До заселения Урала русскими, большую часть территории Свердловской области занимал народ манси, именовавшийся в литературе и источниках до XX века «вогулы». Практически от истоков реки Исеть и далее на север прослеживаются мансийские географические названия, например, ближайшие к Екатеринбургу: река Нейва (Невья), река Быньга (Ялбынья), и чем севернее, тем преобладающими становятся мансийские топонимы. Если посмотреть карту области, то можно насчитать более 400 географических названий, имеющих мансийские корни.
При изучении документов и источников XVII-XIX вв., касающихся манси на территории современной Свердловской области, затрудняешься найти ответы на вопросы о динамике численности и местах проживания манси. Постоянное изменение административных границ уездов, различное епархиальное подчинение территорий проживания вогулов, вариативность многих географических наименований привели к разбросанности и несоответствию данных в разных источниках. Например, в середине XVIII века вогулы среднего течения Лозьвы административно подчинялись Верхотурью, но находились в ведомстве Вятской епархии и платили ясак в Чердыни. Вогулы верхнего и нижнего течения Лозьвы, всего Пелыма, нижнего течения Сосьвы, Туры после слияния ее с Тагилом, относились к Тобольской губернии до образования в 1924 году Уральской области. Одни и те же юрты на р. Тошемка, притоке Лозьвы, в разных источниках могли называться «Юрта Бахтиярова», «Юрта Тошемского», «Кирина юрта», «Юрта Прокопия», «Тошемка-пауль», «Кимчупа-пауль». Так же процесс крещения и обрусения манси, переход их от традиционных занятий к земледелию и скотоводству приводил к тому, что они выпадали из статистики ясачных инородцев и причислялись к пахотным крестьянам.
Первые фамилии
Приведем в хронологическом порядке все имеющиеся в распоряжении данные о местах проживания и фамилиях вогулов, так или иначе связанных с территорией современной Свердловской области.
1599 год. Первые сведения встречаются в грамоте царя Бориса Федоровича Верхотурскому воеводе Ивану Вяземскому о ясаке с Лялинских вогул от 1599 года. В ней сказано: «Били нам челом Верхотурского уезда ясачные вогуличи пятидесятник Нергей Комкичев, от всех 30 человек Лялинских вогулич и сказали: ездят де от нас с Москвы в Сибирские города воеводы, и дети боярские, и всякие служивые люди, и из Сибири к Москве с нашею ясашною казной и с грамотами, а мы даем подводы до Усолья Камского и до Сибирских городов Тюмени и Пелыма. А которые ясачные вогуличи живут на реке Сосьве, на Лозьве, на Ивделе, на Улсе, на Вишере да на Печере, лошадей не держат и от Верхотурья живут далече». Далее сказано, что Лялинские вогулы просили об уменьшении ясака, на что царь ответил: «Велети с них ясаку убавить и их от наших служивых и от всяких людей и от обид и от насильства беречи». (Акты исторические Т 2, 1841 г. стр. 24-25).
1607 год. В «Царской грамоте в Пермь Великую о сборе с Вишерских вогуличей ясака по окладу» перечислены: «Сотник Бурундук Авин да с ним восемь человек, его же Бурундуковой сотни юрты Велсуйской, на реке Велс, а в них живут 18 вогуличей, его же Бурундуковой сотни Печерские юрты на реке Печере, а в них живут 9 вогуличей. И всего Вишерских ясачных вогулич 35 человек, а Государева ясаку с них 4 сорока и 15 соболей». (Акты исторические, Т.2 1841г. стр. 112). 1626г. Следующие данные содержатся в ясачной книге 1626 года. В ней перечислены юрты вогулов: при реке Туре – 3(3) (в скобках количество ясачных людей, – авт.), при реке Тагил – 2(16), при Салде – 4(24), при Мугае – 2(11), при Нейве – 1(3), по верховьям Чусовой – 2(49), при Ляле – 4(44), при Сосьве – 1(10), при Лозьве – 2(26), т.е. всего 190 человек. (Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт первых ее насельников. Т.1 Тюмень 1999 г. стр. 17. из Архива Министерства Юстиции. Сибирский приказ, книга № 10, л. 1036)
Если учесть, что ясак не платили женщины, дети, старые и больные, то общее количество вогулов, согласно данной ясачной книге, можно оценить в 500-600 человек. (Следует пояснить, что при указании количества юрт, составители книги под «юртой» имели в виду все поселение, а не отдельный дом, например, на Чусовой вогулы жили в двух деревнях Копчик и Бабенки общим количеством ясачных 49, а не в двух домах 49 человек). Если к этому количеству прибавить 94 ясачных вогулов, живших в Пелымском уезде по рекам Пелыму, Тавде и нижней Лозьве (Буцинский. указ. соч. стр. 21, из Архива Министерства иностранных дел, Портфель Миллера, карт. № 478), а также вогулов верховьев Лозьвы и Пелыма, то общее количество вогульского населения на территории современной Свердловской области в первой половине XVII века можно оценить в пределах 1300-1500 человек.
1681 год. В челобитной от 1681 года о переносе места сбора ясака говорится: «Царю государю и великому князю Федору Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцу, бьют челом нищие бедные сироты твои Чердынского уезду Вишерские и Верх-Печерские ясашные вагуличишки: сотник Тишка Ленков, десятник Омелька Рычков, Левка Бахтеяров, Якимко Соловаров, Бухонка Чибин, Сандрик Губин». (Дополнение к актам историческим. Т.8 1862г. стр. 16).
1710 год. Данные за этот год о количестве вогулов есть в «Переписной книге ясачных волостей Верхотурского уезда», (РГАДА. Ф.214 Оп.1 Д.1534). В ней сказано: «волость Подгородная на Ляле реке – 25 человек, волость на Сосьве реке – 52, волость на Лозьве реке – 21, волость на Туре реке – 42 человек». Итого 140 ясачных вогул. Так как нет данных по верховьям Лозьвы и Пелымскому уезду, определить общее количество затруднительно.
1751 год. В донесении священника Верх-Пелымской волости митрополиту Тобольскому Сильвестру сказано: «…по Лозьве реке в Першины юрты (поселок Першино, пригород Ивделя. – авт.), где имеется часовня, приезжают к новокрещенным вогуличам некрещеные вогулы, живущие по Лозьве до вершины верст с 200 и более и уповательно, чтобы от оных некрещеных вогуличей не воспоследовало к новокрещенным какого от христианской веры отвращения». Донесение было услышано, Сильвестр просил епископа Вятского, к епархии которого относились в то время манси верховьев Лозьвы, окрестить их и Вишерских вогул, что и было сделано в сентябре 1751 году игуменом Чердынским Иовом в деревне Сыпучи на реке Вишера. «Окрещены были Коня (Николай, авт.) Бахтияров, Трофим Укладов, Соловаров и др.». (Павловский В. Вогулы. Казань, 1907, стр. 96-97, из Архива Тобольской Духовной Консистории, дело № 39, 1751 г.). Так же в этом документе священником Ильинской церкви в Гаринской слободе сказано: «От церкви вверх по Лозьве до деревни Першиной, состоящей из пяти домов, вверх по Сосьве до деревни Мухтыли и вниз по Тавде всего 18 юрт новокрещенов, в них 206 мужского пола и 155 женского». (Павловский, указ. соч. стр. 99).
Конец XVIII века. Сведения о вогулах, относящиеся к концу XVIII века, есть у Попова Н.С. в его книге «Хозяйственное описание Пермской губернии». Он пишет: «В Кунгурском уезде обитают они в деревнях Копчиковой и Бабенки, да на реке Сылве в деревне Шигаевой. В сих трех деревнях, причисленных к Чусовской волости Кунгурского уезда, считается 76 ясашных вогул мужского пола». Необходимо подчеркнуть, что во всех упоминаниях о вогулах этих деревень говорится, что они давно обрусели. Так Попов пишет: «…женятся на девках русских крестьян, отчего столько переменились, что ничего отличного от русских крестьян не имеют, не все уже могут говорить по-вогульски, но русский язык все употребляют, так же в одежде, строении домов и во всем хозяйстве не видно никакого от русских крестьян отличия».
Вот что сообщает Попов о вогулах верховьев Лозьвы: «От Вишерских юрт до первых Лозьвенских, известных под именем Якшинских, что на правой стороне Лозьвы, не меньше 300 верст, от них вверх по Лозьве до Елкинских 15, от них до Мартыновой юрты, что на левой стороне речки Вижай, 60 верст, от Мартыновой до двух Бахтияровых, что на речке Тошемке, 20, от Бахтияровых до Якуниных двух юрт, что на правой стороне Лозьвы, 40, от них так же вверх по сей реке до Красильниковых (не показано меры), еще вверх по Лозьве до последней Кривошеиной юрты на правом берегу, 15 верст». Отметим, что Попов, как и священник Верх-Пелымской волости в своем донесении от 1751 года, разделяют вогулов на верхнелозьвенских, живших выше Першиных юрт, и Верхотурских, живших в Першиных и ниже по Лозьве, Туре, Лобве, Сосьве и Ляле. (Попов Н.С. Хозяйственное описание Пермской губернии, Т. 3, 1811 г. стр. 52.). Особенно явно это разделение будет прослеживаться в XIX веке, в данных Пермского статистического комитета не учитываются вогулы севернее юрт Першиных, и связано это с тем, что «Вогулы эти в административном отношении причислены к Березовскому округу Тобольской губернии». (Малиев Н.М. Отчет о вогульской экспедиции.)
Так как в перечисленных документах недостаточно точных сведений о численности вогулов, местах их проживания и названия юрт, оценить общую картину демографических процессов затруднительно. Можно лишь представить район их расселения и отметить, что названия юрт Бахтияровых, Першиных, Якшиных прослеживаются с середины XVIII века, а фамилии Бахтияров, Укладов и Соловаров встречаются у манси до сих пор.
Назвали «диким народом»
Приступая к изучению источников о вогулах на территории Свердловской области в XIX-XX веках, следует отметить, что интерес этнографов, антропологов, миссионеров ограничился, в основном, вогулами верховьев Лозьвы. Связано это, в первую очередь, с процессами ассимиляции. Как было сказано, уже в XVIII веке Чусовские вогулы деревень Копчик и Бабенки были вполне обруселые, от Вишерских к 30-м годам XIX века остается лишь несколько обруселых семей в деревне Усть-Улс. По данным Пермского статистического комитета в 1839 году в Верхотурском уезде по рекам Лозьве (от Першиной и ниже), Сосьве, Лобве, Ляле и Туре проживало 409 мужского и 382 женского пола вогул. В этом же документе сказано: «С 1822 по 1839 год перечислены из ясашных вогул в крестьяне государственного имущества 648 душ». (Малиев Н.М. Отчет о вогульской экспедиции, стр.25). Малиев в своем отчете пишет: «При описании вогулов необходимо разделить их на две группы. Одни из них давно обрусели, значительно утратили свои национальные особенности, забыли родной язык и живут подобно русским крестьянам. Другие же, по образу жизни, могут быть названы диким народом, первобытным. Эти последние сохранили свое наречие, и как по наружности, так и по бытовым условиям, резко отличаются от обрусевших». В конце XIX века миссионерский отдел Екатеринбургской епархии при рассмотрении вопроса об открытии в Лозьвинской волости Верхотурского уезда, в деревнях среднего течения Лозьвы Лаче, Петровой, Митяевой, инородческих школ для манси, отмечал, что «вогулы вполне обруселые, особого наречия у них нет, учитель может быть без знания вогульского языка». А в 1907 году тем же отделом было принято решение передать три миссионерские школы в ведение Екатеринбургского Училищного совета, так как «школы давно утратили миссионерский характер, вогулы занимаются хлебопашеством, перечислены в государственные крестьяне и вогульский язык среди них почти совсем неизвестен».
Кроме ассимиляции, свою роль сыграла и миграция, например Вишерские вогулы с конца XVIII века, в том числе и Бахтияровы, переселялись с западного склона Урала в верховья Лозвы, в это же время из документов пропадают сведения о самых южных вогулах, живших по рекам Тагил, Нейва, Салда, Мугай. Дело в том, что для ведения традиционной промыслово-хозяйственной деятельности одному поселению вогулов (пауль), состоящему из 2-5 родственных семей, необходимо несколько квадратных сотен километров лесных угодий, и манси остро чувствовали появление чужаков на своей территории. Открыли Бабиновскую дорогу, застучали топоры на строительстве Демидовских заводов, стали расчищаться леса под пашни, строиться плотины и закладываться рудники, в лесах промышляло все больше русских охотников-манси тихо и незаметно уходили все дальше и дальше на север или ассимилировались, практически не оставляя после себя следов материальной культуры. И только на самом севере Свердловской области, в верховьях Лозьвы, Пелыма, Ивделя находились несколько десятков семей вогулов «ясашных», занимающихся оленеводством и ведущих традиционный образ жизни, судьбу которых интересно проследить до наших дней.
В XIX веке сведения о местах жительства манси на территории Свердловской области есть у венгерского этнографа Антала Регули в его «Этнографическо-географической карте области Северного Урала, составленной Анталом Регули во время путешествия в 1844-45 гг.», и рабочих планах к этой карте. (Reguli A. Karte №1 Das debiet der oberen Lozva. 1844.Jan.11).
В 1872 году антрополог Малиев Н.М. посетил юрты Першины, Шеины, Юркины и описал 18 вогулов фамилий Бахтияровы, Елесины, Платоновы, Укладовы и Фадеевы. Так же он упомянул юрты вверх по Лозьве: Укладова, Елесина, Коврижина, Бахтияровых. (Малиев Н.М. Отчет о вогульской экспедиции 1873г.). Такие же данные, но с количеством жителей, приводятся в Пермских епархиальных ведомостях (1883 г. №52, стр.716): «Першино в 10 верстах от Никито-Ивделя, мужского пола – 9, женского – 9, Юркино в 40 в, м. – 2, ж. – не указано, Шеина в 60 в, м. – 10, ж. – 9, Укладова в 80 в, м. – 3, ж. – 6, Елесина в 100 в, м. – 3, ж. – 3, Коврижиных в 140 в, м. – 6, ж. – 7, Тошемские в 200 в, м. – 24, ж. – 10». Далее упоминания о мансийских паулях находим у Ивдельского священника Афанасия Позднякова, в 1877 году совершившего миссионерскую поездку по Лозьвинским юртам. (А.Поздняков. Путешествия Никито-Ивдельского священника в юрты Верхотурских инородцев. // Пермские Епархиальные ведомости 1877г). Он пишет: «После обеда мы с Николаем Каслоповым выехали на оленях с золотого прииска братьев Шаньгиных (в настоящее время поселок Северный, авт.) и прибыли в юрты Шеина (устье р.Тоньши, авт.) в пять часов вечера. После чего отправились в юрту Укладова (устье р.Карпия, авт.), оттуда, мимо юрты Елесина(устье р.Харпия, авт.), в юрты Коврижиных (озеро Савпаультур, авт.), в которых живут братья Николай и Яков Елесины, из юрт Коврижиных на следующий день отправились до юрт Тошемских. Благополучно добрались до юрты Кирилла Бахтиярова, на другой день посетили отстоящие в 2,5 верстах юрты его братьев Игнатия, Ивана и зятя Николая и живущего отдельно в 5 верстах по Тошемке его сына Николая».
В 80-х годах XIX века на Лозьве работали венгерские исследователи Бернат Мункачи и Карл Папаи. Они записали многие мансийские песни и составили карту с указанием поселений. Специалист по финно-уграм Н.И. Ромбандеева издала в 2015 году книгу «Старинные песни народа манси в записи Берната Мункачи 1888-1889 гг.». В ней упоминаются уже известные нам поселения вогулов, а так же встречаются новые: Тохтапауль на ручье Тохтапаульсос, приток Тохты, Тарыгурватпауль на ручье Тарыгурсос, приток Тошемки, Атымьяпауль на реке Атымья, приток Пелыма. Встречаются и новые фамилии: Пакины, Куриковы, Самбиндаловы, Сотиновы (Сотины).
Интересно привести песню женщины, услышанную ею от матери, о бывшей деревне Пахвынгьяпауль: «На улицу выйду,/ Вверх по течению посмотрю,/ Никакого человека нет./ Вниз по течению посмотрю,/ В Пахвынгья-Тыт-Пауле, в моей деревеньке,/ В огне обгорелые от построек столбы,/ В трёх местах стоят,/ Длинный плёс, где садится гагара,/ Теперь вздыхающим лежит,/ Вниз по течению посмотрю,/ Высокий мой урман/ Плачущим стоит./ После, как я умру,/ Мой голос, как у звонкоголосой кукушки,/ Больше здесь не будет услышан». В песне ярко отражена боль о запустении Лозьвинских паулей манси.
В 1901-1905 гг. финский этнограф Артури Каннисто предпринял поездку по Обскому северу. Во время этой поездки он собрал около 30 тысяч слов из различных диалектов вогульского языка, а также многочисленные сведения о вогульских вероисповеданиях, нравах и обычаях. Каннисто рассказывает в своих записях: «В сообщении, которое я получил, сказано, что вы хотите знать, как велико количество вогул. Поскольку раньше никаких точных сведений о количестве вогул не было, я решил дать ясность по каждой местности. Я собрал статистику по вогулам на Пелыме, Вагиле, Лозьве, Конде, Тавде, Сосьве, Ляпину, а также по округу Тобольска. В каталог не вошли такие вогульские деревни, жители которых сегодня говорят только по-русски или по-татарски, потому что определение прежней национальности этих деревень не всегда возможно без архивных исследований. Так, село Першино на средней Лозьве я посчитал полностью русифицированным, поэтому вогулы этой деревни не попали в каталог. На Вагиле я собирал данные ранней весной, на нижней Лозьве осенью 1902 года, на верхней Лозьве и на верхнем Пелыме весной 1903 года, на Тавде зимой 1903-04 годов, на Конде летом 1904 года». (Kannisto A., Nevalainen J. Statistik ьber die Wogulen. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura. 1969. S. 1-95 JSFOu 70/4).
Изобличили в шаманстве
К началу ХХ века можно с уверенностью определить всего 17 мест постоянного проживания вогулов, ведущих традиционный образ жизни: от верховий Лозьвы и по ее притокам вниз до Першино: Лусумпауль, Савпауль, Тошемкапауль, Анчугпауль, Анчугватпауль, Тохтапауль, Ялпиньяпауль, Карпиятытпауль, Таттитпауль, Панксатпауль, Торахпауль, по Ивделю и притокам: Платонпауль, Поматытпауль, Юрта Фадеева, по Пелыму: Панкапауль, Суеватпауль, Атымьяпауль. Общее количество проживающих в этих паулях можно примерно оценить в 150-180 человек.
Следующие сведения дает в своих дневниках этнограф В.Н. Чернецов, побывавший на Лозьве в 1925 и 1938 гг. Он пишет: «На реке Пелым, недалеко от Бурмантово, живут Куриковы (Старый Суеватпауль, авт.), на Лозьве, в верхней ее части живут Анямовы – Лусумпауль и Николай Елесин – юрта Елесина (Савпауль). Но все эти вогулы тяготеют к Няксимволю и принимают мало участия в жизни лозьвинских вогул». Из списков населенных пунктов Тобольского округа за 1928 год узнаем: в Лусумпауле на р.Ахтыл проживает 30 человек. Далее Чернецов приводит список лозьвинских вогул, (цитирую без указания женщин и малолетних детей, авт.): «Тошемкапауль на р. Тошемка – живут Бахтияров Прокопий Тимофеевич (55 л.), сын Александр (15л), сын Тимофей. Анчугватпауль (на Вижае в устье р. Анчуг, авт.) живут: Бахтияров Иван Игнатьевич (70 л.), его сын Яков Иванович (40л), сын Илья Иванович (30), сын Василий Иванович (25 л.). Анчугпауль (верховья р. Анчуг на р. Колхолмия, авт.) живут: Бахтияров Никита Яковлевич (46 л.), его сын Петр Никитич, Бахтияров Савва Еремеевич (38 л.), его сын Сергей и брат Егор Еремеевич (28 л.)».
Стоит привести интересный факт из судебного решения: Бахтияров Никита Яковлевич родился в 1879 году. Проживал в юрте Анчуг Ивдельского района Свердловской области. Арестован 12 ноября 1938 года, осужден Свердловским областным судом 20 апреля 1939 года на 5 лет наказания в исправительно-трудовом лагере. Бахтияров изобличается в том, что он является шаманом среди народности манси, крупный кулак, имеющий до сего времени неизвестные органами Советской власти крупные стада оленей, на пастьбе которых он эксплуатирует бедняков манси. (ГААОСО Ф.Р-1 Оп. 2. Д.18870. Л.1.)
Далее по Чернецову: «Тохтапауль, на р.Тохта, приток Вижая, живут Бахтияров Василий Петрович (50), его сын Александр Васильевич (15 л.), Бахтияров Николай Кириллович (80 л.), его сыновья Петр Николаевич (40 л.) и Василий Николаевич (30 л.), с ними так же проживает Укладов Петр Алексеевич (46 л.). Яхтельяпауль – живут Бахтияров Василий Федорович (40 л.) с матерью, женой и детьми. Юрты на Лозьве около поселка Талица (русский поселок в устье р. Талица, авт.) – живут Анямов (Нерин) Филлип Иванович (30 л.) с отцом Анямовым Иваном, сыном Николаем и сыном Иваном. Юрта Укладова на Лозьве – живет Укладов Василий Алексеевич с женой, оба слепы от трахомы». Очевидно, что к этому времени мансийские юрты на Лозьве, от Вижая до Ивделя, пришли в запустение. Это связано в первую очередь с освоением русскими этого района: в начале ХХ века на Лозьве выше Ивделя появляются поселки Бурмантово, Талица, Кедровая, Лозьвинский, Шипичный, Собянинский, Селезневский. Так же Чернецов указывает юрты по Ивделю и притокам: «Тольтияпауль на реке Тольтия, приток Ивделя, живут Бахтияров Константин Васильевич (31г), его сыновья Кузьма, Степан, Николай, Бахтияров Яков Иванович, его сын Николай Яковлевич (20 л.). Юрта у слияния Ивделя и Малого Ивделя, живут Бахтияров Владимир Васильевич (20 л.) с женой, сыном, братом Евгением (17) и тремя сестрами. Помапауль на берегу Помского озера, живут Фадеев Павел Иванович с женой и сыном Николаем, Бахтияровы Николай (28), Кирилл (25) и Павел (23 г.) Васильевичи, Самбиндалов Андрей (55 л.) с женой, Пеликов Григорий Степанович (28) с женой и сыном Семеном». Всего с женщинами и детьми Чернецов насчитал в 1925 г. 84 человека. Если прибавить манси верховьев Лозьвы и Пелыма, то общее количество составит около 150 человек.
В феврале 1959 года случилась трагедия с туристами на перевале Дятлова и в материалах, собранных исследователями гибели группы, находятся протоколы допросов манси, живущих на р.Вижай в устье Анчуга в поселении Анчугватпауль. Из показаний Бахтиярова Николая Яковлевича: «Я женатый, имею на иждивении троих детей от 6-ти до 9-ти лет. Живем мы от пос. Вижай 60 км в верховьях р. Вижай (левый берег Вижая, выше устья Анчуга, авт). Там у нас имеется четыре юрты и одна старая юрта, в которой никто не живет. Там проживают мой брат родной Бахтияров Петр Яковлевич с семьей, родственники Бахтияров Павел Васильевич с семьей, родственник Бахтияров Сергей Савельевич и его брат Бахтияров Прокопий Савельевич. Больше никто с нами не живет». Про пауль в верховьях Анчуга в протоколах допросов никаких сведений нет, на картах 60-х годов ХХ века на этом месте обозначены «избы нежил.», и, по всей видимости, там в это время уже никто не живет.
Так же в материалах, собранных исследователями тайны гибели группы Дятлова, имеется «Отчет о водно-пешем походе II категории сложности в р-не Северного Урала. Руководитель Козулицын В.Т. 1960 г.». Туристы этой группы, посетив юрты Тошемские на ручье Вапсос, составили список жителей:
«На солнечной полянке 4 домика, живет Бахтияров Александр Прокопьевич (50 лет), жена Варвара Кузьминична (45) и дети Петр (16) Мирон (14) Галина (11) и Альбина (6). Рядом, в 500-х метрах, еще два строения – сестра Александра Прокопьевича Соня (40) с мужем (65) и дочкой. В 1 км вторая сестра Александра Прокопьевича Мария с мужем Павлом Васильевичем (60 лет), и дети Бахтияров Александр, Бахтияров Тимофей, Бахтияров Николай, Бахтияров Кирил и Бахтиярова Соня. Имеется еще брат Тимофей Прокопьевич с семьей в семь человек».
«Девки народ испортили»
Полностью список манси Лозьвы, Тошемки, Вижая и Пелыма есть в выписке из похозяйственной книги Бурмантовского сельсовета за 1961-1963 годы, всего 146 человек. В список не вошли манси по Ивделю и его притокам, юрты верховий Ивделя, Тольтияпауль, Помапауль, Тальтияпауль, Тошемки (Южной), всего около 25 человек – Бахтияровы, Пакины, Пеликовы, находящиеся за границей Бурмантовского сельсовета. По сравнению со списком Чернецова, добавилось почти 35 манси в образованном в 1939 году новом поселке Суеватпауль на Пелыме и 35 манси в паулях ниже по течению Пелыма. Эти пелымские манси не вошли в подсчеты Чернецова, так как административно присоединились к Свердловской области только в 1924 году. На Пелыме появились и новые фамилии: Тасмановы, Хандыбины, Дунаевы, Анемгуровы и Адины, распространенные среди манси на реке Северная Сосьва в настоящее время. Итак, с учетом ивдельских манси, в начале 60-х годов XX века на территории Свердловской области в традиционных мансийских поселках проживало около 170 человек.
В середине 60-х годов семья манси Анямовых перебрались из Суеватпауля и основали поселок Тресколье выше по Лозьве от устья Ушмы, куда в последующем переселились еще несколько семей.
Вот список жителей Тресколья за 1988 год:
- Анямов Николай Васильевич, 1929 г.р. жена Александра Васильевна 56л, дети Тимофей 25, Степан 24, Валерий 19, Анна 15.
- Бахтияров Мирон Александрович, 1941 г.р., его дети: Прокопий 22 г., Тамара 18 лет, Андрей 13 л.
- Анямова Прасковья Васильевна (вдова).
- Пеликовы: Тимофей, 61 год, его жена Дарья Васильевна, 49 лет, дети: Ольга, 23 г., Анна, 19 лет, Алексей, 17, Андрей, 15, Миша, 13, Таня, 11.
- Анямовы: Леонид, 54 г., его жена Нина, 54 г., дети: Данил, 20, Илья, 19, Мария, 17, Коля, 10.
- Бахтияровы: Савва, 23, жена Таня, 22, дети Паша, Наташа.
Чтобы представить ситуацию, сложившуюся к началу XXI века, есть смысл привести цитату из статьи Е.В. Переваловой «Ивдельские манси: практика выживания». (Этнографическое обозрение, 2012 г., № 2): «На территории Ивдельского городского округа на 1 января 2011г. численность манси составила 153 человека. Из них только 86 манси проживают на стойбищах и придерживаются традиционного образа жизни: юрта Пакина (Пома) – 4 семьи, юрта Пакина (Тальтия) – 2, Ушма и Тресколье – 12 семей, юрта Бахтиярова (Тошемка) – 1, юрта Бахтиярова (Ангуг) – 2, Тохта – 1, юрты Куриковых (Пелым) – 3, юрты Хандыбины (Пелым) – 1. Остальные расселены в крупных населенных пунктах Бурмантово, Хорпия и городе Ивделе. Отмечается появление значительного числа новых «мансийских» фамилий – Черниев, Чернобровкин, Шемберберг, Хворостов, Крючек, Гриднев, Собянин, Петров, Матвиенко, Никотин. По этому поводу манси Алексей Пакин заметил: «Это девки наш народ испортили, за кого попало замуж бегут». Обычно такие связи заканчиваются появлением внебрачных детей и новых фамилий. Моноэтничных мансийских свадеб в Ивдельском районе не было более 10 лет, хотя в нем проживает немало мужчин-холостяков, даже среднего возраста».
Судьба печальна…
К настоящему времени сложилась следующая ситуация: в 2010 году по решению правительства Свердловской области для манси был построен поселок на месте бывшей зоны в устье Ушмы, притока Лозьвы, куда переехала часть жителей Тресколья. Сейчас в Тресколье остались жить Анямова Александра Васильевна с дочерью, внуком и внучкой, Пеликов Михаил с женой и двумя детьми. (К сожалению, Светлана Пеликова утонула с детьми на Лозьве в августе 2019 г.) В Ушме постоянно проживают Анямов Степан Николаевич, Бахтияров Андрей Миронович с женой и двумя детьми, Дунаев Илья, Бахтияров Савелий Павлович, Анямов Николай Леонидович с женой и двумя детьми, Анямов Роман Николаевич с сыном Николаем, Анямов Валерий Николаевич с матерью, Анямова Альбина Мироновна с дочерьми Галиной и Верой. В Тошемкапауле, на ручье Вапсос, до последнего времени жил Бахтияров Прокопий Тимофеевич, 1956 г.р., но и он по состоянию здоровья практически постоянно проживает у дочери в Няксимволе. Пелым полностью опустел, из 70-ти манси, проживающих там в начале 60-х, к настоящему времени остался только Хандыбин Владимир в районе р.Посырья, да Куриков Александр Николаевич недалеко от устья р. Ворник. На притоках Ивделя, на р. Поме, проживает пять манси Пакиных, на р.Тальтии десять человек так же Пакиных. Итого около 40 манси, проживающих в шести национальных поселках.
Очевидно, что процесс ассимиляции манси, начавшийся с приходом русских на Урал, успешно продолжается и в наши дни. И хотя манси входят в перечень коренных малочисленных народов Севера (КМНС), по отношению к которым, согласно статье 69 Конституции РФ, государство берет на себя особые обязательства по обеспечению их развития и сохранению самобытности, проблемы остаются те же, что и в XVII веке. Но при царской власти угодья брались в аренду или выкупались у вогулов, тогда как сейчас законодательство Свердловской области не признает никаких родовых угодий, статус КМНС – пустой звук. В области нет ни одного закона, поддерживающего малые народности, в отличие, например, от соседнего Ханты-Мансийского округа, имеющего одну из самых мощных законодательных баз. Как пример, можно привести «выдавливание» Пакиных с Тальтии комбинатом «Святогор», продажу с аукциона в аренду земель на Тохте и Тошемке под охотхозяйство, вместе с проживающим здесь более 250 лет родом Бахтияровых. И сколько бы ни писал Прокоп Бахтияров на своей охотничьей избушке «родовые угодья Бахтияровых, охота зарпещена», никого это не волнует. Охотничья база на Тохте построена, будка спутниковой связи, стоявшая на ручье Вапсос у дома Бахтиярова, перевезена на базу. О бывшем хозяине ее напоминает только надпись: «С родной земли умри – не сходи». Сошел. Управляющий Тохтинской базой неофициально дает понять, что манси здесь не место.
В административных структурах Урала нет департаментов по национальной политике, вопрос поддержки коренного малочисленного населения Свердловской области находится в ведении уполномоченного по правам человека и правительства. В 2003 году правительством Свердловской области впервые было принято постановление «Об утверждении мероприятий по социально-экономическому развитию коренных малочисленных народов Севера (манси), проживающих на территории Ивдельского городского округа, на период до 2011года». Но, практически, из всей программы была выполнена только постройка 10 домов в Ушме, закуплено несколько снегоходов «Буран», вахтовка и вездеход (последние до манси не дошли, находятся в Ивделе и возят туристов).
Постройка поселка Ушма для манси сыграла, на мой взгляд, скорее негативную роль. Конечно, с точки зрения областных властей, оказывать социальную и другую помощь манси, которые собраны в одном месте и до которого есть дорога, легче. Но дело в том, что поселок Ушма – это ворота для рыбаков, охотников, джиперов, водителей квадрациклов и снегоходов, туристов, идущих на перевал Дятлова, Маньпупынер и сплавляющихся по рекам. И достаточная часть этой армии считает своим долгом приобщиться к «этнографии» – поговорить, сфотографироваться, а зачастую и угостить спиртным. Манси, лишенные в конце 80-х годов поддержки государства, перестали пасти оленей, нигде не работают, живут охотой и случайными заработками у туристов, превращаются в ряженых и деградируют. Такова печальная судьба народа манси-вогулов, некогда являющихся настоящими хозяевами Уральских гор и населявших до 70% территории современной Свердловской области.
Уважаемая техподдержка, почините кнопочку оплаты, пожалуйста.