От старожилов наших мест еще можно услышать старые названия неких заимок: бродягинские, барановские, чуфаровские… Они еще имели общее емкое название – каслинские заимки.
В советское время Земельный кодекс допускал заем земель, то есть приложение личного труда к свободной, не находящейся в чьем-либо пользовании земле с целью ее использования для надобности сельскохозяйственного производства. Районы, где допускалась заимка земель, устанавливал народный комиссариат земледелия (в основном в местностях, где было много свободных земель, на Сибири и Урале). С проведением сплошной коллективизации заимка земель утратила прежнее значение, но сохранилась.
После принятия закона о займе земли, а даже и ранее при Столыпине, жители Каслей по причине бедности или невозможности найти хорошую работу пошли на освоение свободных земель. Их ряды пополняли также многодетные семьи и могли примыкать к ним по религиозным убеждениям («жить вдали от мира»). Расселялись они преимущественно по берегам речек и озер, в нашем случае это озёра Сунгуль и Силач. Селились с родственниками, семьями – это помогало в дружном строительстве. На первое время ставили времянки – это подобие землянки, крытой дерном. Потом, уже став на ноги, катали избы из бревен, крытые тесом, с надворными постройками и обязательно с баней по-черному. Кто попадал на хорошие земли, получал хороший урожай. Держали обязательно лошаденку, корову, овец и птиц. Большим подспорьем были лес с его дарами и озеро с рыбой.
Некоторые из заимщиков на зиму уезжали в Касли, оставляя здесь своих работников, но в основном, уже привыкшие жить на, как говорили, «устороне», тут и зимовали. Выезжали в Касли зимой только по религиозным праздникам посетить Храм, в кооперацию за пополнением продуктовых запасов, скобяными изделиями и мануфактурой.
Самыми первыми освоили эти места братья Чуфаровы, выбрав западный берег озера Силач, у речки Вязовка, так как они первоначально занимались заготовкой и сплавом леса. С появлением «сплава», то есть артели, живущей в бараках на северном берегу озера, заготавливавшей зимой на лесоучастке лес, а летом сплавлявшей его на машзавод в Касли, они заключили договор с каслинским рыбзаводом в конце 1930-х годов и занялись рыбным промыслом, тем и жили. С двух рубленых домов заимка разрослась до семи. В 1950-х годах в них жили четыре брата Чуфаровых. В 2004 году три дома сгорело от грозы.
В середине 1970-х годов, когда на полуострове Миндаркин строилась база отдыха «Озерки» от закрытого города Челябинск-70 (Снежинск), некоторые жители успели застать стоявшие здесь старые дома – это бродягинские заимки.
Два брата – Александр Петрович и Николай Петрович, с семьями, в 1926 году приехали на это родовое место, поставили временное жилище, разработали участки, где стали выращивать пшеницу, рожь, овес и другое, держали лошадь. Со временем обустроились, стали подрастать дети. Сын Александра – Николай – поселился на острове вместе с женой Евдокией. Нарожали детей, обрабатывали гурьбой землю. Правда, на острове она была не так щедра, но все равно – себе и скотине хватало, а птица здесь не водилась, видимо, объедалась ряской. Но духом не падали. Николай с 1931года работал на строительстве санатория «Сунгуль» от НКВД, зимой возил дрова с Вязовки и Шиловки. Дети, а их сперва было шестеро, помогали взрослым, кому что было по силам: ставили «морды», лучили рыбу; кто собирал вишню, плавая на Вишневые горы, там тогда их отец работал огнёвщиком. Сбор черники, малины, черемухи и клубники на горках тоже был обязанностью детей. Ягоды сушили впрок, грибы солили, хранили в погребах, рыбу – в ледниках. А после гибели отца на фронте на ребяческие плечи легли совсем недетские заботы.
Оказывается, поселились Бродягины здесь не случайно, Александр Петрович с отцом на лошади возили из Каслей в Маук, Кыштым, Уфалей литьё, на обратном пути везли чугунные чушки. Переехав сюда, они жили в землянке, принадлежавшая прадеду отца, который был егерем у арендатора Трутнева и охранял озёра. Из всего этого, рассказанного Валентиной Николаевной Филатовой и ее братом Виктором Николаевичем Бродягиным, я не услышал слов о трудном детстве, никаких упреков в адрес кого-либо, но интонация голоса выдавала. Жили при лучине, при керосиновой лампе готовили уроки; снега и бураны заносили тропы; волки зимой подходили к самому жилищу и выли. В 1953 году сами готовили столбы, окоряя их, копали с матерью ямы, потом ставили опоры под электричество до основной линии.
Со строительством «запретки» (закрытого города) в 1955 году жизнь в этих местах оживилась. Сюда приезжали военные, ставили палатки, организовывали курсы сержантов, сделали перемычку до острова, и можно было уже сюда добраться «посуху», а не как раньше – на лодке. Затем началось строительство базы отдыха «Озерки», за которой последовал снос дома – того, что строил их отец, в который было вложено столько сил и здоровья, когда приходилось по берегу Силача собирать бревна-топляки, выброшенные волнами от неудачно связанных плотов при сплаве. Того дома, где прошло их детство, ту баньку по-черному, где они отогревались и отпаривались, где вечно закопченные стены не пачкались. Взамен всему этому предложили квартиру. Вот так в середине 70-х от прежней тутошней жизни осталось только название – бродягинские заимки.
На п-ове Миндаркин, по берегу озера Сунгуль, можно было видеть несколько строений – это были дома жителей Каслей Барановых, Подергиных, Голышевых и Новиковых. В городе Снежинске проживал Николай Васильевич Новиков, так вот его дед Александр Васильевич из Каслей возил на лошади литье в Кыштым. В день делал только один рейс; платили мало, а в телегу много не нагрузишь, чтоб не надрывать лошадь. Вот, сговорившись, родственники и приехали сюда. Его отец Василий Степанович работал до войны полесовщиком (лесником).
Эти заимки просуществовали до середины 60-х годов, так как во время войны большая часть жителей уехала на Рудник (п. Вишневогорск) – работать в артелях, добывая и перерабатывая «концентрат». А вот на восточном берегу Силача, где сейчас поселок Ближний Береговой, поселились Тепляковы, Карякины (построились у родника и в 1953 году уехали). Кошкаровы жили на северном берегу Силача, где потом была коммуна «Рассвет»; член их семьи работала со дня открытия с 1931 года пекарем при санатории «Сунгуль». Восточнее п. Ближний Береговой стояла заимка Злоказовых, но это не так. Это винокуры; Алексей, Матвей, Пётр Никифоровичи Злоказовы купили у Закаляпина часть земли и поставили своему бедному родственнику частный дом, сейчас тут сохранился частично фундамент и колодец.
Сохранился единственный дом с тех времен, который многое повидал. Сюда его перевезли в 1940 году с места бывшей коммуны «Рассвет». Видать, во время сплошной коллективизации, когда началось добровольное объединение единоличных крестьянских хозяйств и когда в 1936 году основательно сформировались колхозы, эти дома были оставлены. Они отошли к колхозам, стали так называемыми «колхозными» или «казенными» домами – в них селили временно устроенных, что подтверждает домовая книга.
Этот дом будет снесен. Видимо, на этом и закончится эпоха каслинских заимок. Но не закончится история. Слово «заимка» еще долго будет на слуху, а у кого-то и в сердце. Были случаи, когда жившие здесь и разъехавшиеся по стране приезжали сюда – повспоминать, посмотреть, может быть, в последний раз, на ставшую до слез родной, избеганную босыми ножками землю, эти места, почувствовать этот воздух, пахнущий озером, клубникой, чабрецом и лесом, и проводить, как в детстве, большое, красное солнце, уходящее на закат за Вишневые горы.
