«Раньше камнями не интересовался. Увлек меня Сергей Николаевич. И решил я сюда своих гостей привозить. Сирота очень хороший рассказчик. От него идет позитив, положительная энергетика. Все, кто здесь бывал, меня благодарят. Люди приезжают из ближних и дальних городов и весей. Посетителям импонирует его страсть к камням, к своему делу как к искусству…». Сам по себе такой деревенский музей – уже диковинка. Здесь в этих картинах из камня каждый раз что-то новое нахожу. Другое мнение, другой взгляд. Происхождение руд, камней – тоже любопытно. Хочется, чтобы в этом благородном деле были и сторонники, и признательные зрители. Побольше бы таких людей, как Сергей Сирота, и жизнь станет намного добрее, интереснее, ярче».
Этот монолог директора Дуванского многопрофильного колледжа Талипа Фазлаева я записал в первом в России сельском минералогическом музее. Его основатель Сергей Сирота 20 лет проработал в компании Башнефтегеофизика. Потом руководил геологической партией в Дуванском районе Башкирии. Познакомился с местной сказочной природой (недаром здесь снимали легендарный «Вечный зов»), с людьми. И в конце концов не захотел отсюда уезжать. 16 лет назад в деревне Вознесенка построил себе дом. Второй этаж специально спланировал под музей. Множество образцов минералов и горных пород скопилось у него к тому времени: в ящиках, в коробках, надо было их куда-то пристраивать. Вначале просто «лечил», ремонтировал кристаллы, друзы. Минералы обрабатывал, чтобы более-менее вид им придать. Ну а потом уже оборудовал хозяйственный двор: мастерскую в вагончике, станок, где режет, пилит, шлифует… Помощники Сироты: глава администрации сел Тастубы и Вознесенки Светлана Серебрякова, местные умельцы, изготовившие витрины, и любимая жена, которая разделяет его интересы.
Кроме того, коллекция насчитывает несколько сотен каменных картинок-пейзажей, созданных природой. Тут и «Болдинская осень», и «Звездопад», и портрет Николая Рериха, и даже (такое трудно себе представить!) «Ледоход на Меконге».
Профессиональная деятельность Сергея Николаевича всегда была связана с земными недрами: маркшейдер на карьерах и угольных шахтах Донбасса, геодезист, топограф. А далее его рабочая биография пролегает от Средней Азии до Полярного круга, от стран Балтии до Дальнего Востока. Последние 20 лет – геофизик в сейсморазведке в Западной и Восточной Сибири, начальник партии.
– Желание стать геологом возникло, когда мне, наверное, было еще лет 10, – ведет неспешный рассказ Сирота. – Причем, по рассказам отца. В 19 он ушел на фронт. Потом его комиссовали – тяжелое ранение на Курской дуге. И он уже инвалидом в 43-м вернулся. Всю жизнь преподавал историю. А мне говорил (когда выпьет), что мечтал стать рудознатцем. Мы жили в Донбассе в шахтном поселке на Донбассе, там же кругом терриконы. Все шахты связаны между собой железными дорогами. Где руду подвозят, где уголь вывозят. И пацанами ходили по железке или на отвалы, или на ставок – на пруд. Я под влиянием откровений отца под ноги смотрел. Вижу: что-то блеснуло красненькое, что-то беленькое. Собирал то серу, то бурый железняк, то пирит. 10-й класс окончил уже в Самаре, там есть институт «Оргэнергострой», а при нем изыскательская экспедиция, вот я в нее рабочим и устроился. Без специального образования. Позже окончил Миасский геолого-разведочный техникум по специальности «Геология, поиски и разведка», затем расширил и углубил свое образование в Свердловском горном институте.
И сегодня профессиональный и человеческий опыт Сергея Николаевича востребован. Его нередко приглашают различные организации в качестве контролера-эксперта.
Немало в музее работ из яшмы, которой всегда славился Урал. Причем жители Орска утверждают, что их яшма самая красивая. Обитатели села Глинского Режевского района Свердловской области оспаривают это. Какой же яшме отдает предпочтение Сирота?
– Мне нравятся орские яшмы – месторождение с горы Полковник. Они очень пестрые, там все цвета радуги. Калиновские еще. Ну и Старый Сибай, это юг Башкирии: актинолитовые яшмы, овальные, как лекала, линии рисунка. Каждая залежь сама по себе уникальна. Естественно, различная текстура. Вот, скажем, наурузовская яшма. Ты уже знаешь, под каким углом ее резать, что тебя ждет. Когда работаешь с одним и тем же камнем, рисунок постоянно меняется. Хотя общий фон сохраняется, но появляются какие-то нюансы, тонкости, особенности. Это, конечно, большой плюс, когда на воде или на масле резать: не всухую, сразу узор видно. Как будто полированный. А потом он все равно проявится, никуда не денется, когда высохнет. Вот в процессе резки и начинаешь выбирать, что тебе нравится. Академик Ферсман – знаток, певец, большой любитель яшмы, как только не живописал ее переливы! Считал, что любых цветов яшма есть, кроме голубого, синего. Александр Евгеньевич умер в 45-м. А уже после его смерти нашли голубую яшму. Это тоже уникальное месторождение. Бассейны рек Ир и Ними в Хабаровском крае. И назвали ирнимит.
– Она у вас тоже в коллекции есть?
– Конечно. В прошлом году работал в Якутии, в Хабаровском крае. Привез оттуда эту яшму. А самая древняя горная порода находится в Челябинской области возле речки Изранда – израндит. Ей 4 миллиарда 200 миллионов лет. То есть она всего на 300 миллионов лет моложе Земли.
– Ваш любимый камень?
– Бериллы и их разновидности. В том числе, полевой изумруд, голубой аквамарин, желтый гелиодор, розовые воробьевиты, биксбиты красные и так далее.
Я рассматриваю коллекцию Сироты. Вот лазурит. В древности считался камнем искренности, символом способностей, дарований, успеха и божественного расположения. Вот чароит. Имеет сиреневый цвет разнообразных оттенков. Этимология названия от слова «чарующий» и по названию реки Чара. Сиреневый камень — так называется единственное в мире месторождение чароита рядом с заброшенным поселком Тарго в Олекминском районе Якутии. Вот пирит. Этот минерал во времена золотых лихорадок из-за внешней схожести с золотом получил прозвище «золото дураков», «собачье золото», «кошачье золото». Вот мусковит. Его название проистекает от английского слова muscovite – московский, московит, москвитянин. В Средние века основным поставщиком слюды в Европу была Московия. В самой Первопрестольной у бедных людей в окнах были бычьи пузыри, а те, кто побогаче, вставляли кусочки слюды. В итоге невозмутимые англичане придумали термин «moscovyglass» – московитское стекло.
– Принцип подбора коллекции один – минералогический, – поясняет Сирота. – Классификаций в мире несколько. Но у нас в России своя систематизация. В моем собрании камни со всего Советского Союза.
– Говорят, коллекционирование – это диагноз…
– Да, это болезнь неизлечимая. В детстве я начитался книжек Ферсмана, а там уже все как инфекция. Так красочно описано! Недаром его называли поэтом камня! Форма кристаллов, цвета. Как поиск осуществляется. Ну и все, «заразился»…
– Самая нужная дисциплина, которую вы изучали?
– Минералогия. И самая любимая. Преподаватель у нас в техникуме была татарка. Злая, сердитая. Но очень умная, грамотная. Любила свой предмет и хотела, чтобы мы его тоже уважали. Поэтому она нам спуска не давала, орала, линейкой, конечно, не била. (Смеется.) Мы все-таки взрослые уже были. Заставляла нас учить и выучила. Я у нее единственный, кто минералогию на пятерку сдал. Она даже сама не поверила, что у нее можно получить «отлично».
– Далеко не каждый собиратель склонен к публичности. Вами что движет? Кто-то ведь собирает чисто для себя…
– Таких много. Ну а смысл-то какой? Надо, чтобы люди видели. Вот ко мне приезжают, я же не просто показываю, я рассказываю. В зависимости от состава группы, от возраста. Если дети взрослые, химию, физику уже изучали, я им говорю, как вселенная образовалась, звезды, планеты. Строение земли: создание минералов, горных пород. С интересом слушают.
– Ваш проект не коммерческий. В таком случае, что вас мотивирует и стимулирует?
– Если из тысячи детей, которые ко мне придут, хоть один станет геологом, или полюбит это дело, уже буду считать, что не зря прожил. Стараюсь геологию, минералогию прививать юным. Это как урок. Из тех поколений ребят, которые ко мне раньше приезжали, несколько человек учатся в моем родном Миасском геологоразведочном техникуме. Без геологии не будет никакой индустрии. Откуда возьмутся нефть, газ, металлы? На одном сельском хозяйстве не проживешь. Для развития промышленности нужны редкоземельные, благородные металлы. Для финансовой независимости – золото, платина, алмазы. Геология – такая наука, на которой очень сильно держится экономика государства.
В коллекции Сироты 890 каменных картин. В его планах довести их количество до тысячи. Это непросто, ибо камень требует терпения. Ошибиться нельзя ни в коем случае: минерал не приваришь, как железо. Его работа сродни скульпторской: аккуратная, долгая, нудная, терпеливая. Как-то Сергей Николаевич посетовал мне на физическую и моральную усталость. Дескать, заканчиваешь картину, вешаешь на стену, и смотреть на нее не хочется первое время. Ну а потом проходит неделя, другая – руки и душа его вновь тянутся к любимому делу.
