Самый отважный русский геолог Михаил Павлов
Участник первой русской экспедиции к Северному полюсу, его именем названы гора и ледник на Новой Земле, озеро на острове Джексона и мыс на восточном берегу острова Рудольфа Земли Франца-Иосифа.
На Северный полюс!
В начале 1912 года два бывших гимназических друга Владимир Визе и Михаил Павлов наткнулись на опубликованную в газете заметку, в которой сообщалось о готовящейся в России экспедиции к Северному полюсу. Будущую экспедицию должен был возглавить старший лейтенант гидрографического управления Г.Я. Седов, до того не имевший опыта арктических морских путешествий. Заявив о своём желании принять участие в предстоящем невиданном предприятии, наши друзья могли рассчитывать на удачу. Они совмещали блестящее академическое образование (Санкт-Петербургский университет) и имели за плечами бесценный опыт пребывания в суровых условиях Севера (две самостоятельных экспедиции на Кольский полуостров). Климатолог В.Ю. Визе и геолог М.А. Павлов составили основу научного штата экспедиции Седова, куда вошёл также художник Н.В. Пинегин, ставший фотографом и документалистом.
В первую же зиму (1912-1913 гг.) вблизи западного берега Северного острова Новой Земли судно экспедиции «Святой мученик Фока» вмёрзло в лёд и встало на вынужденную зимовку в 200-х метрах от берега полуострова Панкратьева, в бухте, названной Седовым «Бухтой святого Фоки». Начались многомесячные «мучения» зимовщиков. Но для В.Ю. Визе и М.А. Павлова наступило «их время» занятий настоящими научными исследованиями.
Через Новую Землю
В октябре они обследовали западный берег Северного острова близ места зимовки, а затем, в марте-апреле 1913 года, в сопровождении двух матросов совершили беспримерный научный маршрут и пересекли поперек северную часть Новой Земли в самом широком её месте, выйдя к восточному берегу Северного острова, к заливу Власьева. «Весной 1913 года М.А. Павлов и В.Ю. Визе вместе с матросами П. Коноплевым и Г. Линником совершают на собаках переход из бухты Фока через внутреннюю часть Новой Земли на Карскую сторону. Это было первое пересечение Новой Земли в столь высоких широтах…». Во время этого перехода была произведена подробная нивелировка и опись части берега Карского моря и определены один астрономический и один магнитный пункт. Все это позволило построить геологические разрезы.
Вот несколько сюжетов из описания этого похода. «Задачей Павлова было геологическое изучение Новой Земли. Визе собирался пройти по ледникам Новой Земли под семьдесят шестым градусом северной широты и заняться съемкой Карского побережья.
Тридцатого марта, в солнечное утро, на мачте «Фоки» взвился «прощальный привет», составленный из флагов международного свода сигналов. Раздался салют. Стреляли из ружей и револьверов. Все обитатели «Фоки» провожали Визе и Павлова».
Флагман «Пират»
«Визе шел впереди по вязкому снегу, прокладывая путь и беспрестанно криками подгоняя собак. Им было трудно. На нарте семнадцать пудов продовольствия и снаряжения. А собаки отощали и разленились за зиму. В запряжке шесть «архангельских лаек» и только четыре настоящих ездовых пса. Хорошо, что «флагманом» у них Пират. Нарту подталкивал сзади матрос Платон Коноплев. Нарта Павлова двинулась одновременно. Обоим друзьям предстояло пересечь Новую Землю в самой ее широкой части, в одном направлении, и они решили оказывать в пути помощь друг другу.
Когда подошли к крутому леднику Таисии, собаки остановились и стали недоуменно глядеть на людей. Всех двадцать упиравшихся псов запрягли вместе и при помощи людей, тянувших изо всех сил поочередно, втащили нарты на глетчер. Собаки Павлова тоже не шли. Тогда всех двадцать упиравшихся псов запрягли вместе и при помощи людей, тянувших изо всех сил поочередно, втащили нарты на глетчер. <…> Через пять дней они достигли наивысшей точки маршрута – высоты 913 метров над уровнем моря. Ночами температура воздуха падала до -33 °C». Помимо низких температур, путешественников всё время сопровождал голод, ведь «их дневной рацион был равен одной галете, которую они получали вечером».
«С утра снова в путь вверх по пологому леднику, прикрытому толстым слоем слега, утрамбованного беспрерывными ветрами. На морозе снег скрипел под ногами, как битое стекло. Кругом ослепительная белизна, ни одного темного предмета, абсолютно не за что уцепиться взору. И по этой голой снежной пустыне шли они, подгоняя собак. Впереди всех Визе. Он тянул нарту за бечеву. Визе старался ровно шагать; он начал маршрутную съемку и считал шаги. Крутила легкая поземка, вздымая невысокие снежные смерчи. Он так привык к этому, что, только проснувшись, еще лежа в теплом мешке, машинально начинал шептать. Визе считал шаги до самого Карского моря. Вышло почти сто тысяч шагов».
На краю гибели
Во время этого маршрута Михаил Алексеевич мог погибнуть. Вот как об этом рассказывает его спутник по экспедиции В.Ю. Визе. «В этот день (19 марта) мы прошли только около двух верст, так как с Павловым приключилось небольшое несчастье, которое при меньшей удаче могло бы окончиться серьезными последствиями, вплоть до смерти моего друга. С утра я и Павлов прошли вперед, чтобы проложить путь. Трещины встречались редко. Павлову начало казаться, что мы идем не по леднику, а по снежнику, и мы заспорили об этом. За спором мы совершенно забыли о трещинах. В это время я обернулся, чтобы посмотреть, далеко ли мы отошли от нарт. Убедившись, что мы отошли еще недостаточно, я хотел продолжать путь, но, к моему удивлению, не увидел Павлова. Вместо него в снегу виделась только зияющая дыра. С большим беспокойством я подошел к трещине и, заглянув в нее, увидел казавшуюся бездонной пропасть шириной аршина в два. «Михаил, ты ушибся? – крикнул я в трещину, в которой должен был находиться Павлов, но которого я не мог видеть в темноте. «Нет!» – донесся до меня глухой, точно из подземелья, голос. На сердце у меня сразу отлегло: жив и здоров значит! «Ты глубоко упал?» – «Да! И теперь я убедился, что это не снежник, а глетчер!». Я предоставил Михаилу исследования глетчерного льда, правда, вынужденные, а сам побежал за Коноплевым (матросом, который помогал В.Ю. Визе) и спутником Павлова, чтобы общими усилиями вытащить его из трещины. Мы спустили в трещину канат (пришлось спустить около 8 сажен), Михаил обвязался им, и затем мы начали вытягивать его, что нам и удалось без особого труда».
Продолжая маршрут, «внезапно перед путниками открылся вид на Карские горы с округленными шапками, так называемыми бараньими лбами, чередовавшиеся со столовыми горами. За горами виднелось море – оледеневшая мертвая пустыня. До самого горизонта ничего, кроме снега, льда и торосов. На низко нависшем белом небе яркий круг около оранжевого солнца и еще два побочных солнца – следствие рефракции, иногда наблюдаемой в заполярных районах. Хаос вечно покрытых льдом крутолобых гор, отливающих синеватым блеском, под холодными лучами трех солнц – фантастический пейзаж – напомнил Визе картины очень популярного тогда художника Рериха».
Найдя на берегу обилие плавника, путешественники «нашли длинное толстое бревно и по северному обычаю установили на холмике крест, обложив его камнями. На кресте выжгли надпись: «Экспедиция Седова 1913 г.». Поход Павлова и Визе поперёк Новой Земли завершился 15 (28) апреля, он занял 29 дней. Достигнув Земли Франца-Иосифа, экспедиция продолжила свои исследования и на этом арктическом архипелаге, в которых самое активное участие приняли отважные исследователи.
Мировая известность
Участие в экспедиции Г.Я. Седова принесло молодому геологу Михаилу Алексеевичу Павлову мировую известность. На заседаниях Общества он выступил с двумя докладами – «О геологических работах, произведенных на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа в экспедиции к Северному полюсу в 1912-1914 гг.», резюме которого было опубликовано в Протоколах общества и в «Геологическом вестнике» и «О научных работах экспедиции к Северному полюсу…».
По возвращении из экспедиции, ещё не закончив университетский курс, М.А. Павлов преподавал в Петроградском университете кафедре минералогии, в этом же году окончил вуз, в общей сложности из-за экспедиции, обучение продлилось целых девять лет.
На Урале
Еще после второго курса М.А. Павлову удалось побывать на Среднем и Северном Урале, куда он был командирован в качестве коллектора геологической партии (сборщика коллекций ценных минералов) Санкт-Петербургским обществом естествоиспытателей и врачей при естественном отделении физико-математического факультета университета.
В 1910 году он был направлен в составе экспедиции в район Кытлымских платиновых приисков, возможно, с целью обнаружения новых месторождений. Здесь еще в первой половине 19 века была обнаружена рассыпная платина у юго-западного подножья горы Косинский камень. Позже ее россыпи были обнаружены и на притоках реки Тылай.
Спустя несколько лет, в 1916 году, он вновь оказался на Урале, будучи откомандирован в Пермский университет на преподавательскую работу как известный геолог-ученый.
Летом следующего года Михаил Алексеевич по заданию университета уже посетил истоки реки Печоры (Республика Коми сегодня) с целью сбора петрографического материала, а также для рекогносцировки возможностей организовать через год большую геологическую экспедицию в этот район.
Однако начавшаяся Гражданская война с её постоянно меняющейся мозаикой фронтов внесла существенные изменения в жизненную коллизию геолога М.А. Павлова. Задуманная Павловым экспедиция в верховья Печоры, естественно, не состоялась: не было денег, снаряжения и людей, все воевали. В начале 1919 г. Михаил Алексеевич перевёлся на работу в Екатеринбургский горный институт, где занял должность доцента кафедры петрографии и минералогии.
К этому времени Уральский горный институт существовал уже пять лет и славился своим профессорско-преподавательским составом, среди которого было немало видных ученых в своей области. В первых числах августа этого же года, в связи с наступлением отрядов Красной Армии, весь Уральский горный институт был спешно эвакуирован во Владивосток. Профессора и доценты института уезжали на Восток вместе со своими семьями, везли книги, коллекции и кое-какое оборудование.
В Приморье
Во Владивосток эшелон Уральского горного института прибыл в конце августа. А годом раньше во Владивостоке был открыт частным образом первый на Дальнем Востоке технический вуз – Владивостокский высший политехникум. Приехавшие с Урала преподаватели сразу же влились в это учебное заведение. В 1920 году бывший ректор Уральского горного института, профессор П.П. фон Веймарнон стал первым ректором этого вуза и одновременно деканом горного отделения. В результате Владивостокский высший политехникум стал именоваться Владивостокским политехническим институтом (ВПИ). Михаил Алексеевич Павлов занял в новом вузе должность доцента и «зам. и.о. проф.» по кафедре минералогии. После установления советской власти М.А. Павлов занял должность профессора кафедры минералогии, вновь образованного Дальневосточного университета.
С 1922 года он работал в Дальневосточном отделении Геологического комитета, успешно занимался геологоразведкой в Приморье и на Чукотке. В 1932 году Михаил Алексеевич был неожиданно арестован НКВД и приговорен к десяти годам лагерей. Несколько лет он работал на возведении железнодорожной развязки Волочаевка-Комсомольск-на-Амуре. В 1938 году был обвинен в саботаже и в июне этого же года расстрелян в подвале Хабаровской тюрьмы. Имя его было реабилитировано в 1957 году, а позднее увековечено в названиях ряда географических объектов в российской Арктике.
