Как лесные люди – зыряне – стали оленеводами
Все, кто бывал на западных склонах Приполярного и Полярного Урала, встречали чумы оленеводов-кочевников. Эти северные номады поражают путешественников своей экзотической внешностью и образом жизни.
Самым представительным народом Севера, по которому мы судим об арктических оленеводах в целом, являются, конечно, самоеды-ненцы, у которых «центром их Вселенной» всегда был олень. К «людям оленьего края», живущим на огромной территории страны – от запада Русской Лапландии до оконечности Чукотки, относится и часть лесного народа Предуралья – коми-зыряне.
От «зыри» до «ком»
Коми, они же в старину зыряне, – древний народ финно-угорской культурно-языковой группы, ареал которых на протяжении тысячелетий связан с Уралом. Они – составная часть пёстрой палитры народов уральской Ойкумены. «Слово «зыряне» – русское. Корень его «зыря» с производными «зырить», «вызырить» и т. д. до сих пор еще употребляется в чисто русской части Вологодской губернии, именно в Кадниковском уезде. «Зырей» там называют человека, много чего-нибудь выпивающего: «все вызырил – мне не оставил: экой зыря!». Поэтому надобно полагать, что слово «зырянин» произошло от укоризненного прозвища, данного русскими части того народа, который в древности известен был под названием «перми» (К. Попов).
Предки зырян (примерно с середины 1930-х гг. зырян стали называть коми), видимо, происходят из района впадения в Волгу Оки и Камы, откуда затем они ушли на север – в Прикамье. Известно, что на территорию современной Республики Коми предки зырян попали в I тысячелетии до нашей эры. Сейчас учёные предполагают, что название «коми» произошло от названия реки Камы, района обособления этого народа. Само же это название, видимо, происходит от слова «ком», что на древнем языке означает «мужчина» или «человек».
Добавлю ещё интересную информацию, которая раскрывает в общих чертах характеристику коми-зырян. «Зыряне – народ финского или уральского класса туранского семейства, обитающий в восточных частях губерний Вологодской и Архангельской. Составляя, вместе с вотяками и пермяками, пермскую группу народов, зыряне очень близки к вотякам и почти нисколько не отличаются по языку от пермяков. Зыряне роста среднего, кроме удорцев, отличающихся высоким ростом; телосложения крепкого и правильного; следы финского типа на лицах едва заметны; цвет волос большей частью черный, при серых и темно-карих глазах; реже встречаются русые волосы и голубые глаза. Зыряне остроумны, хитры и находчивы. Изобретательность их выразилась во множестве разнообразных способов ловли птиц, зверей и рыбы. Зыряне любознательны, любят грамотность и способны к учению. Зыряне – православные (есть и раскольники); они религиозны и способны к глубокой привязанности; отличаются честностью, гостеприимством, бережливостью, смелостью и терпением. Им приписывают пристрастие к спиртным напиткам, хотя и не более, чем русским; зырянские девицы обвиняются в недостатке целомудрия; сутяжничество доведено у зырян до высших пределов».
Откуда пошло зырянское оленеводство
Среди ныне известных этнографических групп коми (зырян) – верхневычегодцев, вымичей, печорцев, прилузцев, сысольцев, удорцев и ижемцев – нас больше интересуют последние. Они – самые северные из соплеменников и особенно «подвижные», активные мигранты, за последние 100-150 лет расселившиеся за Урал в Западную Сибирь и даже на Кольский полуостров. Связано это с тем, что ижемцы (самоназвание – изьва тас (изватас), что в переводе с коми-зырянского значит люди Ижмы) стали основатели зырянского оленеводства. Все зыряне, кроме ижемцев, до XX столетия жили в основном за счет лесных охотничьих и рыбных промыслов.
Да и ижемцы до XVIII-XIX веков вели тот же образ жизни. Столь же нехарактерный для этого лесного народа тип хозяйственной деятельности, как оленеводство, сложился у жителей Средней Печоры. В этом сыграло роль соседство с настоящими оленеводами, самоедами (ненцами) и сокращение охотничьих и рыбных промыслов.
Изначально ижемцы использовали оленей в быту только для извоза, но расширение их связей с другими районами и северными народами потребовало большого поголовья оленей. Покупать или арендовать их у самоедов становилось невыгодным, и они сами стали содержать оленей.
Уникальная система оленеводства
Первое достоверные сведения о регулярном использовании населением ижемской слободки оленя относятся к началу XVIII в. Тогда ижемцы использовали оленей лишь в качестве транспортного животного, ведь они занимались только извозом. Для пропитания животным требовалось много корма, и тогда изьватас стали «арендовать» у самоедов пастбища, платя им за это картому (арендные деньги). Известно, например, что к концу XIX столетия арендованные у ненцев отгонные оленьи пастбища ижемцев располагались по всей долине реки Усы. Но в отличие от классического типа оленеводства, при котором вся жизнь пастухов с семьями проходит на пастбищах, при оленях, ижемцы «разработали» уникальную систему оленеводства. Её суть состоит в том, что на зиму они пригоняют свои стада «домой», в места постоянного проживания, к своим сёлам. Подобной системы оленеводства нет более нигде в мире.
Своеобразного пика зырянское ижемское оленеводство достигло в конце XIX – в начале XX вв. В те времена в каждом ижемском селении даже были свои «миллионеры». Ведь спрос на оленьи шкуры рождал предложение. На Ижме зародилось северное замшевое производство и появились первые замшевые заводы. Для них требовалось много оленьих шкур, а потому поголовье зверей постоянно росло. Семейные кланы изьватас контролировали огромнейшие территории российского Севера – от Кольского полуострова до Обской губы. Именно ижемские семьи вели всю мелкооптовую торговлю. Ижемцы торговали иголками, нитками, водкой, гвоздями – всем, что несло какой-либо доход, ради выгоды могли пролететь на оленьих упряжках сотни километров, ночуя в избах земляков-родственников, охотничьих зимовьях, а то и в «куропаточьем чуме» – снежной пещере.
Эта уникальная ветвь народа коми и единственная среди народностей Севера при оседлом образе жизни, унаследованном от лесных предков, заимствовала ряд бытовых черт оленеводческой культуры, свойственных многим оленеводам-кочевникам (одежду и обувь из оленьего меха, нарты, чум и т. д.), образуя тем самым особый субэтнос в национальном самосознании. Позаимствовав у соседей, самоедов-оленеводов основные элементы кочевого быта, включая кочевое жилище (чум), оленьи нарты различных типов (в том числе технологии их запряжки, погрузки и разгрузки), верхнюю меховую одежду и обувь, зыряне «добавили» своё, особенное.
У ижемцев Большеземельской тундры сформировалась отличная от ненцев специфика оленеводства – правильная меридиональная система кочевания, при которой стада выпасаются в узких, но длинных «коридорах» пастбищ, идущих от тайги и лесотундры, где стада находятся зимой, к берегу океана, где располагаются летние пастбища. Видоизменили ижемцы-оленеводы и чум. Зырянское кочевое жилище отличается от ненецкого тем, что в нём отсутствует священный шест – сымзы. В чуме коми-зырян два параллельных земле шеста для поддержки котлового крюка (чукича) идут параллельно друг другу и привязываются к двум шестам ската чума напротив входа, тогда как в ненецком чуме они привязываются к сымзы.
Изменили ижемцы и нарты, внеся в их конструкцию свои усовершенствования. Ижемские нарты заметно выше ненецких, особенно это касается женских ездовых нарт, которые выше мужских и имеют высокие борта. Среди грузовых нарт следует отметить лар – нарты с ящиком для хранения пищевых припасов. Кроме того, для ижемцев характерна особая конструкция упряжи ездового оленя с глухой плечевой петлей.
Новации коснулись и одежды зырян-оленеводов. У ижемцев отсутствует специальная женская меховая одежда (типа ненецкой паницы/ягушки). Как мужчины, так и женщины в тундре носят малицы, различающиеся цветом опушки капюшона – белый или светлый у женщин, а тёмный – у мужчин. Кроме того, женщины обычно носят более светлые маличные рубахи. Да и покрой ижемской малицы отличается от ненецкой: у зарян капюшон более плотно прилегает к голове и его нельзя сбросить. Ижемцы всегда надевали меховую одежду поверх тканой – рубахи и штанов у мужчин и сарафанного комплекса у женщин.
Зыряне на Урале и в Зауралье
Как писал в середине XIX в. путешествовавший по Уралу Антал Регули, «за несколько поколений (до наших дней) Урал принадлежал исключительно самоедам – это доказывается именами гор». Например, Северный Урал был условно разграничен между оленеводами-кочевниками на «зоны влияния», о чём, по мнению учёных, говорят названия географических объектов в тех или иных его частях. ( По этим названиям учёные определили территории, где преимущественно выпасали свои стада входившие в «оленье семейство» народы. Так, например манси, определяя зоны хозяйственных интересов, делили Урал на Саранпал-Нер и Мансипал-Нер — соответственно на зырянский (коми) западный и мансийский, восточный.
Свой ареал оленьих пастбищ в Предуралье ижемские оленеводы стали осваивать с XVIII в. С тех пор и поныне ареал коми (зырян) оленеводов охватывает Верхнеусинский район – верховья притока Печоры Усы и её притоков, сопредельную Большеземельскую тундру, лежащие к западу Малоземельскую и Канинскую тундры. Тут задолго до появления зырян-оленеводов находились традиционные места промысловых угодий и оленьих пастбищ самоедов (ненцев), где они пасли свои стада и кочевали самоеды (ненцы), торговавшие с московитами в районе современных деревень Абезь и Роговая.
На зиму ижемцы пригоняли свои стада на Печору и её притоки, где «заботливо» оберегали оленей в северных лесах, надёжно защищавших животных от сильных вьюг и метелей. А с приближением лета зырянские пастухи перегоняли стада на просторы прохладных безлесных тундр, из которых возвращались домой только осенью. Так они постепенно освоили тундры и лесотундры Северного Зауралья.
В середине XIX в. маршруты кочевания были ориентированы с востока на запад: в марте-апреле оленеводы со своими стадами уходили за Урал, где находились до сентября-октября, затем возвращались обратно. Эти времена застал и подробно наблюдал уже упомянутый выше А. Регули, «пастбища зыряне стараются отыскивать на восточном склоне Урала, по двум причинам: во-первых, потому, что здешние места богаче мхами, нежели страна, орошаемая Усой, которая… почти совершенно лишена мхов, и, во-вторых, потому, что на восточной стороне Урала снега не так бывают глубоки и, следовательно, не так затрудняют оленей в добывании корма».
Наследие предков и современность
Со времён зарождения коми-зырянского оленеводства ижемцы сохранили занятия предков. Сейчас центров оленеводства стало больше. Это не только старинная Ижма, где оно зародилось, но и в окрестностях Инты, Усинска Абези и Петруни. С давних времён у них сохранились обычаи шить практичную зимнюю одежду и обувь из оленьего меха, что было заимствовано у ненцев, ладить нарты для упряжек, делать из кости национальные изделия.
Скромную, однообразную и нелёгкую жизнь коми-оленеводов скрашивают народные праздники. В конце зимы в окрестностях Усинска проходит праздник «Зарни Сюр» («Золотой Рог»), а близ Инты – «Тэрыб кор» («Быстроногий олень»). Это очень живописные действа, в которых участники одеты в красочные, нарядные одежды, изготовленные в традиционных национальных цветах коми, а орнаменты на них в виде стилизованных рогов оленей говорят о принадлежности к «семейству оленных людей». Праздники включают гонки на оленьих упряжках, соревнования на меткость метания «лассо» – оленьих арканов, выступление вокальных групп и т. д.
Но это праздники нашего времени. А вот на родине коми-зырянского оленеводства, в с. Ижме, известен праздник «Луд» («Луг»). В памяти старожилов, чтущих местный календарь народных праздников, «Луд» – самый главный. Его история уходит во времена язычества, когда люди были практически неотделимы от природы.
Поэтому главные темы праздника – растительность и сила воды. Ижемские старожилы вспоминали, что каждое село, каждая деревня в определенное время, от Ивана Купалы до Петровских дней, выходила гулять на луга. «Гуляли» перед началом сенокоса или поста, то есть праздновали перед предстоящей долгой работой, страдой и петровским постом.
Главной ареной ижемского праздника являются обширные луга, раскинувшиеся на левом берегу между р. Ижмой и её старицей-курьёй. В старину перед началом гулянья молодые всадники, огибая территорию, прогоняли табун лошадей, вытаптывая площадку для гулянья. Смысл этих действий состоял в том, чтобы уберечь место будущего действа от нечистой силы и вытоптать неровности на почве, чтобы во время празднества избегать таких мест. В наше время эта традиция преобразовалась в спортивные скачки, в которых участвуют всадники из окрестных селений.
Поскольку «Луд» – многожанровое мероприятие, оно включает несколько сюжетов – народные игры, хороводы, песенные, плясовые и спортивные состязания. Ижемские луговые праздники были весьма разнообразными и не похожими на гуляния других районов.
Время праздника – с вечера и до восхода солнца. Помимо лугов, территория праздника включает и подворья, художественно оформленные дворы-площадки, где хозяева встречают гостей. Самое главное событие «Луда» – гуляние, которое состоит из множества фольклорных, театрализованных и хореографических элементов.
Вечернее гуляние начинается в центре каждого села и деревни, расположенных вдоль реки Ижма с обеих ее берегов. Представители различных сёл и деревень присоединяются к шествию в селе Ижма и вместе с участниками идут с песнями по селу до берега реки. С песнями и танцами участники проходят по мосту через реку Ижму и оказываются на главной арене праздника – на лугу («Луд»), где гости из селений занимают свой сикт (в переводе с коми – село или подворье).
В старину одним из сюжетов праздника являлся «хоровод невест», когда свекрови выбирали будущих невесток, а женихи присматривали себе невест. Сейчас этот сюжет трансформировался в смотр-конкурс нарядов: девушки обходят весь луг и собираются в центр, где оцениваются их наряды. Целью конкурса является популяризация ижемского костюма. «Луд» включает традиционные игры и национальные забавы.
Среди молодых парней и мужчин из всех подворий в центре луга проводятся национальные игры, такие как «Прыжки через нарты», «Бросание хорея», «Перетягивание на мизинцах», и другие. Кульминацией старинного праздника является встреча солнца, момент, предвещающий начало нового трудового дня. (
Участники праздника ходят по траве босиком, совершая омовения росой. Запевалы обращаются к солнцу за благословением на начало сеноуборочных работ, далее следуют традиционные заклички (древние заклинания о хозяйстве, доме и семье), восхваляющие тепло, солнце и будущую счастливую жизнь.
