Ржавые штыки интереснее
Их называют черными копателями и криминальными археологами. А они, на свой риск вступить в конфликт с законом, без всякой поддержки со стороны государства или частных спонсоров, в прямом смысле ковыряются в истории родного края. И наградой становятся не дипломы научных симпозиумов, не свет телевизионных софитов или громкие заголовки. А ржавая патронная гильза, старый самовар, солдатская бляшка с ремня или крестьянская коса – иногда они могут рассказать больше, чем труды именитых академиков.
Эхо войны
Великая Отечественная война не задела своим пламенем Средний Урал – если не считать десятки эвакуированных оборонных предприятий, сотни размещенных госпиталей и многие тысячи пришедших похоронок. Но Гражданская по Свердловской области «погуляла» с размахом: бунт чешских легионеров, мятеж Колчака, уходящие и возвращающиеся красные, казаки, да и просто не пойми кто. И многие артефакты того буйного времени больше ста лет до сих пор лежат в земле. И ждут тех следопытов, которым ржавые штыки и гильзы интереснее, чем пляжи Бали.
Мои спутники – это простые уральские парни, которые неравнодушны к истории, которые восстанавливают ее по крупицам по собственной инициативе. Во внедорожник загружены металлоискатели, щупы, лопаты и другой инструмент, рации, провизия, аптечка. А еще с нами – багаж личных знаний: по истории родного края «мои» суровые мужчины дадут фору любому кабинетному краеведу. Этот, кстати, позволяет искать там, где надо, а не где ни попадя.
Денис, Максим и Олег – так зовут парней. У каждого за спиной – высшее образование, семьи, интересная работа. Но ребят тянет на исторические места в поисках артефактов. Не прибыли ради и не для тщеславия: в журналах и газетах о таких находках пишут редко, с деньгами у них все вроде бы неплохо, да и хобби – не из бюджетных. Тут что-то другое: азарт, жажда открытия, любовь к истории?
Клеймо на всех
Тут надо внести некую ясность. Понятие «черные копатели» давно стало благодаря журналистам и официальным историкам традиционным названием для неофициальных поисковиков – и одиночек, и организованных групп. Они занимаются так называемым нелегальным выкапыванием различных предметов старины. «Так называемым» – потому что, например, поиск кладов в России законодательно не запрещен! А чтобы попасть «под статью», нужно начать несанкционированные раскопки на уже официально застолбленных объектах, не имея на то «открытого листа», то есть официального разрешения на научное изучение памятника (карается лишением свободы на срок до шести лет, ст. 243 УК РФ).
Но, признают специалисты, имеют место быть и откровенные бездействие и коррумпированность органов власти, и несовершенство законодательства.
– Я никогда не полезу на объект, который государство признало памятником, не буду шарахаться перед глазами археологов, – рассказывает мой спутник Денис. – Но пойми, здесь роль наших властей всех уровней крайне неоднозначна. С одной стороны, наши чиновники и депутаты в начале 1990-х радостно присваивали и заслуженно, и нет разные статусы тем или иным объектам. Как итог: огромное их количество, как правило, в городах стоит заброшенными и неисследованными. Элементарно, денег на это нет. А с другой, в глубинке, в области есть много старых усадеб, церквей, просто памятных мест, о которых почти никто не помнит. А там зачастую творилась наша история. И никто мне не вправе запретить исследовать ту или иную «заброшку». Ведь, кроме нас и нам подобным, это никому не интересно.
Я сразу вспомнила про усадьбу инженера и архитектора Иосифа Фальковского, на месте которой сейчас комплекс зданий ТЦ «Антей». Усадьба стояла в центре города в полуразрушенном состоянии многие годы: там жили бомжи, собирались сомнительные компашки, несколько раз в развалинах был пожар. О том, что это памятник архитектуры с уникальным погребом-ледником, защитники старины вспомнили, когда дом был снесен и началась застройка.
Конспирация
Из-за таких «плавающих» взаимоотношений с властями мои спутники никогда не фотографируются с открытыми лицами или на фоне объектов, чтобы нельзя было привязаться к конкретной местности. Мне, напросившейся в экспедицию, никто не назвал конечный пункт путешествия – только по выезде из Екатеринбурга я стала смутно догадываться, куда мы направляемся. Сразу скажу – не угадала!
Как бы в подтверждение всей этой конспирологии машину останавливает наряд ДПС. Полицейских было можно понять: раннее утро, машина с тремя хмурыми мужчинами в полувоенной одежде (я – не в счет), в багажнике вместо удочек и резиновой лодки металлоискатель, пруты и лопаты. «Гаишники» внимательно проверяют документы, но формально придраться не к чему. На вопрос «Куда это вы такие?» ребята говорят, мол, музей попросил проверить заброшенную территорию. Мы мило побеседовали, нам пожелали «счастливого пути», парни ухмыльнулись, и вот машина уже едет дальше.
– Думаете, они поняли, кто вы? – спрашиваю у попутчиков.
– Скорее всего, да, – спокойно отвечает Максим. – Прибор для поиска, щупы, никаких бумаг, а-ля командировочные, отсутствие каких-то аксессуаров для рыбалки. Ну, не грибники же мы! (Смеется.) А ты – медсестра нашего отряда.
В этой шутке только доля шутки. Среди «копателей» случаются конфликты из-за мест поисков, а то и трофеев – можно и черенком лопаты по голове получить. Парни в шутку называют это «солнечным ударом». Поэтому в экспедицию всегда отправляются только проверенные, полностью доверяющие друг другу люди. А в багажнике машины и рюкзаках всегда есть средства для оказания первой медицинской помощи.
Стреляли…
Мы приехали «копать войну». Я сразу же нашла кучу стреляных гильз. Мне провели небольшой урок – кто и где находился, кто куда наступал, каковы были численность сторон и интенсивность боя. Знания парней плюс артефакты с места нарисовали мне достаточно красочную картину того события.
Наибольшее впечатление на меня произвела застрявшая в дереве пуля. «Ну вот, кому-то здесь жизнь этот обрубок спас», – прокомментировал один из спутников. Видны остатки траншей, одиночных окопов-ячеек… Не хватало только атаки цепи солдат с красными бантами на фуражках или с трехцветными шевронами на рукавах, ржания коней, команд и трескотни трехлинеек.
Включать не только прибор, но и голову
— Любопытство и желание найти что-то новое, прикоснуться к неизведанному и таинственному —- характерная черта любого нормального человека, не зависимо от его возраста, образования и социального положения. Осуждать людей, предпочитающих обычному отдыху на даче или на природе скитания с металлодетектором по заброшенным деревням и местам боев Гражданской войны в надежде найти старинную монетку, гильзу или нательный крестик я считаю не стоит. Но есть одно «НО» … Подобного рода деятельность регламентируется, а, в отдельных случаях, и запрещается целым рядом законов нашей страны. В том числе Уголовным и Гражданским кодексами, а также законом «Об объектах культурного наследия народов Российской Федерации». Пройти по «лезвию бритвы», удовлетворив своё любопытство, позаниматься любимым делом и при этом остаться в рамках закона довольно сложно. Для этого нужно четко знать пределы дозволенного.
Все поисковики делятся на две основные категории — «черные копатели или археологи», с одной стороны и любители побродить по старинным «помойкам» с металлодетектором себе в удовольствие — с другой. Что касается первых, занимающихся поиском и разграблением зарегистрированных и незарегистрированных археологических памятников с целью наживы, то с ними все ясно. Их дорога — большой штраф, а то и тюрьма. Что же касается второй категории, то тут все намного сложнее. Поиск артефактов при помощи металлодетектора у нас не запрещен. Но выходя на «охоту» нужно четко понимать, что если в процессе будет нарушен археологический памятник, то придется ответь по всей строгости закона. Чтобы избежать неприятностей нужно плотно познакомиться с законодательством и будучи в поле включать не только прибор, но и голову.
Азарт клондайка
А еще мы побывали в нескольких заброшенных деревнях. Населенные пункты были попросту сровнены с землей тяжелыми ножами бульдозеров. Но даже тяжелая техника не в силах до конца уничтожить место проживания людей. Кажется – поле, лес, и вдруг – заросли сирени! Ну, не сама же она в тайге выросла… Начинают угадываться следы палисадника, вот тут-то и надо искать фундамент. Парни знают: где смотреть, на каком расстоянии. Мне дали прибор, рацию, и я, чтобы не мешаться под ногами, ушла в «свободное плавание».
Сначала попалось несколько одиночных кирпичей, а потом я нашла фундамент! «О! Мы сейчас к тебе придем», – обрадовались по связи коллеги. Меня охватила самая настоящая «золотая лихорадка»: я копала и копала, беспорядочно разбрасывая вокруг дерн и камни (и на следующий день не могла нормально согнуть руки). Находилась всякая ерунда: гвозди, водочные пробки. Потом, когда подоспела «подмога», мы нашли сковородку, инструменты, гирьку, бутылек из-под духов и даже кожаный мяч. Но ни монет, ни драгоценностей, ни кладов не было. Скорее всего, нам достался сарай или кладовка.
Зато парни на своем месте нашли две медали – трудовую и военную с профилем Сталина, дореволюционный бутыль, советские монеты 1948 года и конскую упряжь. На хлеб это все, конечно, не намажешь, но все равно что-то. Для меня это были первые – и именно мои – артефакты!
Сговорились?
Так и хочется написать шаблон «уставшие, но довольные, они возвращались…». Но не тут-то было! На обратном пути нас также остановил патруль ГИБДД. И был инспектор сначала далеко не доброжелателен. Нужно было видеть лицо сотрудника: на грязном джипе мужики в камуфляже, с рациями, с какими-то приборами, с рюкзаками… Проверил документы только у водителя и отпустил. Правильно, зачем ему связываться с непонятными «партизанами»?
Через буквально 500 метров нас снова останавливают! И тут мои спутники, до этого молчавшие, не выдержали и в три голоса стали объяснять, что нас проверяли буквально минуту назад. «Хор» камуфляжных мужчин возымел свое действие – нас и здесь, косясь, правда, отпустили.
– Сговорились что ли? – ворчат мужчины. Я им предлагаю посмотреть на себя со стороны. Смотрят, устало пожимают плечами. Они-то себя такими не первый раз видят. А вот полицейским в диковину – чему ж тут удивляться их назойливости.
Романтизировать нельзя
Ст. 243.2 УК РФ Незаконный поиск и (или) изъятие археологических предметов из мест залегания.
П.1. Поиск и (или) изъятие археологических предметов из мест залегания на поверхности земли, в земле или под водой, проводимые без разрешения (открытого листа), повлекшие уничтожение или повреждение культурного слоя, наказываются …. лишением свободы до двух лет.
П.3. Те же деяния, совершенные
А) с использованием специальных технических средств поиска
В) группой лиц по предварительному сговору или организованной группой наказываются … лишением свободы на срок до шести лет.
Примечание. Для целей настоящей статьи под культурным слоем понимается слой в земле или под водой, содержащий следы существования человека, время возникновения которых превышает сто лет, включающий археологические предметы.
Этот закон никому из поисковиков не нравится, он не совершенен, подлежит расширительному толкованию, но это Закон. То, что отражено в публикации – прямое нарушение УК, какие бы ни были псевдопатриотические оправдания. Нельзя романтизировать героев публикации, не существуют «правильные» и «неправильные» кладоискатели, абсолютное большинство тех, кто сознательно занимается этим делом, нарушают закон. Это наша действительность. Парадоксально и обидно, что уникальные фонды местных музеев сформированы только в 19 и 20 веках, за пару последних десятилетий в музеи практически не попадает ничего от того, что «поднимают» кладоискатели, процветает черный рынок, стремительно растут частные коллекции. Деятельность таких людей не должна вызывать сочувствие у читателей, тем более намеков на какую-либо материальную поддержку.
К щупу приравняли идею
Впечатлений через край и их очень сложно выразить. Через твои руки, глаза, мозг проходит настоящая история – не из книг, не из фильмов. И прикоснуться к ней хочется еще и еще. И я начала понимать азарт, интерес моих спутников. Ты соприкасаешься с чем-то одновременно далеким, но в то же время – твоим, родным, близким, более никому не принадлежащим.
– Пойми, мы же тоже по-своему храним историю, – сказал, пытаясь сформулировать идеологию своей группы, Олег, перед тем, как я вышла из джипа. – Как говорится, чтим память павших и не забываем живых. Ну, не дадут нам грамоту, не выставят на доске почета. Тут главное в другом – земля бесхозности не любит. Здесь мы живем, наши предки жили. Кто, кроме нас, о них помнить должен? А не будут мешать современники – и на том спасибо!
Дарят, подтверждают и опровергают
Как это не покажется странным, но такие «комбатанты» от археологии приносят большую пользу для официальной науки. Один раз парни кинули клич в группе копателей – предложили всем желающим пополнить экспозицию одного маленького провинциального музея. Результат удивил всех – и самих инициаторов, и музейщиков, настолько много было собрано артефактов.
– Мы готовы делиться находками с музеями, архивами, причем на безвозмездной основе, – говорит Денис, – только я за деятельность-хобби передал порядка 1,5 тысячи различных находок. – Не надо из нас делать алчных беспринципных негодяев. Но парадокс: сами исторические заведения не всегда готовы принять наши подарки. Например, у нас не берут серебряные монеты, они считаются драгметаллом, чтобы хранить их, надо особые условия. Или, например, попадется что-то действительно уникальное – требуется проведение экспертизы, что достаточно дорого.
Еще один любопытный штрих – подтверждение или опровержение исторических и архивных данных. В одной из экспедиций парней принял участие профессиональный историк. С картами, данными о боях времен Гражданской войны. И ни в одном из двух мест предполагаемых кровавых битв не было обнаружено ни одной гильзы, ничего, чтобы свидетельствовало о том, что там действительно шли бои. А такого не может быть, потому что не может быть никогда. «Значит, что-то напутали в донесениях, в картах – внесем изменения, исправим, будем искать дальше», – резюмировал историк. И такое бывает!
Вместо послесловия
Средний Урал только кажется скучным с точки зрения археологии. Здесь правили потомки Чингиз-хана. Потом их вытесняли ватаги лихих казаков, нанятых братьями Строгановыми – самым известным был Ермак. Затем индустриализация Петра I с помощью клана Демидовых. По демидовским заводам прошлись Емельян Пугачев да Салават Юлаев. В Гражданскую одинаково свирепствовали сторонники КОМУЧа, белочехи, колчаковцы, красные, казачьи сотни атамана Дутова, рабочие и крестьянские волнения. Затем коллективизация, индустриализация, покорение космоса и атома. И все эти периоды оставляли свои следы в наших краях. Я специально не указывала ни мест раскопок, ни ФИО их участников. Во-первых, это не очень, как вы поняли, безопасное хобби. А во-вторых: кому надо – пусть ищет сам.
