100 лет назад наше Отечество переживало критический момент своей истории. Смерч политических страстей разделил общество на «красных» и «белых». 1918-й стал временем консолидации антибольшевистских сил. Одним из этапов этого процесса, как часть большого военно-стратегического плана, стала Пермская операция белой Сибирской армии. Декабрьский успех под Пермью в 1918-м давал вполне реальную возможность сокрушить северный фланг Восточного фронта красных и соединиться с северной контрреволюцией.
Пермская наступательная операция, прозванная современниками «маршем на Пермь», была первым экзаменом для оперативно объединенных военных группировок Поволжья, Урала, Сибири. К ее началу части чехословацкого корпуса и войска новой «Российской армии», входящие в так называемый Западный фронт под общим командованием чешского ген. Я. Сыровы, дислоцировались следующим образом: Екатеринбургская группа (район Екатеринбурга), Камская и Поволжская группы (район Красноуфимска и Уфы), Оренбургская и Уральская казачьи армии (от Оренбурга до Каспийского моря).
Несмотря на успехи красного оружия на Средней Волге осенью 1918 года, Временное Всероссийское правительство-Директория не отказалось от наступательных действий. Командование фронта и национальные штабы «белочехов» приняли решение попытаться сдержать противника на уфимском направлении, а все имеющиеся резервы сосредоточить для удара на северо-запад навстречу войскам Северной области. По словам ген. В.Г. Болдырева, «директориального» главнокомандующего белой Российской армии, этот выбор был обусловлен тем, что правительство Северной области признавало всероссийские притязания Уфимской Директории и приглашало установить оперативную связь с его войсками. Прорыв на Архангельск мог дать дополнительные силы и средства для осуществления главной задачи – «освободить Москву». Считалось также, что принятие этого плана отсрочит уход с фронта чешских солдат: в их интересах было стремиться именно к ближайшему морскому порту, чтобы быстрее вернуться на родину. Идею похода на Вятку и Котлас поддержал и адмирал А.В. Колчак – «Верховный Правитель России». Он, ещё будучи в ранге военного министра правительства Директории, делал все, чтобы состоялось готовившееся под Пермью наступление, считая, что «стране нужна во что бы то ни стало победа». Соединение сил, действующих от Архангельска и на востоке со стороны Сибири, должно было осуществиться не позднее зимы 1918/19 г.
Ситуация для осуществления северного плана наступления складывалась в пользу Екатеринбургской группы войск ген. Р. Гайды: ее войска полукольцом охватили левый фланг противостоящей 3-й Красной Армии М.М. Лашевича; коммуникации группы опирались на железнодорожную сеть горных заводов, что было удобно для маневрирования. В свою очередь тылу противника грозили восставшие рабочие Ижевского и Воткинского заводов, а также диверсии подпольных офицерских организаций, имевших своих агентов в ГубЧКа и окружном военкомиссариате, штабе армии. Спеша использовать возникшую благоприятную обстановку, белое командование решило нанести удары вдоль линий железных дорог на сходящихся к Перми направлениях – кушвинском, лысьвенском и кунгурском, взять этот стратегически важный губернский центр и выйти на линию р. Камы. Интересно, что в то же самое время красное командование отдало приказ о переходе с 1 декабря в наступление на Кунгур – Екатеринбург. Узнав об этом, белые начали свою операцию двумя днями раньше.
Таким образом, Пермская операция завязалась под знаком встречного сражения. У белых имелось 41 080 штыков и 4 516 сабель, 69 орудий, 279 пулеметов, 2 бронепоезда и 3 броневика; у красных – 29 654 штыка и 4 742 сабли, 118 орудий, 638 пулеметов, 4 бронепоезда и 8 броневиков. Наступление красных войск не было успешным, и в первых числах декабря они перешли к обороне. В свою очередь 1-й Средне-Сибирский корпус ген. А.Н. Пепеляева вклинился в оборону красных и уверенно двинулся по лысьвенской ветке к горнозаводской магистрали. Перехватив ее 12 декабря у узловой ст. Калино, он отсек от основных сил 29-й советской дивизии три полка и начал победоносный «марш на Пермь». Двигавшиеся параллельно 7-я Уральская дивизия горных стрелков 3-го Уральского корпуса ген. М.В. Ханжина и 2-я Чешская дивизия (справа, в направлении на Кунгур), Западно-Сибирский отряд ген. Г.А. Вержбицкого (слева, в направлении на Кушву) также достигли успехов.
Так, 30 ноября у ст. Выя белые наголову разбили 3-ю бригаду 29-й стрелковой дивизии противника (спаслись лишь комбриг, начальник штаба и комиссар), взяли в плен до тысячи красноармейцев, захватили 2 бронепоезда, 3 орудия, 12 пулеметов, большое количество боеприпасов. 13 декабря в ночном бою под Верхними и Нижними Исадами был полностью истреблен 1-й Морской кронштадтский полк 30-й стрелковой дивизии – одна из наиболее боеспособных красных частей. Не выдержав натиска, 3-я Красная Армия стала отступать. Вскоре в ее рядах появились признаки разложения: дезертирство, неповиновение, многочисленные переходы на сторону белых.
К вечеру 22 декабря сибирские стрелки ген. Пепеляева оказались на расстоянии 30 км от Перми. Тут же, пользуясь разрывом в обороне красных войск в районе с. Троицы, несмотря на двадцатипятиградусный мороз, 4-й Енисейский полк совершил фланговый бросок к городу. Ранним утром 24-го стрелки-енисейцы уже повели бой на улицах Перми. Тогда же роты 2-го Барабинского полка подошли к Мотовилихе от ст. Сылва. Одновременно с этим выступило белое подполье. Попытка советского гарнизона организовать оборону была неудачной, как и провести подрыв Камского железнодорожного моста. Стойкое сопротивление красные части смогли оказать лишь за Камой, поспешно отступив вдоль железной дороги на Верещагино и по тракту на Оханск.
Вот как писала газета «Сибирские стрелки» (1919. № 47, Вести из Оханска): «…всё время по тракту мчались тройки с разными комиссарами и другими власть имущими лицами, тянулись обозы с красноармейцами, ехали, видимо собравшиеся наспех, часто укутанные одеялами, как будто прямо с постели вскочившие, большевики и большевички. Бегство было неудержимое, прямо как будто паническое и, казалось, ничто не удержит эти убегающие толпы».
Неожиданный прорыв к Перми создал угрозу окружения правого фланга 3-й Красной Армии – 30-й дивизии, сражавшейся под Кунгуром (он был взят белыми горными стрелками 21.12.1918 г.). Чтобы хоть как-то выровнять фронт, красное командование решило отвести дивизию в полосу Пермь-Екатеринбургской железной дороги на участок Кунгур – Пермь и использовать ее для контрудара на Пермь. Но 27 декабря белые, сосредоточив основные силы у ст. Мулянка, с помощью бронепоезда оттеснили противника далее на запад.
Анализируя ход боевых действий, генерал Сыров еще 15 ноября пришел к заключению, что 3-я армия красных разбита, и предписал начать сосредоточение сил против их 2-й и 5-й армий, а Пермскую операцию закончить «взятием Перми и очищением железной дороги Чусовая – Соликамск». Для действий на севере Пермской губернии выделялась часть 5-й Сибирской дивизии. Однако из-за малочисленности данной группировки при больших пространствах, плохого технического снабжения и связи окончание операции было перенесено на начало 1919 года. Соликамск был взят 6 января.
3-й Красной Армии удалось избежать полного разгрома. Всю первую половину 1919 года белые полки упрямо продолжали поход на север, к Вятке и Котласу. Это было время наибольших успехов (21 марта – соединение на Печоре в Усть-Кожве с отрядом войск Северной области; 3 июня были заняты г. Глазов и ст. Яр Пермь-Котласской железной дороги), а также начала жестоких поражений, после которых фронт неудержимо покатился назад.
Но все это было позже, а пока белая Россия ликовала. По оценке Комиссии ЦК большевистской партии, «форменное, беспорядочное бегство наголову разбитой и совершенно деморализованной армии» привело к огромным по тем масштабам потерям: около 20 тыс. красноармейцев (убитыми, взятыми в плен, пропавшими без вести; из них только за период с 22 по 29 декабря – 8 тыс.); утрачено 37 орудий, 250 пулеметов, более 20 тыс. винтовок, более 10 млн патронов, более 10 тыс. снарядов, 297 паровозов, более 3 тыс. вагонов, большое количество топлива, промышленного сырья и материалов, мануфактуры, обмундирования, медикаментов, продовольствия. В руках белых оказался не только значительный транспортный узел, но и важный военно-промышленный центр. Находившийся в Перми Мотовилихинский пушечный завод, кроме поставок продукции основного профиля, выполнял ремонт паровозов и оборудовал бронепоезда. Для бедной техникой Российской армии это было ценное приобретение. Богатые военные трофеи, свежие пополнения из мобилизованных и добровольно сдавшихся красноармейцев 10-го кавалерийского, 1-го Советского, 1-го Пермского, 4-го Камского пехотных полков, целого ряда маршевых рот позволили развернуть двухбатальонные сибирские полки в трехбатальонные, сформировать новую Пермскую дивизию (впоследствии – 16-я Сибирская) для действий в котласском направлении. Сибирскую отдельную армию, созданную на базе Екатеринбургской группы, также пополнили егерский полк, два штурмовых батальона, артиллерийский дивизион и батальон морских стрелков, сформированные в Перми. При активном содействии зажиточного крестьянства были созданы так называемые Пермские «партизанские» батальоны, роты которых действовали совместно с регулярными белыми полками. К июню 1919-го численность Сибирской армии возросла до 350 тыс. человек, из них в строю 59,4 тыс. солдат и офицеров – таковы были штаты штабов, тыловых и обозных «синекур».
Крупная победа под Пермью в декабре 1918 года вызвала восторженные отклики. «Верховный главнокомандующий всеми сухопутными и морскими силами России» адмирал А.В. Колчак принял поздравительную телеграмму от президента Франции Ж. Клемансо. В свою очередь Сибирская армия была щедро осыпана наградами: Гайда и Пепеляев получили звания генерал-лейтенанта и по «Георгию» 3-й степени, многие офицеры были произведены в следующие чины. Что же касается опыта Пермской операции, проведенной «с малыми потерями и блестящими результатами», то, как это ни странно, белый генералитет тотчас же забыл, что надо бить врага в чувствительном для него месте. В новых планируемых операциях на первом месте был уже не строгий расчёт и тщательность подготовки, а надежда на лёгкий успех, на победу «с наскока».
Пермь белые удерживали до конца июня 1919 года, грозили отсюда Вятке и всему красному Восточному фронту. Но нерешительные действия войск Антанты и слабость белых отрядов со стороны Архангельска не дали осуществить фактическое соединение северного и сибирского фронтов Белого движения. На рассвете 1 июля красные войска вышли на берег Камы напротив Перми и успешно форсировали водную преграду. С освобождением Перми и Мотовилихи наступил полный перелом в ходе Гражданской войны на Урале.
