять вышли на ровное место с нормальными высокими берегами с обнажениями. Справа тянется Енгане-Пай, вдали виднеется Урал. Пошли массами ленные гуси – давили и собаками, и палками, камнями и из ружья».
Событий в этой партии было много. Так, 21 июля путешественники достигли необычного места. Ближе к полуночи «показался Хановей [на 250-метровой карте 1954 года оно обозначено как фактория Хановей, находится на левом берегу] – группа крестов и остов – палатка походной церкви. Дотянулись и стали на ночлег. Обстановка таинственная: полночь, палатка раскинута у могил, ни одного жилья поблизости. Гагары кричат человеческим детским жалобным криком. Хановей [на коми-ижемском диалекте «Ханавэй» – «сокол; ястреб»] расположен на низком месте – со всех сторон холмы. На левом берегу – горка, видная ещё издали, версты за 4. Уса здесь не широкая, сажен 50, быстрая. Вода всё падает. От Ельца до Хановея 47 верст».
Верхняя часть долины Усы богата «порогами и довольно крупными. Уса имеет характерный вид: направление её меняется систематически с SN на OW. Длинный участок на север, затем круто поворачивает на восток, пробивается через гряду и снова течёт на север. И это тянется уже больше 12–15 верст. Ночью ходили в тундру, оттуда видны горы. Енгане-Пай мы, пожалуй, уже обошли, он ясно состоит из 2 кряжей, между которыми невысокие горки, виден близко Урал, скоро должна быть и Усва-Вож. Версты полторы после ночлега подошли к разделению Усы [на Большую и Малую], Усва-Вож по-зырянски».
Во время усинского маршрута, спуская лодку на бечеве через крупный порог выше Усва-Вожа, лямка оборвалась и неуправляемую лодку помчало вниз по порогу. Весь груз оказался залит водой. «Вещи, не завернутые в брезент, поплыли. Уплыли палатка, ружьё и мелкая рухлядь. Мокрые вещи вытащили на берег, лодку отлили. <…> Из сухарей получилось неприятно пахнущее месиво».
Как проходил маршрут по Воркуте, увы, неизвестно. Воркутинским отрядом были произведены геодезическая съёмка правого берега и описана река на протяжении 80 верст выше устья. Отряд дошёл до широты современного города Воркуты. 1 августа оба отряда спустились к месту раздельного старта и близ селения Никита воссоединились.
Экспедиция составила всестороннее описание почти не изученного на тот период района. Оказалось, что он отнюдь не безлюден – на маршруте им встречались небольшие селения и деревни, чумы оленеводов (зырян-коми, самоедов-ненцев, остяков, хантов и манси), выпасающих здесь свои стада. Были проведены геодезические съёмки по всему маршруту, сфотографированы географические объекты, собраны образцы горных пород и гербарий, осуществлены общегеографические наблюдения, социолого-экономическое обследование местного населения и изучен его быт. Небезынтересно, что правописание почти всех упомянутых в дневнике экспедиции географических названий сохранилось до сих пор.
Нестор Алексеевич Кулик
Из состава экспедиции моё внимание особо привлекла личность одного из её участников – геолога Н.А. Кулика (1886–1942), родного брата знаменитого своими исследованиями Тунгусского метеорита Л.А. Кулика. После экспедиции Нестор Алексеевич стал главным экспертом по геологии Полярного Урала. Во время экспедиции Кулик открыл одну из самых знаменитых достопримечательностей этой части Уральского хребта – гору Рай-Из и составил первую геологическую карту Войкаро-Сыньинского массива.
Но участие в экспедиции 1913 года – не первое в жизни Кулика. Крещение Севером Нестор Алексеевич получил тремя годами раньше, когда летом 1909–1910 гг. участвовал в двух экспедициях в восточной части Большеземельской тундры в долинах рек Усы, Б. Роговой и Адзьвы, в р-не Вашуткинских, Падимейских и Харбейских озёр. Им был открыт низкий, простирающийся на 350 км параллельно Уралу, от р. Б. Сыня до истоков рек Б. Роговой, Адзвы и Коротаихи и сложенный пермо-карбоновыми породами, прорванными базальтовыми лавами, хребет. «Ввиду того, что обследованный кряж не имеет ещё установившегося названия, я предлагаю назвать его хребтом Чернышова в честь академика Феодосия Николаевича Чернышова, впервые установившего его существование и так много сделавшего для разрешения вопроса о тектонике этой области».
После экспедиции Д.Д. Иевлева в 1914 году Кулик обследовал продолжение Полярного Урала – хребет Пай-Хой. Позже, после революции, он активно участвовал в работе Комиссии по Русскому Северу и Северной научно-промысловой экспедиции. В составе последней Нестор Алексеевич возглавлял Печорскую экспедицию для обследования Печорского края, а в 1921 году в юго-западной части острова Вайгач, в бухте Варнек, обнаружены первые полиметаллические жилы. Спустя два года отряд
Н.А. Кулика проводил геологические исследования Новой Земли на побережье Губы Чёрной.
Как знаток Полярного Урала, Нестор Алексеевич участвовал в экспедиции в долину Соби, руководимой ботаником и географом
Б.Н. Городковым. Среди её участников был и другой знаменитый учёный – первооткрыватель ледников на Урале геолог А.Н. Алешков (в ту пору студент Горного института). В 1925 году участвовал в экспедиции
А.Н. Заварицкого в долину Соби. Геолог А.Г. Бетехтин писал: «Толчком к организации экспедиции послужило то обстоятельство, что в 1924 году возвратившимся из путешествия по Полярному Уралу Н.А. Куликом были привезены образцы извержённых горных пород с массива горы «Рай-Из» и её окрестностей. В числе их оказались образцы габбро, пироксенита, перидотита и дунита, а также штуфы хромита, что давало некоторое основание думать о возможности нахождения там месторождений платины». В результате её работ были определены размеры и форма горного массива, дано описание его геологического строения, составлена первая геологическая карта, выполнено детальное петрографическое изучение пород и хромовых руд. Опираясь на собранные от Н.А.Кулика сведения, было решено наряду с геологической съемкой горы Рай-Из произвести поиски и разведки на россыпную платину.
В 1936–1938 годах Н.А. Кулик был одним из руководителей геологической экспедиции, охватившей исследованиями северную часть Полярного Урала от р. Собь до г. Константинов Камень, продолжив тем самым свои работы 1914 года. Этими экспедициями даны описания проявлений молибдена в бассейне реки Лонготъюган. Позже тут будет заложен знаменитый Харбейский рудник.
