Территория Западной Сибири издревле манила к себе выходцев из русских земель. Сюда стремились купцы, промысловики, разного рода охочие люди, оставившие после себя полулегендарные рассказы о далеких, таинственных землях, населенных «дивными» существами, и хранящих в своих недрах несметные богатства. Со временем эти рассказы превращались в мифы, но ничто не могло остановить интереса к новому, непознанному миру
Итак, история открытия Сибири – это многовековая эпопея, родившаяся из небольшого родничка, бьющего на окраине Суздальского Ополья или под стенами Софии Новгородской и вобравшая затем силу народной воли и устремлений лиц царствующих. В конце концов, она влилась бурным потоком в океан эпохи Великих географических открытий.
В начале нашего повествования, прежде чем разглядеть в «тумане прошлого» первые шаги Российского государства за чертой Уральских гор, будет полезно заглянуть вглубь истории и выявить те стежки-дорожки, по которым известные и безымянные землепроходцы, что шли «навстреч» светилу в поисках им одним известной цели, своим упорством проложили нам дорогу в будущее.
Реки со времен раннего средневековья являли собой естественные торговые маршруты. Контроль речных дорог способствовал экономическому успеху первопроходцев освоения новых земель. Именно с речных путей, приведших первые русские военно-промысловые отряды в Западную Сибирь, начинается наша история. К сожалению, в летописях нет подробных описаний маршрутов, по которым могли передвигаться новгородские «люди мóлодые». Видный знаток истории Сибири С.В. Бахрушин, рассуждая о месте Волжской Булгарии, а затем и Булгарского Улуса Золотой Орды, предположил, что все Камские пути, на которых располагались могущественные тюркские государства, были заповеданы (запретны) для русских отрядов, поэтому в распоряжении Новгорода оставался лишь северный Печерский маршрут [Бахрушин, 1928.С. 64].
Так или иначе, но уже в 1364 году новгородцы совершают военный рейд по Оби и возвращаются домой с богатой поживой.
Положение в корне меняется, когда за дело освоения “закаменских” пространств берется Московское княжество. Мгновенно монополизировав все возможные северные маршруты и вобрав в свои границы многочисленные осколки Киевской Руси, Москва очень скоро обратила внимание на богатые «мягкой рухлядью» (драгоценной по тем временам пушниной) земли. В 1483 году великий князь Иван Васильевич отпустил отряд воевод Ивана Салтыка и Федора Курбского на пелымского князя Асыку. Русские, выдвинувшись из Вологды, прошли по рекам Сухоне, Вычегде и Вишере, откуда им открылась прямая дорога на реку Лозьву – территорию, подконтрольную Пелымскому княжеству. Воеводы совершили переход через Камень по Вишеро-Лозьвинскому пути [Корчагин, Лобанова, 2012. С. 124-125]. Далее «рати московские», преследуя отступающих вогулов, стремительно прошли по Тавде и Тоболу, добрались до Иртыша [Маслюженко, Рябинина, 2014. С. 121], и вернулись в Москву с плененным Асыкой. С тех пор, в титулатуре Московского государя незыблемо укрепилась приставка «князь Югорский».
Следует отметить, что в данной местности исследователи выявили несколько «чрезкаменных» путей: уже упомянутый выше Вишеро-Лозьвинский путь; маршрут по Сылве и Чусовой через Камень в реку Тагил и Казанскую дорогу. Одним из первых перевалочных пунктов на дороге в Сибирь стал в 1584 г. Верхнетагильский городок, заложенный у Тагильского волока. История городка, простоявшего вряд ли более пяти лет, содержит один трагикомичный эпизод. “А воевода в нем был с Москвы Рюма Языков. И был у тово воеводы с собою привезен казанский кот большей. И все де ево подле себя держал Рюма. И тот кот спящему ему горло преяде и до смерти заяде в том городке” [Сибирские летописи. 1987. С.141].
Эта дорога в верховья Туры была удобнее и короче прежнего пути из Чердыни, но требовала устройства в регионе нового укрепленного поселения, не зависящего от всесильных Строгановых и местных уральских князьков. По этой причине, осенью 1597 года, в верхнем течении р. Туры, в полуверсте от вогульского городка Неромкары, бывшим царевококшайским воеводой В.П. Головиным и И.В. Воейковым на том месте где “…от реки Туры по берегу крутовокамени горы от воды вверх сажен з 12 и больше… а та гора крута, утес и тово места по Туре по реке по самому берегу 60 сажен больших” была построена деревянная крепость, имевшая с трех сторон стены, а с четвертой, обращенной к Туре, были выстроены избы в ряд. По углам крепости были поставлены высокие башни-стрельни. Позже, крепость на новой дороге, названная Верхотурьем, обрела все атрибуты полноценного русского города — острог, церковь, воеводский двор съезжую избу, кабак, а также жилые постройки служилых людей, и посад. Город Верхотурье в плане освоения “закаменьских” земель с самого его рождения являлся торговым постом, транспортным терминалом и перевалочным пунктом, став позднее духовным центром Урала. Уже в 1600-м году здесь были поставлены гостиный двор, “татарский двор” для торговли с ясачными людьми, а также из Поволожья и Вятки были переселены ямщики, образовавшие целую Ямскую слободу.
Не смотря на наличие удобной “сухой” дороги, не забывали промысловики-промышленники и значимость речных путей. В первой половине XVII в., возле Верхотурья и ниже его, около с. Меркушино, для строительства речных судов были сооружены верфи и пристани. С постройкой Верхотурья официальный тракт «в земли Сибирские» пошел через этот город. Правительство Московского государства практически с самого начала использования Верхотурской дороги пыталось искусственно канализировать грузопоток именно в этом пункте, чтобы облегчить контроль торговых потоков и увеличить финансовую прибыль. Для этой цели в 1600-м году в Верхотурье была устроена таможня, а городу дана печать: соболь под деревом, а около вырезано “Печать государева земли Сибирския города Верхотурья”. В течение второй половины XVII века, бо́льшая часть дорог через Урал была “заповедана”, за исключением Верхотурского тракта. И только в 1739 году этот порядок был отменен [Чулков, С. 14].
Однако, добившись формального подчинения Югорских земель, великий князь не остановился в своих устремлениях поставить под реальный контроль меховые рынки Сибири. Уже в 1499 году московское войско воеводы Петра Ушатого, Семена Курбского и Василия Бражника совершает очередной поход за Камень. На этот раз был выбран более северный и крайне сложный маршрут, проходивший по системам рек Северной Двины, Мезени и Печоры. Русские источники говорят об огромном войске, уходящем из Вологды: по подсчетам Разрядных книг в походе участвовало свыше четырех тысяч ратников. Эта цифра явно завышена, однако не вызывает сомнения масштабность мероприятия. В низовьях Печеры воеводы поставили Пустозерский острог, откуда, дождавшись наступления зимы, двинулись через Урал. Маршрут, использованный русскими воеводами в процессе похода 1499 года, впоследствии станет устойчивой коммуникацией, обозначенной движением вдоль русел рек Щогура – Торговой (Хартемалья) – Хартеса – Щекурьи – Ляпина – Северной Сосьвы. О нем писал и С. Герберштейн, лично общавшийся с князем С. Курбским [Герберштейн, 1988.С. 156]. Экспедиция, предпринятая в 1884 году К.Д. Носиловым, оправдала возможность передвижения по данному направлению только в зимний период [Носилов, 1997. С. 215-234], что говорит о четком планировании операции.
Проложенный русскими первопроходцами маршрут очень скоро стал популярным зимним чрезкаменным путем, по которому стали передвигаться купцы из области Перми великой Чердыни. Вероятно, с оживленным движением по нему связано строительство в Ляпинском городке зимней Киртасской Заставы уже в 1626 году [Миллер, 2006.С. 104-105]. Следует так же отметить, что если подняться по Печере еще выше и перейти в ее приток Илыч, то откроется еще одна дорога в Северную Сосьву, используемая в летний период. Г.Ф. Миллер пишет о наличие двух застав на этой реке. Анализ путей сообщения позволяет говорить, что первая из них контролировала летний торговый поток, в то время как вторая приобретала значение только в зимний период
Строительство Пустозерска повлекло за собой открытие еще одной дороги, проложенной по реке Усе, от верховьев которой переходили в Собь, а оттуда доходили до низовий Оби. Уже в начале XVII века в верховьях Усы «под Каме́нем» возник Роговой городок, через который русские купцы из Перми великой Чердыни и Пустозерска в обход таможенных застав поставляли самоедам свои товары, не платя десятинных сборов и забирая у них «лучшие меха». Эта ситуация послужила причиной организации в низовьях Соби в 1620 году еще одной заставы, получившей название «Застава Обдорская Собского устья» [Обдорский край…, 2004. № 25]. В 1635 году застава получает свою печать: «Лисица держит стрелу, а вокруг П.Г.С.З. (Печать Государева Сибирския Заставы. — Авт.) Собского устья». В Хорографической Чертежной книге С.У. Ремезова помещен подробный чертеж интересующего нас района с обозначением «Каменного городка», Собской заставы, а также места перевала судов
Таким образом, к началу эпохи русского освоения Западной Сибири были проложены основные пути проникновения за Урал (рис. 4), в период же непосредственного «взятия Сибири» на этих путях были учреждены таможенные посты, контролирующие торговые потоки по этим маршрутам.
Альтернативой речным и сухопутным «чрезкаменным» путям выступал маршрут, получивший у исследователей название «Мангазейский морской ход». Вероятно, развитие этой коммуникации так же явилось следствием строительства Пустозерского острога, который мог бы выступить перевалочным пунктом между поморскими городами и Западной Сибирью. Первые задокументированные известия о плавании поморов по Мангазейскому ходу относятся к 1517 году [Мангазея…, 1980.С. 117]. Наиболее красочно этот маршрут передан в отписке воеводы И.С. Куракина 1616 года: «… от Архангельского города в Мангазею по вся годы ходят кочами многие торговые и промышленные люди со всякими немецкими товары и с хлебом, а поспевают морем в Карскую губу от города в две недели, а из Карской губы в Мутную реку вверх до волоку ходят пять ден, а волоком идти и кочи таскать версты с полторы, а переволокшися волок, спуститца кочами в Зеленую реку и идти на низ четыре днища, а из Зеленые реки в реку в Таз, а Тазом в Монгазею ходу две недели» [Обдорский край…, 2004. № 24.1]. Опасения сибирских воевод по поводу возможности проникновения этим коротким путем немецких людей заставили принять решительные меры. В 1616 году из Москвы в Тобольск пришла грамота, указывающая «послати на Енисейское устье, а в другую сторону на Карскую губу служилых и промышленных людей… досмотрити мест, мочно ли в котором месте близко устья остроги поставити, чтоб к острогам жилецким людем пашнею и сенными покосы и лесы было угодно…» [Обдорский край…, 2004. № 24.3].Учитывая то, что острог планировалось поставить на практически безлесной территории полуострова Ямал, такая задача была заведомо невыполнимой, а документальные свидетельства — отписки Березовских служилых людей, совершенно однозначно говорят о том, что ни заставы, ни острожка на дороге через п-в Ямал, так и не было поставлено. Уже в 1620 году все движение по «Мангазейскому морскому ходу» было окончательно запрещено.
Первые шаги русских за Уральский камень, совершенные еще задолго до официально установленной даты присоединения к России сибирских земель в конце 80-х годов XVI века, с самого начала несли системный и целеполагающий характер. Государственная политика в отношении продления Московского государства в Восточную Евразию, в данном конкретном случае, совпала с интересами широких слоев населения — крестьян, торговых людей, промышленников. Не удивительно, что зерна «Сибирской эпопеи», упав в хорошо подготовленную почву, дали скорый и обильный урожай – приращение Сибири.
Литература.
- 1. Бахрушин С.В. Очерки по истории колонизации Сибири XVI-XVII вв. М., 1928.
- 2. Герберштейн С. Записки о Московии/Пер. снем. А.И. Малена и А.В. Назаренко. М.: Изд-во МГУ, 1988.
- 3. Корчагин П.А., Лобанова А.С. Очерки истории Перми Великой: водно-волоковые пути//Вестник Пермского университета. Вып. 1 (18). Пермь, 2012. С. 121-134.
- 4. Маслюженко Д.Н., Рябинина Е.А. Поход 1483 г. и его место в истории Русско-Сибирских отношений.// Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2014. № 1 (24). С. 115-123.
- 5. Мангазея. Мангазейский морской ход/под ред. М.И. Белова. Лен.: Гидрометеоиздат, 1980.
- 6. Носилов К.Д. У вогулов: Очерки и наброски. Тюмень: СофтДизайн, 1997.
- 7. Обдорский край и Мангазея в XVII веке. Сборник документов — Екатеринбург: Изд-во «Тезис», 2004.
- 8. Северо-Западная Сибирь в экспедиционных трудах и материалах Г.Ф. Миллера/ Пер. и подгот. текста, предисл., коммент. А.Х. Элерта. Екатеринбург: НПМП «Волот», 2006.
- 9. Сибирские летописи. ПСРЛ Т. XXXVI. Часть I: группа Есиповской летописи. М.: «Наука», 1987.
- Чулков М. Историческое описание Российской коммерции при всех портах и границах от древних времен до ныне настоящего. Том III, книга I. М, 1785.
Оригинал материала опубликован в январском номере журнала Уральский следопыт за 2020 год здесь
