В истории Шайтанского завода Акинфия Демидова, изложенной на электронных ресурсах и в литературе, есть устоявшиеся «истины», которые нуждаются в существенных уточнениях. В первую очередь, следует критически рассмотреть популярную версию, согласно которой дозволение на строительство этого завода было дано Берг-коллегией благодаря отысканию рудознатцами Демидова в зоне будущего завода месторождений железной руды.
В книге известного писателя Алексея Иванова об этом повествуется следующим образом: «Акинфий не зря грозил плетьми своим рудознатцам. Пытливые мужики сыскали-таки рудные месторождения – и не одно, а несколько, и не только на Чусовой, но и на Сылве. Акинфий «объявил» их горному начальству, и тому не оставалось ничего иного, как разрешить строительство заводов. И в 1727 году Акинфий Демидов построил на Чусовой при лесопильной мельнице на речке Шайтанке завод Шайтанку (быстро ставшую Старой Шайтанкой)».
В той же книге (стр. 31) сказано прямо: «Завод работал на местной руде и выпускал «полуфабрикат» – «крицы», «сырое железо». Чуть ниже: «В конце XIX века окончательно истощилась рудная база завода, а в 1905 году закрылась и кричная фабрика. Завод умер».
Такова версия известного писателя, которая была растиражирована электронными ресурсами, вошла в туристические путеводители. Казалось бы, «железная логика»: отыскано месторождение железной руды, по квоте построен железный завод, который умер, как только истощилась его рудная база. Логично для невзыскательного читателя. Более подготовленный читатель, кое-что знающий о процессах получения железа, удивится: завод работал на местной руде? Как это могло быть при отсутствии на заводе домны? Неужели на Шайтанском заводе был применен известный с древнейших времен сыродутный метод прямого получения железа из железной руды? Не может быть. Ведь в XVII – XVIII вв. применялся более производительный и экономичный двухступенчатый метод получения железа с предварительной выплавкой чугуна в домнах и последующим его кричным переделом. На этой стадии чугун подвергался плавлению в кричном горне на слое древесного угля, а затем полученная крица проковывалась, «отжималась» от излишнего шлака под кричным молотом.
Наконец, историк, считающий за правило писать строго по документам, постарается найти ответ, заглянув в «святцы» – архивы и старинные публикации. Так что же говорят эти источники?
Напомним, что 27 января 1726 года А.Н. Демидов обратился в Берг-коллегию за разрешением выстроить сразу три завода на Урале: на реках Утке, Шайтанке и Черном Истоке. В заявке Демидов писал, что при Невьянском заводе леса, потребные на уголь и на стройку, «обрубились вокруг верст на 20 и более, отчего бывает в деле железа за воскою угля немалая остановка». Поэтому он намерен на Невьянских заводах сохранить только плавку чугуна («надлежит быть на тех заводах только одним домнам»), а молотовые должны быть в другом месте, максимально приближенном к удобным водным путям.
Это была новая стратегия, отличная от общепринятой трактовки Берг-привилегии, выраженной следующей упрощенной формулой: «Нашел руду, вбил кол, отмерил вокруг 30 верст – твое». Впервые на Урале А. Демидов обосновал необходимость строительства молотовых (передельных) заводов без рудной базы, в их числе был и Шайтанский завод, хотя, справедливости ради, надо сказать, что первый в России чисто передельный комплекс был пущен под Тулой выходцами из Нидерландов еще в 1653 году. (Юркин И.Н.).Доводы А. Демидова были убедительными, и уже 9 февраля 1726 года Берг-коллегия выдала соответствующий указ о разрешении нового строительства на Урале, а 1 сентября 1727 года Шайтанский передельный завод, оборудованный двумя молотами, начал функционировать. По этому поводу читаем у В.И. Геннина: «И на дело при том заводе железа чюгун привозят с Тагильских ево (Демидова. – Г.Н.) заводов. И под двумя молотами зделываетца при оном железа в год 16 000 пуд».
Вначале Шайтанский завод занимался переделом чугуна Верхнетагильского завода, который доставлялся гужевым транспортом. С середины 1730-х годов, когда Уткинский завод (Старая Утка) стал не только передельным, но и чугуноплавильным, часть производимого им чугуна направлялась на Шайтанский завод водным путем.
Во второй половине XIX века, когда завод стал собственностью Н.А. Стенбок-Фермор, чугун поступал с Верх-Исетского и Уткинского (Новая Утка) заводов. Для примера, в 1863 году было привезено 25,1 тыс. пудов, из которых сделано 18,9 тыс. пудов кричной болванки.
Таким образом, согласно приведенным источникам, ни о каких месторождениях железной руды для нужд Шайтанского завода речь не идет. Завод в течение всего времени существования производил кричное железо путем передела чугуна, привозимого с чугуноплавильных заводов его собственников.
Казалось бы, всё ясно и на этом вопросе можно поставить точку. Однако на ряде электронных ресурсов встречаются сообщения о том, что «в прошлом в пойме реки Шайтанки и по её притокам было много железных рудников». Потребовались дополнительные исследования для выяснения, что стоит в действительности за этими ничем не подтвержденными сообщениями.
Изучение архивных материалов позволило автору выявить интересную записку под многообещающим названием «Сведения о рудниках и месторождениях полезных ископаемых, открытых в даче Шайтанского завода Верх-Исетского посессионного заводского округа наследников графини Н.А. Стенбок-Фермор». Дата: 6 февраля 1900 г.
В этой записке перечислены пять железных рудников с указанием их местонахождения:
- Верхне-Шайтанский железный рудник, кв. 157. Между речкой Шайтанкой и Крутым Логом в 420 саженях от первой и в шести с половиной верстах от Шайтанского завода.
- Нижне-Шайтанский железный рудник, кв. 153.По Михееву логу в 100 саженях от русла речки Шайтанки и от Шайтанского завода в четырех верстах.
- Леневский железный рудник, часть дачи Ю-В, кв. 137.По речке Леневке от Шайтанского завода в двух с половиной верстах.
- Колодный железный рудник, часть дачи Ю-В, кв.145,146. По речке Колодной от Шайтанского завода в одной версте.
- Березово-Горский железный рудник, часть дачи Ю-З, кв.164,165. В вершинах Малой Шайтанки, от Шайтанского завода в девяти верстах.
В том же 1900 году, в январе, по инициативе управляющего Верх-Исетскими заводами А.И. Фадеева были начаты геологические исследования во владениях наследников графини Н.А. Стенбок-Фермор, которые продолжались до мая 1904 года. Сопоставив дату записки (6 февраля 1900 год) со временем начала геологических исследований, нетрудно понять, что они связаны между собой. Видимо, в записке заказчиком излагалась некая исходная информация, которую надлежало проверить в ходе предстоящих разведывательных работ.
Исследованная площадь включала в себя Шайтанскую, Верхне-Тагильскую, Верх-Нейвинскую, Северную-Уткинскую и Верх-Исетскую дачи. Руководил этими исследованиями Василий Васильевич Никитин – горный инженер, будущий профессор и директор Санкт-Петербургского горного института. Цель исследований: выработка оснований для проекта надела землей бывших мастеровых и сельских работников, приписанных к заводу (закон от 19 мая 1893 года). Важно было не допустить, чтобы в выделяемых в личную собственность наделах оказались полезные ископаемые. Поэтому по покосам распределялись шурфы, они пробивались до глубины 5-6 саженей и больше, и принималось решение в зависимости от содержания золота, железной руды, медного колчедана и других ископаемых.
В объемном и хорошо изданном отчете по проведенным геологическим исследованиям о Шайтанской и Сылвенской дачах сказано весьма кратко: «Рудники Шайтанской дачи и Сылвенской не представляют никакой ценности, тогда как среди рудников Уткинской есть такие, которые обещают выгоды разработки ещё и в будущем». Там же приведена краткая характеристика Ельничного рудника Сылвенской дачи: «Представляет скорее ряд разведочных довольно глубоких шурфов, частью дудок, чем работавший когда-либо рудник». Весьма ценно и такое замечание: «По показаниям объездчика, последние работы здесь были лет тридцать тому назад при управителе Шайтанского завода Григории Махотине». Напомним читателю, что «тридцать лет назад» – семидесятые годы XIX в.
Эти сведения косвенно подтверждает рекламный проспект «Верх-Исетский горный округ», изданным типографией «Урал» в 1902 года. В нем описания Шайтанского и Сылвенского заводов не содержат даже упоминания о каких-либо рудниках. Будь они на самом деле, составители проспекта не обошли бы их вниманием. Например, как это сделано по Уткинскому заводу: «В заводской даче находится тридцать пять рудников, из которых работают двадцать один. В год средним числом добывается 450000 пудов руды (бурых железняков)».
Таким образом, приведенные источники подтверждают, что Шайтанский завод не имел собственной рудной базы, да и не нуждался в ней, являясь чисто передельным (железоделательным) заводом. Сообщения о наличии «многих рудников» порождены, видимо, сохранившимися слухами о разведочных работах, которые проводились на дачах Шайтанского и Сылвенского заводов во второй половине XIX в.
Понятно, что и закрытие завода никак не связано с «истощением рудной базы». В начале 1900-х годов промышленный кризис привел к снижению спроса на продукцию округа и падению производства. Руководство округа, стараясь сократить накладные расходы, закрыло завод в 1908 г.
Так выглядит кратко изложенная на документальной основе история возникновения Шайтанского железоделательного завода Акинфия Демидова. Как видим, она существенно отличается от известных публикаций.
