На Урале, как и в целом по Европе, можно встретить достаточно много видов уток – более 20. Но в горах в условиях бурных прозрачных рек с холодными водами в глаза бросаются только два вида, которым комфортны эти суровые условия. Это гоголь и большой крохаль. Конечно, в спокойных местах, на озёрах верховых болот встречаются и чирки и кряквы, но общей картины доминирования двух видов нырковых уток они не меняют.
На хуторе Лыпья
Заповедный хутор Лыпья расположен в районе устья одноимённой реки на территории Вишерского заповедника. Утки в этом тихом месте живут весь безморозный период. Поэтому невозможно удержаться от соблазна понаблюдать за их жизнью, особенно весной.
Облачившись в костюм лешего и забросив за спину рюкзак с аппаратурой, я отправляюсь вверх по берегу Лыпьи к месту, где оборудовано укрытие. Из скрадка можно наблюдать и фотографировать околоводных птиц.
Вскоре я затаиваюсь в своём наблюдательном пункте перед видоискателем фотоаппарата. Громоздкий объектив закреплён на треноге штатива. Некоторое время сижу в одиночестве. Слышно, как бурлит река, борясь с корягой, перегородившей ей путь. Вдалеке покрикивает серенький кулик – большой улит. Но вот в кроне пихты надо мной появляется пеночка. Потом её заменяет серенькая синица – пухляк, которая лазает по древесному стволу в поисках насекомых и древесная труха сыплется на капюшон моего лешачьего облачения.
Выше, из-за поворота реки, показывается самка гоголя. Гоголь – самая обычная утка на Вишере, а на Лыпье птицы в мае устраивают брачные игрища прямо перед окнами ближайшего к реке дома инспекторов заповедника. Сначала селезни исполняют токовые танцы на воде и преподносят себя скромным барышням во всей красе. Недаром в русском языке появилось выражение «ходит гоголем». Но вскоре самцы теряют галантность и начинают примитивно гоняться за самками. К тому же на Лыпье частенько оказывается, что на одну самку приходится по три кавалера. В такой ситуации получается, что у гоголей не возникает даже подобия семьи. Кто самый сильный и самый неутомимый, тот и становится отцом гоголят. Хотя, возможно, и не всё так просто.
Тем временем гоголиха подплывала всё ближе к укрытию и её уже можно было фотографировать. Вскоре рядом неизвестно откуда появился селезень. Но пора брачных игр миновала и теперь он просто плавал рядом. Сейчас они напоминали образцовую семью, какие на короткое время образуются у крякв и других «благородных» уток рода Anas. Самка уже наверняка отложила кладку в каком-то дупле и сейчас совершала вечерний моцион.
Неожиданно в кадре появились большие крохали – другие массовые вишерские утки. Парочка этих рыбоядных птиц, видимо, поднялась снизу. В разгар лета у нас не увидишь красочных селезней, обычно на глаза попадают только тусклые самки и молодёжь. Теперь же роскошь оперения утиного кабальеро в очередной раз поражала. Селезень крохаля был, как и гоголь, черно-белый. Но красный тонкий клюв с крючком на конце, по-змеиному изогнутая шея выдавали в нём хищника – ихтиофага. Крохали постоянно опускали голову в воду и так плавали, высматривая рыбу. Птицы еле помещались в кадр, и оставалось только сожалеть о том, что в этой части реки лежит тень от берега.
Крохали очень быстро скрылись из поля зрения, да и гоголи заплыли в кусты. Где-то здесь ещё жила пара крякв. Я снимал их в начале мая. Но сейчас птицы не показывались.
От долгого сидения в укрытии затекли ноги. Вечерняя тень накрыла уже всю реку. Пора было уходить.
Следующий день не был жарким. Временами набегали тучи, из которых сыпался редкий дождь. Когда он начинался, я даже не покидал укрытие, лишь только накрывал объектив плащом.
Утки в дождь изменили своё поведение. Оживились. Невесть откуда появились две новые самки гоголя. Они бурно выражали свою радость по поводу пасмурной влажной погоды, плескались и поднимали облака брызг. Как будто так брызгаться нельзя и при солнечной погоде… Временами эти странные самки начинали делать такие движения головами, что казалось, они пародируют токующих селезней…
Когда на старом месте появилась моя знакомая парочка гоголей, селезень, забыв о своей постоянной подруге, бросился гоняться за новыми барышнями. Виданное ли дело, всю весну на одну самку приходилось по три кавалера, а теперь он один на троих!
Но вскоре выглянуло солнце и самки, уклонившись от нахального селезня, улетели.
Гоголь Bucephala clangula. Красоту этой утки подчеркивает её русское название. Селезень в брачном пере щеголяет в стильном чёрно-белом наряде. На чёрной голове с зеленым металлическим блеском располагается характерное белое пятно, на крыле раскинулось широкое белое поле, низ тела также белый. У самки гоголя коричневая голова, которая отделяется от преимущественно серого оперения туловища белым ошейником. Осенью самцы и самки выглядят одинаково.
Гоголь является одной из самых широко распространённых нырковых уток зоны тайги. На горных реках Вишерского Урала выводки встречаются повсеместно.
Ареал этой утки охватывает почти всё северное полушарие. Гоголи гнездятся как в Евразии, так и в Северной Америке.
Очень интересна гнездовая биология этого вида. Самка находит подходящее дупло (часто это старая квартира чёрного дятла), где откладывает яйца прямо на древесную труху. В кладке бывает от 6 до 14 зеленовато-голубых яиц. Впечатляет начало жизни гоголят: в первые часы жизни, повинуясь призывному голосу матери, они без тени сомнений выпрыгивают из дупла с многометровой высоты. Такой, казалось бы, смертельный номер всегда заканчивается для легких пуховичков благополучно. В этот период для птенца всё незнакомо и им ещё не ведом страх, а доверие к матери безгранично. Как уже говорилась, так же начинают свою жизнь птенцы мандаринки.
В отдельных случаях птенцы выживают, даже лишившись родителей. Так, в 2004 г. я наблюдал троих гоголят в возрасте 1-2 недели на равнинной реке, которые жили в тихом заливчике без опеки матери, видимо погибшей. Птенцы умудрялись спасаться от щуки, которая временами охотилась за ними, и чувствовалось, что их шансы стать взрослыми весьма велики. По литературным данным известно, что гоголята могут и по своей воле перейти на «беспризорную» жизнь.
Гоголи питаются различными водными беспозвоночными животными, могут ловить мелкую рыбу.
Большой крохаль Mergus merganser. Крохали, вероятно, являются самыми нелюбимыми на Вишере утками. Удивляться тут нечему, крохали – рыбоядные утки и многочисленные вишерские рыбаки рассматривают их как своих конкурентов. К тому же и мясо у них совершенно невкусное – рыбой пахнет. Особым грехом крохалей является поедание мальков хариуса. Хотя едят они и гольянов, и пескарей, и прочую мелкоту, рыболовов не интересующую. Как бы то ни было, крохали как часть природы имеют не меньшее (если не большее) право на существование, чем моторизованные любители рыбалки, которые приносят действительный вред речным экосистемам.
Крохали образуют собственное подсемейство крохалиных в силу своей отличной от остальных уток специализации на ловле рыбы. На суше птицы очень неуклюжи. Зато в воде им нет равных – ловить юрких рыбок гораздо сложнее, чем собирать мелких рачков или водную растительность. Рыбоядность крохалей подчёркивает узкий клюв, усеянный мелкими зубчиками, который заканчивается крючком на конце.
На Вишерском Урале большой крохаль является наиболее многочисленным представителем этой группы, хотя в отдельные годы обычным видом становится и длинноносый крохаль, но сфотографировать его мне не удалось.
Большой крохаль – самая крупная утка нашего региона. В отличие от длинноносого крохаля хохол на затылке есть только у самки. Самец большого крохаля имеет в своём облике что-то пингвинье: чёрная с металлическим отливом голова и белый низ. На крыле также имеется обширное белое пятно. Самка имеет преимущественно серое оперение, лишь голова и зоб у нее коричневые. Помимо оперения, которое к осени у обоих полов становится похожим, самец и самка длинноносого крохаля отличаются по цвету глаз: у самца они красные, а у самки – бурые.
Ареал вида охватывает север Евразии и Северной Америки. Места зимовок располагаются в приморских местностях Балтийского, Черного, Каспийского и Северного морей, в Японии, Индии и Китае.
Гнездятся большие крохали обычно в дуплах, но могут использовать и другие укрытия: расщелины, ниши в скалах. В кладке бывает 8-12 сливочно-белых яиц. Птенцы, прежде чем покинуть дупло, сидят в нём 1-2 дня. Они осваивают ныряние примерно на 8-й день жизни, а вот способность к полёту приходит только через 60-70 дней после появления на свет. Поэтому рослые птенцы – хлопунцы на Уральских реках часто попадаются на глаза. Главным врагом птенцов крохаля является выдра.
Основу питания этого вида составляет рыба. В нашем регионе основной добычей являются гольяны, хариусы, бычки-подкаменщики. Кроме того, крохали ловят лягушек, жуков, личинок стрекоз, ручейников, моллюсков.
Голос самца – глухое «ба-боб», самки хрипловато каркают.
Конечно, можно поговорить и о других утках. Но в горах они не главные. Да и обзор получится слишком громоздкий. Только весной, во время пролёта, разнообразие водоплавающих птиц резко увеличивается. В это время на Вишере, как и на других уральских реках, можно увидеть даже такие северные виды, как морянка, турпан, морская чернеть синьга, не говоря уж о таких «банальностях», как свиязь, хохлатая чернеть или широконоска.
Прекрасна неторопливость лесного бытия. Современная городская цивилизация лишила человека удовольствия жить не спеша, не думая о минутах. А в тайге ты просто намечаешь: завтра иду туда-то и делаю то-то. При этом на ум совершенно не приходят мысли: во сколько надо выйти и когда вернуться.
Я шагал к избушке стационара, обогащённый доброй сотней любопытных кадров, и предвкушал, как растоплю печь, приготовлю ужин, а потом, заполнив дневник, сяду читать рассказы Николая Лескова из богатого собрания старых книг заповедного хутора.
