Вопреки всем прогнозам, день выдался жарким. Время близилось к полудню, а на небе не было ни облачка. Тополиный пух лениво кружился в неподвижном воздухе, жался к щекам, щекотал ноздри и норовил запутаться в волосах. Последнее, впрочем, не особо беспокоило их обладателя, поскольку большую часть своей, некогда густой, шевелюры дядя Коля растерял ещё на полпути к заветной пенсии.
Когда-то слесарь высшего разряда, а ныне просто дворник и мастер на все руки, он сидел в потёртом кожаном кресле в тени старой липы посреди маленького двора и пытался сосредоточиться на взволнованной болтовне соседского мальчишки. Это у него получалось плохо. И то ли от жары, то ли от початой с утра бутылочки вина, мысли его топтались в нерешительности на месте. А тут ещё как нарочно тополиный пух так и лез в ноздри. Дядя Коля оглушительно чихнул и, кажется, немного пришёл в себя:
– Мы потеряли дух авантюризма! – горько воскликнул он. – Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам!
В доме напротив подозрительно громко захлопнули окно.
Мальчишка, пытаясь понять, что значит эта фраза, недоверчиво хмыкнул:
– Да я знаю, дядь Коля, из какого это фильма.
– Это не из фильма! – едва не оскорбившись, воскликнул дворник. – Это вот из этой самой… – Он схватил себя за старенькую, но чистую тельняшку. – Как её… Из души! Понял, малой?
– Да понял, понял, – нетерпеливо пробормотал малой.
– Мы топим печку – и в доме у нас тепло. А в душах, в душах-то что творится? Понимаешь, малой, человек такое сложное устройство, что других он согреть может своим теплом, а себя нет. А люди этого не понимают! И всё дальше друг от друга отдаляются. И некому их согреть. И людям холодно. И сердце у них – и не сердце уже вовсе, а ледышка бессердечная…
Дядя Коля задумчиво посмотрел на закрывшееся в доме напротив окно. Так тоскливо и долго посмотрел, что малой, кажется, и тот всё понял. Но говорить ничего не стал. Только кашлянул негромко, напоминая о себе.
Дядя Коля откинулся на спинку своего старого, видавшего виды кресла и, поправив пятернёй несуществующую шевелюру, с достоинством возразил, смутно припоминая просьбу малого:
– Вот, ты говоришь – пришельцы…
Малой замотал головой:
– Та, не… Они просто не местные, не из Мышкина!
– Так я и говорю – пришельцы, – ничуть не смутившись, продолжил дядя Коля.
– А зачем им нужен какой-то накопитель, а?
– Так машину их починить! – отчаявшись воскликнул малой.
Но дядю Колю сегодня было не прошибить какими-то там пружинками-шестерёнками. Сегодня он был настроен на лиричный лад. То ли потому, что с утра уже принял для храбрости, то ли потому, что этой самой храбрости так и не хватило, чтобы залезть в любимое окно.
– Накопитель в машине?.. – презрительно скривился он. – Что за накопитель?.. Впрочем, чего там – машину любой дурак починить может, а ты вот попробуй душу почини…
Он ещё поворчал для приличия, но потом всё-таки поднялся:
– Ну, ладно! Где твои пришельцы?
Мальчишка быстро оглянулся, махнул кому-то рукой и из-за гаража, словно бы смущаясь немного, вышли двое. Парень и девушка. Оба среднего роста, спортивного вида, в плащах и шляпах. Обоим было лет по двадцать, не больше.
У дяди Коли брови поползли на лоб от удивления:
– Малой, ты кого привёл? Это ж шпионы! – Он всплеснул руками. – Ну, ни дать, ни взять – шпионы!
– Дядя Коля! – с обидой воскликнул малой.
Но дворник и не думал униматься. Кажется, ситуация его забавляла.
– Ну, идите, идите сюда, «шпиёны».
«Шпиёны» замялись в нерешительности, поглядывая то друг на друга, то на мальчишку.
– Дядя Коля! – уже в отчаянье воскликнул тот.
– Ладно, ладно. Шучу я, ребятки. Но уж очень вид у вас… допотопный. Помню, в двадцатом веке фильмы про шпионов снимали, ну так вы – один в один они и есть… Ну, пошли что ли. – Он, не дожидаясь ответа, подхватил сумку с инструментом. – Где тут ваш драндулет?
– Форма одежды нам по инструкции положена, – смущённо пробормотал парень. – И вообще, мы давно у вас не были… А машина наша здесь, недалеко. Я покажу.
Он повернулся и, ни на кого не глядя, уверенно зашагал в сторону леса, что начинался сразу в двухстах метрах за последними двухэтажными домами. Дядя Коля поспешил следом. Так и шли они по пыльной дороге нестройной толпой: впереди парень, всё так же закутанный в плащ и в шляпе, за ним девушка со шляпой в руке, а уже за ней дворник дядя Коля, вокруг которого прыгал от нетерпения счастливый малой.
Выйдя на ближайшую полянку, парень остановился и, повернувшись к процессии, махнул рукой куда-то влево:
– Вот наша машина.
– Батюшки… – У дяди Коли от удивления едва не подкосились ноги. – Это что за абстракционизм?..
В двадцати метрах от него в жарком летнем мареве, едва касаясь травы, висел «квадрат Малевича» – абсолютно чёрное нечто.
Дядю Колю вдруг пробил озноб:
– Ч-что это?
Парень, не говоря ни слова, подошёл к чёрному квадрату, повёл рукой и тот засветился изнутри, начиная постепенно менять свою форму, стягивая углы и превращаясь в сферу. Когда сфера почти сформировалась, неожиданно запахло палёным и парня как будто ударило током – он торопливо отдёрнул руку.
Странный объект снова принял форму квадрата.
– Не работает, – скривился он.
Несмотря на всю странность увиденного, в бывшем высококвалифицированном слесаре проснулся профессиональный интерес. Всё-таки, это была машина, пусть и не совсем обычная.
– Аккумулятор что ли пробит? – спросил он всё ещё с некоторой опаской.
– Накопитель, – поправил парень.
Он замялся. Видно было, что говорить ему то ли неохота, то ли по инструкции не положено, но посмотрев на свою спутницу, всё-таки решился.
– Мы… У нас…
– Свадебное путешествие у нас, – с вызовом продолжила девушка.
Парень поник головой:
– Да. И всё было хорошо, пока… я… мы… не поссорились.
На щеках девушки вспыхнул румянец.
Мальчишка слушал их, открыв рот от удивления. Посмотрев на малого, и чуточку ему позавидовав, дядя Коля наконец и сам перестал бояться.
– Накопитель, говоришь, пробит. – Он словно бы не слышал их последних слов – своеобразная профдеформация – ну какое отношение к аккумулятору, то бишь, к накопителю имеют какие-то чувства? – А как к этому накопителя подобраться?
Парень снова повёл рукой и в квадрате обозначилось отверстие. Дядя Коля заглянул внутрь и ахнул:
– Батюшки!.. Вы серьёзно? Он же у вас ламповый! Как в шестидесятых двадцатого века!
Парень пожал плечами:
– Говорю же, мы давно у вас не были.
– Ну-ну…
Дядя Коля принялся осматривать незнакомый агрегат на электронных лампах и, мигом найдя причину, хмыкнул:
– Ну, ребятки, скажу вам как на духу – вам несказанно повезло!
Он вытащил сгоревшую лампу из гнезда, повертел перед глазами, словно ожидая какого-то подвоха, ещё раз хмыкнул. Затем сунул руку в сумку с инструментами и, пошуровав там, вытащил на свет точно такую же.
– Вот! Вчера старый телик ремонтировал. Телик на свалку, а лампы что – лампы хорошие, дай, думаю, оставлю, авось пригодятся.
Парень с девушкой опять переглянулись, словно совещаясь о чём-то. На этот раз заговорила девушка.
– Понимаете, у нас не совсем обычный двигатель…
– Ха! – Дядя Коля воткнул лампу в гнездо, она загорелась и устройство тихо заурчало, как довольный котёнок. – Это я прекрасно вижу: ламповый у вас двигатель. Забавно!
Девушка продолжила:
– Спасибо, что помогли устранить пробой в накопителе. Но, к сожалению, это не всё…
Она повела рукой и чёрный квадрат легко перетёк в золотистую сферу.
– В накопителе больше нет энергии. По нашей вине…
– По моей, – не согласился парень.
Она так странно на него посмотрела, что малой, до сих пор с интересом ловивший каждое слово, зажмурился – он терпеть не мог все эти телячьи нежности.
Дядя Коля тем временем осматривал поверхность необычного летательного аппарата. Постучал по нему костяшками пальцев, но, не услышав никакого звука, сильно удивился. Это настолько противоречило всему его предыдущему опыту, что он не удержался и хлопнул в ладоши – звук был. Но вот он снова постучал по поверхности шара и опять звук куда-то пропал.
– Как же так, ребятки, а где звук?
Девушка прыснула:
– Его и не должно быть.
– Это не материал, – пояснил её спутник. – Это пространственная развёртка вокруг материала.
– Чего?
– Ну, пространство… Оно же относительно, а значит, можно…
– А, знаем, знаем! – перебил дядя Коля. – Только не пространство, а время: «Всё течёт, всё изменяется»…
Парень развёл руками:
– Извините, мы не знаем, что такое время. А то, о чём вы говорите, это свойство пространства – оно чуть более чем трёхмерно, всего на четырнадцать сотых, но именно это…
– Стоп! – Дядя Коля поднял вверх руки. – Я всё понял. Не будем углубляться… Вы, ребятки, мне лучше скажите, как этот ваш накопитель заново наполнить? И чем? Если электричество нужно, то придётся вашу машину как-то до гаражей толкать – там у нас розетки есть.
Ребятки погрустнели.
– Понимаете, наша машина работает на эмоциях. Накопитель их собирает и отправляет в преобразователь…
– А-а-а, понимаю! А преобразователь их преобразует, так?
– Ну, да. Только мы поссорились и… В общем, энергии больше нет.
Дворник почесал в затылке:
– Постойте-ка, а разве при ссоре не выделяется энергия?
Парень опустил глаза:
– Выделяется. Только она по сравнению с лучшими чувствами, как ваша сырая нефть рядом с высокооктановым бензином. Мы от таких эмоций давно отказались – из экологических соображений.
– Так, так, так… Значит, вам нужны эмоции? Ну, этого добра у нас навалом! А как их вам передать?
Парень потянул рукав плаща, под ним на запястье был браслет с блёклыми прямоугольниками от фиолетового до красного. Он пояснил:
– Я, э-э-э… Направляю прибор на объект, нажимаю кнопку и происходит анализ доступной энергии, а индикатор на руке показывает её качество. Забор происходит автоматически, если качество энергии удовлетворительно, то есть, соответствует хотя бы зелёному уровню.
– А зелёный – это..?
– Жалость.
– А, понятно! Значит, красный – любовь?
Парень опустил глаза:
– Ну, да…
– Так, так, так… – Слесарь встал в стойку, словно пёс, почуявший азарт охоты. – А делать-то что?
Парень поднял руку с браслетом:
– Представьте ситуацию или объект, вызывающий у вас эмоциональный отклик.
Дядя Коля закрыл глаза. Через несколько секунд лицо его расплылось в довольной улыбке, а браслет тихонько загудел. Ещё через минуту гудение прекратилось.
– Всё, дядя Коля. Спасибо.
– Ну, что там? Красное? Под завязочку? – спросил довольный слесарь.
Парень вздохнул и показал браслет.
– Голубой?! – ахнул дядя Коля. И помолчав, осторожно спросил:
– А что это значит?
Парень пожал плечами. Ответила девушка:
– Умиротворённость.
Слесарь недоверчиво хмыкнул.
– А что вы представили? – спросила девушка.
– Так знамо, что, – смутился дядя Коля. – Как мы сидим с Машей… Э-э-э-э, с Марией Александровной на кухне, пьём чай, а пирожки у неё такие горячие, прям из печки… И на душе так хорошо, так покойно…
Он вдруг осёкся:
– Умиротворённо так…
Браслет возмущённо пискнул.
– Чего это он? – удивился дядя Коля.
– Этот отдел накопителя полностью заряжен. Энергию девать некуда. Впрочем, у нас и для этого вида энергии найдётся применение. Вот только, боюсь, взлететь мы не сможем…
– А как же вы попадёте домой? – удивился мальчишка.
Пришельцы переглянулись. Парень неуверенно улыбнулся:
– Мы что-нибудь придумаем. Спасибо вам за помощь, друзья, но…
На глазах у малого показались слёзы. Он дёрнул мужчину за рукав:
– Как же так, дядя Коля?
– Дык… Понимаешь, я…
Тут браслет тихо пискнул и парень недоверчиво поднял руку. Он повернул браслет на малого и зелёный индикатор начал светиться всё ярче и ярче.
Дядя Коля от волнения обнял малого за плечи:
– Ах, ты ж, доброе сердечко! Пожалел?!
А дальше случилось то, чего ни дядя Коля, ни мальчишка не ожидали. Парень покраснел. По-настоящему. Как только красны девицы краснеть умеют. Он опустил голову и тихо прошептал:
– Я был неправ.
– Чего? – удивился дядя Коля. – Зелёный не поможет?
– Поможет. Я в другом был неправ… Мы из-за этого и поссорились. Я говорил, что на Земле останавливаться не стоит. Что вы… Вы…
– Мы что?
– Неспособны на высокие чувства… Я ошибся!
Он повернулся к девушке, ловившей каждое его слово:
– Прости меня.
Кажется, у неё дрогнули губы. Она хотела что-то сказать, но её опередили. Браслет неожиданно загудел. Парень поднял его и все увидели, как очень быстро заполнился сначала жёлтый индикатор, потом оранжевый и, наконец, красный. Браслет щёлкнул и затих. Девушка так ничего и не сказала. Она подошла к парню и просто заглянула ему в глаза. Всё было ясно без слов.
Потом она нагнулась к малому и поцеловала того в щёку и, наверное, впервые в жизни, малой не стал протестовать. А парень в это время жал руку дяде Коле, и у того глаза были на мокром месте.
– Я тебя не забуду, – шепнула девушка мальчишке.
Они шагнули к своей машине. Парень повёл рукой и в золотистой сфере открылся проход. Но прежде чем уйти, девушка повернулась к людям. Один смотрел на неё с умиротворением, другой с надеждой. Она ничего не сказала, но было видно, что люди что-то услышали.
– Я велосипед хочу, – сказал малой.
Дядя Коля почесал в затылке и, прислушиваясь к себе, удивлённо заметил:
– А мне ничего не надо. Кажись, у меня всё есть… Только руку протяни, – добавил он помолчав.
Девушка кивнула и поднялась прямо по воздуху к парню, стоявшему в проёме. Они помахали людям рукой. Те помахали в ответ. Проём затянулся, и они исчезли. Вот только что были и вот – нет их.
– Вот техника дошла! – крякнул дядя Коля. – Когда-нибудь и мы так смогём. Ну, что, малой, домой? А то глянь, какая тучка надвигается, как бы не было дождя…
И они пошли. Через редкий подлесок и дальше – мимо садов и огородов по пыльной просёлочной дороге. И чем дальше они уходили с той полянки, тем образы двух странных пришельцев в нелепых плащах становились всё более зыбкими, пока не исчезли совсем. Когда же они оказались снова в центре небольшого двора, где под старой липой стояло потёртое кожаное кресло, дядя Коля недоверчиво снял с плеча сумку с инструментами:
– Малой, ты не знаешь, куда это я собрался?
– Не знаю, дядь Коля, – мотнул головой малой. – Вроде вы телевизор хотели починить?
– Телевизор? Да нет… Телевизор-то я давно починил… Ну, то есть… Неважно.
Дядя Коля пошарил в сумке, но ничего не найдя, нахмурился.
– Странно. Тут вроде лампа была…
Он хотел ещё что-то сказать, но тут у мальчишки встопорщились над ушами вибриссы внутренней связи.
– Да, мам? Домой идти? – грустно спросил он.
Мама что-то ему отвечала и с каждой секундой брови его всё выше взлетали вверх.
– Ого! – воскликнул он, наконец. – Я сейчас!
Он собрался было бежать, но на секунду задержался:
– Дядь Коля! Мне дедушка свой велосипед отдаёт! С двадцатью скоростями! Он маме только что звонил, говорит, сам на нём боится ездить, так пусть внучок… то есть я… Вот!
– Постой, малой! Ты хоть скажи, как звать-то тебя? Ты не Гришка из семнадцатой?
– Нет, я Сашка из восьмой! – засмеялся малой и убежал.
Дядя Коля ещё минуту постоял под липой, с сомнением поглядывая на кресло, где между сиденьем и спинкой была припрятана початая бутылочка вина, пока его не вернул к действительности раскатистый удар грома.
В доме напротив распахнулось окно и встревоженный женский голос позвал:
– Николай Васильевич! Смотрите какая гроза надвигается! А у меня тут пирожки поспели. Горяченькие…
Дядя Коля торжественно кивнул в ответ, сунул руку между сиденьем и спинкой и протолкнул бутылку на самое дно. От греха подальше.
И зашагал к любимому окну.
Вернуться в Содержание журнала
