Коренные жители уральской Ойкумены
Северная оконечность Урала и прилегающие к ней тундры – область, которую давно обжили коми (зыряне), представители финно-угорских племён, и ненцы (самоеды), ветвь мигрировавших сюда самодийцев с Алтая. Современный ареал потомков алтайских мигрантов тянется от Канинских тундр до восточных берегов Енисея.
«Сам, един»
До начала 1930-х годов ненцев именовали по старинке – самоедами. Вот что по поводу столь необычного названия этого народа пишет служивший в 1820-х годах в Тобольске медик Франц Белявский: «Самоеды между собою называют один другого не поимённо, а просто общим названием для всего народа: Хазова. Слово «Хаз» значит «сам», а «ово» – значит «один». Что и составит самоедин, или сам, един. Соответствующее их название Хазово. И так, не очевидно ли, что название Самоед есть искажённое из переводного их имени Сам едины». После учреждения национальных автономий на севере европейской части России и Сибири упразднили неблагозвучное название этого народа, будто они являются каннибалами, и они стали именоваться ненцами, что в переводе значит «настоящий человек».
Одно из первых описаний самоедов относится ко времени второй голландской экспедиции Виллема Баренца 1595 года. Какими увидели таинственных язычников европейцы, можно судить по записям летописца экспедиции Яна Гюйгена ван Линсхотена: «С виду их платья не похожи на те, в какие наши живописцы одевают диких людей, но эти отнюдь не дикие, а одарены добрым разумом. Они одеваются с головы до ног в шкуры оленей, кроме первенствующих лиц, которые хотя и одеваются точно так же (и мужчины, и женщины), но голову покрывают сукном, окрашенным в какой-либо цвет и подбитым мехом; остальные носят шапки, сделанные из оленьих шкур, волосом наружу, и, туго стягивая голову, отращивают длинные волосы, заплетенные и отпущенные за спину поверх одежды.
Они по большей части малорослы, с широким и плоским лицом, небольшими глазами, короткими и раскоряченными ногами; они проворно бегают и прыгают. Иностранцам доверяют мало, ибо, хотя мы им выказывали всяческую дружбу, они все же верили нам мало». Самоедское общество того времени было организовано по родоплеменному принципу. Во главе рода или близких родов стоял «князь».
Вот какое впечатление на них произвёл самоедский «князь»: «Тот, кого называли князем, имел расставленные караулы для наблюдения, что делалось и что покупалось или продавалось. Наконец один из нас, подойдя поближе для заключения с ним дружбы, вежливо приветствовал его по их обычаю и вместе с тем подал ему морской хлеб или бисквит. Тот принял хлеб с большим почтением и тотчас съел, но во время еды все же, как и раньше, и потом, старательно наблюдал за всем, что делалось».
Европейцы нашли самоедов очень пугливыми. «Их повозки были всегда наготове, запряженные одним или двумя оленями; они мчат так быстро одного или двух седоков, что ни одна из наших лошадей не может с ними сравняться. Один из наших разрядил два раза ружье в направлении к морю. Это так напугало их, что они побежали вприпрыжку, как сумасшедшие». )
Кто они, «каменные самоеды»
Ненецкий этнос – это две группы самоедов, тундровых (их абсолютное большинство) и лесных. В сказании «О челевецех, незнаемых в Восточной стране» (конец XV в.) упоминается об оленеводстве в горах: «В Восточной же стране есть иная самоедь, зовома каменская. Облежит около Югорьскиа земли, а живут по горам по высоким. А ездят на оленех». Это, возможно, первое упоминание о «каменных самоедах», ненцах, связанных с Уралом.
Прошедший с экспедицией ИРГО в 1908 году весь Ямал от Обдорска до острова Белого и обратно Б.М. Житков употребляет название «каменные самоеды» для уральских ненцев. По его мнению, к этой группе принадлежат ненцы, живущие на Полярном Урале и вокруг него. Их владения распространялись и на п-в Ямал.
Участники экспедиции впервые познакомились с ними во время экскурсии по долине реки Соби. Инородцы проживали в «собских юртах», где путешественники «застали промысел щук и известных собских ершей, лов которых уже кончался. Щуки ловились преимущественно по 5-10 фунтов».
Тут вперемежку с ними жили ненцы и остяки (ханты и манси). «От Собских юрт ехали к западу через остяцкие чумы, несколько севернее долины Соби, в которую с севера впадают ряд ручьев с долинами в 40-70 сажен шириной». Житков назвал их «каменными», поскольку жившие тут ненцы издавна сами так именовали себя, оттого, что в прежние времена впервые появившиеся тут русские называли Урал «Камнем», и от них это название перешло к самоедам.
Местность, где селились «каменные ненцы», была лесистая. Из птиц замечены глухари, сойки и синицы. Олени в чумах, которые миновали, страдали от нападений волков. На второй день пути пересекли Собь, которая течет в каменистом ложе. На реке есть рыболовные заборы, – кроме ерша и щуки, ловят также налимов. Подняться в самый проход через Урал (перевал Собь-Елец) не удалось из-за сильного бурана. Низких проходов (образованных горными долинами) в верховьях Соби несколько; самоеды и зыряне с обозами с ІІечоры ездят не самым низким проходом, в котором много ручьев».
Во владениях кочевников
Вся жизнь самоедов вращается вокруг оленя. Он даёт им всё: шкуры для чумов и пошива одежды, мясо для еды, рога для изготовления различных поделок и рукоделия. Иначе говоря, олень – «центр ненецкой Вселенной».
Самоеды являются вечными кочевниками, многие столетия их уклад жизни почти не менялся. В феврале-марте они отправлялись от своих зимовий к летним пастбищам.
Пастухи с оленьими стадами и чумами двигались по «хребту Ямала» (Хой) – возвышенному водоразделу Карского и Обского бассейнов, а достигнув северных районов Ямала, «на лето расходились веером на летние пастбища». Осенью по той же магистрали шла обратная миграция. Непременной фазой годичного цикла, покрывавшего до полутора тысяч километров, была зимняя ярмарка в Обдорске, на которой шла торговля пушниной, рыбой, оленями в обмен на муку и прочие пищевые продукты, оружие, металлические и другие привозные изделия. Особым спросом пользовалась «огненная вода» (водка и спирт).
Причины, по которым арктические инородцы совершали миграции и до сих пор соблюдают эти традиции, заключаются в том, что летом у берега ледовитого Карского моря прохладнее, меньше гнуса, продуктивные летние пастбища, и олени в более спокойной обстановке набирают вес и откармливают потомство; тут же меньше хищников (волков), чем в таёжной зоне.
Самоеды часто называют эти районы летних пастбищ «оленеводческим раем». Волки, хотя и нечасто, но преследуют оленьи стада, и «самоеды при нападении волков вовсе теряли стада, убегавшие на громадные расстояния. Поэтому сторожа с собаками, караулящие стадо, обыкновенно держатся ночью начеку в тех местах, где заметят их по следам или подозревают по условиям местности».
«Зимние» квартиры «каменных самоедов» находились близ северной границы таёжных лесов и в лесотундре близ Полярного Урала. Тут благоприятные условия для зимовки оленей и самоедов – не так холодно, как в тундре, гарантированы запасы дров для очага и древесины, пригодной для изготовления нарт и шестов для чумов. За зимовку самоедам нужно поправить свои нарты, соорудить новые, вырубить шесты, которые понадобятся им для установки чумов, в которых семьи кочевников будут жить во время летних перекочёвок с одного пастбища на другое. Дерево – особый «товар» у самоедов, они даже возили с собой дрова во время кочёвок. По наблюдениям Житкова, «более крупные деревья иногда срубают на халмеры (ненецкие гробы особой формы) и слопцы (ловушки-давилки на песцов и куропаток)», а «поэтому лес во многих местах вырублен».
Правда, не всегда самоеды со своими стадами доходили до северных пределов таёжных лесов в Восточном Предуралье и на Нижней Оби. Часть из них оставались на всю зиму в реликтовых островных лесах, где лиственницы и ели достигают по окружности обхвата взрослого человека и высотой до несколько метров.
«Каменная самоядь», её быт и хозяйственная деятельность вызывали у Б.М. Житкова большой интерес. На первое десятилетие XX века учёный оценивал их численность «в десяти родах до 700 ясачных душ и до 2000 душ наличных». На Ямале во владении самоедов находилось до 100 тыс. оленей, что говорит о местных жителях как о зажиточных людях. Но не все самоеды были такими богатыми. В действительности весь их потенциальный промысловый ареал – от Полярного Урала до севера Ямала – был поделён на участки, принадлежащие определённым родам, и их границы строго соблюдались. Близ Уральских гор находились угодья в основном малооленных ненцев, в стадах которых поголовье животных не превышало 20-50 оленей. Тут же было и мало мест для рыбных и охотничьих промыслов. Но, с другой стороны, вблизи Уральских гор встречаются берёзовые, лиственничные и еловые леса, а значит, в достатке дров и материалов для изготовления шестов и нарт.
Богатые самоеды, владевшие уже поголовьем более 1 000 оленей каждый, имели «в собственности» наиболее продуктивные оленьи пастбища, находившиеся начиная с середины Ямала и тянущиеся на север до морского побережья. Вдобавок вдоль всего побережья селились ненцы, занимавшиеся как оленеводством, так и промыслами морского зверя (как охотой на тюленей и белых медведей, так и рыбной ловлей омуля и речных рыб в устьях рек). По ямальским берегам жили также и безоленные самоедские семьи, которые существовали исключительно за счёт морских и охотничьих промыслов.
Сейчас, как и раньше, владения отдельных родов и семей – оленьи пастбища и рыбные ловища – чётко разграничиваются. Часто в южной части ареала – у южных пределов Ямала – интересы каменных самоедов пересекались с таковыми соседних народов – остяков (хантов и мансей) и зырян (коми), их угодья даже могли соседствовать рядом. В наше время в пределах межгорных долин, по берегам крупных озёр и в предгорьях можно встретить и хантов, и ненцев, и коми, хотя раньше всё это были угодья «каменных самоедов».
Экзотика в жизни самоедов
Религиозные представления каменных самоедов тянутся из глубины веков. По представлениям самоедов, у них существует целая система сакральных объектов – общественных, которым поклонялись и делали жертвоприношения все живущие в пределах ареала самоеды, и семейно-родовых, принадлежащих одному роду или семье. Вертикальная система мира в мифологии ненцев представлена тремя уровнями – Верхним, Средним и Нижним. Верхний мир – это небо, населенное богами, Средний – Земля, на которой живут люди и многочисленные духи, а Нижний мир располагается под землёй и населен злыми духами.
В ареале проживания «каменных самоедов» находятся два места «земного проживания» главных действующих лиц самоедской мифологии. Один из сыновей семьи самоедских богов Среднего мира (родители – Ходако, старуха-мать, и Вэсако, старик-отец), «поселился» на гряде Минисей
– на горе Константинов Камень, второй – на полуострове Ямал, на западном берегу Обской губы.
Святыми местами, куда самоеды «поселяли» духов и богов, являлись самые значимые и хорошо заметные издали географические объекты – крупные возвышенности, крутые обрывы рек и озёр, мысы, островки леса. Около 70-90 лет назад таких мест в пределах ареала проживания самоедов было немало, но позже из-за освоения Ямала и вовлечения ненцев-оленеводов в оленеводческие хозяйства многие сакральные объекты были утеряны.
Как могли выглядеть жертвенные места (сядеи и другие сакральные объекты)? В записях Б.М. Житкова подробно описаны священные места на севере полуострова. Вот, к примеру, одно из них: в 40 минутах езды на оленях от мыса Хаэн участники экспедиции Житкова «увидели в пологой складке тундры длинный ряд куч сядаев (сядеев), обложенных черепами жертвенных оленей, обвязанных обрывками шкур и сукна и занесенных снегом. Нас сопровождали жрец Лямби.
<…> Яумальский шайтан, по выражению самоедов, живет в семи чумах. Это значит, что деревянные идолы (сядаи) сгруппированы в семь отдельных куч, стоящих вытянутым рядом в нескольких шагах на расстоянии одна от другой. Несколько идолов стоят <…> отдельно по одному и по два. Деревянные идолы здесь или обычного самоедского типа в виде коротких обрубков древесины ствола со стесанной наверху головой и грубыми насечками на месте глаз, носа и рта: или в виде длинных и тонких обтесанных палок, покрытых группами зарубок по семи в каждой группе.
Но кроме этих обыкновенных изображений тут находились также две или три фигуры человека, гораздо тщательнее вырезанные из дерева, и несколько деревянных изображений птиц (гагар), вполне похожих на те, которые в обиходе y енисейских остяков и тунгусов. В середину каждой кучи, как это обычно и на других жертвенных местах Ямала, вставлена сѵхая лиственница – священное дерево самоедов. Каждая куча сядеев считается местом поклонения отдельных родов самоедов, – около одной приносят жертвы Яптики, y других – Окотэтта, Вануйты и т.д. Паломники по обету приезжают сюда иногда не только из отдаленнейших частей Ямала, но и из-за Урала. Птицы [на сакральных объектах], по объяснению бывших с нами самоедов, изображают крылатых духов и посвящены свету (дню)».
На одной из стоянок самоедов, с которыми у Житкова установились дружеские отношения, после подношения подарков иноверцам последние подарили Житкову «несколько идолов, между ними также птицу и очень древнее <…> изображение сидящей человеческой фигуры, подобного которому я не видел никогда ни на одном самоедском жертвенном месте. Самоеды говорили, что эта фигура – баба и что она чрезвычайно полезна промышленникам на медведя.
<…> Здесь же, около шайтана, я выслушал с любопытством легенду о происхождении ямальского шайтана. <…> Очень много лет тому назад один из предков Уэногов (жреца Лямби Уэнога) охотился с другими самоедами на оленей. Он лежал в засаде на том месте, где мы сидим теперь, а другие самоеды гнали на него оленей. Впереди бежала белая важенка».
«Уэног пустил стрелу, которая убила важенку. Когда стали свежевать её, нож уперся в какой-то предмет, который лежал во внутренностях зверя. Оказалось, что предмет этот – небольшое металлическое кольцо с перекладинами, похожее несколько на пряжки, которые самоедки носят на поясах. Самоеды поняли тогда, что какой-нибудь дух превратился в оленя и дал себя убить, чтобы положить святой предмет на определенное место. Поэтому на том месте, где была убита важенка, и стали ставить сядаев». Вот откуда исходят религиозные представления каменных самоедов.
На севере Ямала, на берегу океана, имелось весьма оригинальное священное место у кочевников. «Около небольшой группы грубо сделанных сядаев нагромождена была громадная куча, состоявшая сплошь из черепов белых медведей. Только несколько голов диких оленей лежало сверху или надето было частью на священные палки с зарубками. Сверху лежали свежие черепа, в нижних рядах совершенно выветрившиеся. Вероятно, не одну сотню лет самоеды складывали здесь черепа самого ценного в промысловом отношении зверя во славу тадибеев (тадибеи – жрецы и врачи у самоедов)». Тут небольшое отступление: белый олень всегда считался и до сих пор признаётся у самоедов священным.
Хотя самоеды «все числились христианами, однако <…> у многих <…> самоедов <…> при чуме стояла «щайтанская» нарта с маленькими домашними сядаями». А некоторые из них отчасти были «проводником к великому шайтану».
Интересно, что система сакральных объектов тянулась от самого Урала до северного берега Ямала и даже переходила на лежащий рядом остров Белый. Для кочевавших по тундровым просторам самоедов эти сакральные объекты служили прекрасными ориентирами, по которым они определяли своё местонахождение и границы между родовыми
