Как-то в руки мне попал словарь народного говора Камышловского уезда, составленный известным краеведом-подвижником, собирателем фольклора И.Я. Стяжкиным (1877-1965). Ознакомившись с изданием, я отметил для себя, что представленные в нём примеры очень близки к словам, употребляемым в деревне Колмогорова бывшего Шадринского уезда, где на протяжении трёх веков жили мои предки по материнской линии. Совпадение, в общем, неудивительно, ведь регион-то один – Зауралье.
Обнаружил и разницу. Например, в ударениях, произношении, даже – в толковании вроде бы одинаковых слов. Потому и возникло желание попытаться составить словарь говора отдельно взятой деревни Колмогорова Каргапольского района Курганской области, который я назвал – «Колмогоровский словарь». В него вошли слова и выражения, подмеченные мной ещё в 1960-1970-х годах, но употребляемые, пусть и реже, по сей день. Значительную часть из вошедшего в словарь можно было бы отнести к индивидуальным неправильностям произношения, однако в Колмогоровой так говорят все и на протяжении десятилетий.
В устной речи жителей деревни Колмогорова много характерных для Зауралья особенностей. Например, распространены выпадение и замена звуков (не хвора́ет», а «хвора́т»; не «я́щик», а «я́шшык»). Во многих словах в ударном положении вместо «е» произносится «и» (ви́тер, си́ялка). У существительных женского рода без окончаний в дательном и предложном падежах в ударном положении выступает окончание -е вместо -и в литературном языке: по грязе́, в шале́. По моим наблюдениям, подобное встречается и в некоторых наречиях (впереде́, позаде́), местоимениях (оне́) и др. Прилагательные часто используются в краткой форме.
Разумеется, этим особенности устной речи жителей Зауралья отнюдь не исчерпываются. В Колмогоровой широко употребляются в разных формах частицы то и -ка (ба́бы-те, айда́-кося, мне́-ка). В некоторых глаголах 2 лица множественного числа ударение падает на последний слог: «Мимо идете́, а меня не видите».
Небольшая теоретическая часть позволит читателю лучше понять содержание текстов, приведённых в конце данной публикации. А пока познакомлю с некоторыми любопытными, на мой взгляд, примерами. Сюда я отобрал только те слова и выражения, которые мне не доводилось встречать в многочисленных справочниках или там они звучат несколько иначе и приводятся в ином толковании.
В детстве из уст моей бабушки, Марии Степановны Векшиной, я слышал немало непонятных мне слов. К примеру, ро́вно (будто, словно, кажется): «Иду это я. Вдруг слышу, ровно кто-то писню поёт…». Или слово мир (в значении – люди, народ): «Миру-то было на похоронах!».
Глагол напра́вить (исправить, отремонтировать) моя бабушка частенько употребляла также в значении «приготовить». Например: «Ложитеся спать, постель я вам уже направила…».
Всем знакомо существительное балабо́лка. Так называют болтливого человека, пустомелю. А в дореволюционном издании А.О. Подвысоцкого «Словарь областного Архангельского наречия» слово толкуется иначе – «плавающее на реках широколистное растение лопух». Не ясно, что за лопух такой. В некоторых регионах балаболками зовут многолетнее травянистое растение из семейства лютиковых – купавки (жарки). В Колмогоровой же балаболка – это цветок белой кувшинки (водяной лилии). Произрастает она в нашей деревне на Кривой (старице реки Исеть). Крупные, плавающие на воде, сердцевидные листья кувшинок – это лопу́шки.
На севере моря́на – сильный ветер, дующий с моря к суше. Он приводит к скоплению рыбы у берегов. У нас – это речная рыба пескарь. Кстати, другую рыбку – колючего, «сопливого» ерша – в деревне на протяжении многих лет в шутку прозывают «коммунистом».
Издавна жителей нижнего края (конца) нашей деревни зовут нижнеко́нцами, верхнего – верхнеко́нцами или верхогля́нцами (верховля́нцами).Конечно, и те и другие при этом остаются колмогоровцами. Интересна в местной речи разговорная частица зна́ть-то (вроде, кажется, должно быть). Пример такого применения: «Знать-то, гости пожаловали, пойду встричу».
По словарю В. Даля, страм – то же, что срам (стыд). В Колмогоровой – это пыль, мусор, сор. Отсюда страми́ть – значит, пылить, мусорить, сорить.
Вот ещё несколько «колмогоровских» словечек: быль (стебель и листья огородных культур, ботва), железя́нка (металлическая штыковая лопата, заступ); круг (бригада из нескольких человек – к примеру, на уборке сена), кулбы́шка (небольшой кусок доски или полена), плавёж (специальное место на водоёме для переплытия его домашним скотом), плеву́нья (большая муха с тёмно-синим блестящим телом), хап (снасть в виде рамки с сеткой на длинном шесте для ловли рыбы в ночное время, аналог намёта), хапа́ть (ловить рыбу хапом). Наряду с достаточно известным словом «рукотёрт» (полотенце для лица и рук) в Колмогоровой бытует и полотёрт (половая тряпка).
До 1980-х годов в каждой колмогоровской избе непременно стояла русская печь. Для стряпни хозяйками готовилась так называемая семидёнка – 7-дневная закваска из тёртого картофеля и отрубей, с добавлением воды и сахара. Использовали её вместо дрожжей для выпечки пирогов.
Наречие чи́сто в говоре деревенских жителей означает «сплошь, абсолютно». Например, «В деревнях-ту теперича всё ведь чисто нарушено!». А вот прилагательное чи́стый применяется в значении «очень похожий, вылитый». В качестве примера приведу современную деревенскую частушку:
«В Комогорову заходим –
ямочки да кочки,
комогоровски девчата –
чистые цветочки!
А в Осиновку заходим –
всё бугры да ямы,
и осиновски девчата –
чисты обезьяны!».
В устной речи жителей Колмогоровой редко теперь можно услышать старое што́есть (даже):«Намедни так упала, штоесть руку себе повредила». Или слово зау́ндря (уменьш. – заундрёнок). Это плаксивый, капризный человек. Отсюда зау́ндрить означает канючить, капризничать, ныть.
Относительно недавно в колмогоровскую речь вошло пренебрежительное голбешо́нка (самодельное вино, брага, поднятая из голбца). До сих пор в Колмогоровой в ходу оригинальные вводные словечки. К примеру, на вот (ещё чего, больно надо, была охота, как бы не так): «На вот, побегу-ко это я за имя́!..».
Другое вводное – я́стретти. Оно означает сожаление, переживание (надо же, вот ведь): «У, ястретти, всю соль просыпала!».
В заключение – несколько выражений и словосочетаний.
Для большинства городских жителей держа́ть деньги означает получать или удерживать деньги в руках. Для колмогоровцев же это – тратить их. «На всяку ерунду-то деньги шибко не держи!».
Еру́т твой нать – бранное выражение. («Курец-ту, ерут твой нать, начерта сюды пустили!»).
На ки́но – в кино́. («Айда на ки́но!»).
Пать ты ту́тока – опять ты здесь, ну тебя.
Чем мне знать – почём мне знать. («Чем я знаю, где он шлялся…»).
В качестве иллюстрации колмогоровского говора приведу три коротких стилизованных рассказика – картинки из моего деревенского детства.
***
«Прежде на Кривой-ту балаболок летом много белело. Боле всего – в Телятнике да на Корчажке. Бывало, удишь с лодки, проголодашша. Сорвёшь одну и съешь семянку-ту. Вкус-от у ё сладковатой, навроде саранки.
А теперича мало их, балаболок-ту, – одне жёлты кубышки…».
***
«…В ту пор дожжы зачастили. Брат, кажись, в девято, а я, значит, в семо перешёл. Как-то срядились с им от неча делать на Борки по грибы, хоть и не шибко их в то лето у нас таскали. В одне борки зашли, в други, третьи… Толькё зря вымокли. Собрались уж, было, обратно. А на выходе на сыры грузди напали. Оне желтоваты, шляпка у их загнута да мохната, чуть влажна. Видать, как раз им приспело. И столь напластали их, што в два-те ведра не вошли. Скинули с себя верхню одёжу, в ё остально-то и сложили, стянув поверх рукавами. Кады домой-ту приташшылись, грибы в куте оставили, а сами, знамо дело, – на печкю, гриться.
Баушка наша, Мария Степановна, цельной вечер с груздями-то вошкалась: скоблила да мыла их. Опосля засолила. Уважали сыры-те у нас».
***
«Однеж, ребятёшками ишшо, мы с братом да с Коровиным Вовкой окуней-ту в Омутках руками ловили. Вода убывать стала, ну рыба через ложок-от в Исить и попёрла. Ложок-от мелкой – по колено нам, а в ширь-ту – метра полтора, не боле. По ведру окуней тады насапали. Да добрых!
А пастухи, что тамока коров пасли, так те сить и морды ставили. Кады морды-те доставали, рыба в них кишмя кишела. Коробами ё на телеге домой возили. Почитай, ведер двадцать в коробе-то. Дён пять у них така рыбалка шла…
Боле уж не бывало эдакова».
