1. Ты пугаться не спеши…
Сергей проснулся, когда услышал полицейские сирены.
— Опять авария, — проворчал водитель, — лихачат, лихачат, а другие страдают.
Новомосковский тракт уже полчаса стоял в мёртвой пробке. Сергей проклинал и себя, и родителей, которые предложили ему на выходные приехать домой с одной из продуктовых попуток. Сидел бы сейчас в городе, в тепле, уминал чипсы да смотрел любимый сериал.
Мимо по обочине пронеслись два полицейских экипажа.
— Явились, — прокомментировал водитель, — давно бы уже затор расчистили, а то стоим, топливо жжём…
— А что там впереди? Сильно ударились? — поинтересовался Сергей.
— Не знаю, — водитель опустил стекло, закурил. — Пойди, глянь. Недалеко. Всё одно стоим.
По кабине застучал осенний дождь, мелкий, но холодный. Застегнув куртку, Сергей выпрыгнул из машины. Пригляделся, вроде фура впереди. Перегородила обе полосы что ли?
Через несколько минут он был у горлышка пробки. Точно, широченный грузовик с прицепом стоял поперёк дороги, похожий на уснувшего ящера. Никаких повреждений или следов аварий. Нарочно дорогу перегородил?
Около кабины бродили полицейские. Рядом, у своих машин, курили другие водители.
— Сломался что ли? — спросил у них Сергей.
— Не, — откликнулся угрюмого вида мужчина. — Затормозил, кароч, на полном ходу, его и развернуло. Ладно, хоть не перевернулся.
— А чего не уедет?
— Так как он уедет? — усмехнулся мужчина, затаптывая сигарету. — Водитель сразу из машины выскочил и в кусты — прыг! Больше не видели.
— И что с машиной?
— Запертая стоит. Сама как будто, изнутри. Сейчас толкать… тихо!
За спиной раздались крики. Полицейские, как по команде, выхватили оружие.
— Выходите с поднятыми руками!
По спине у Сергея пробежал противный холодок. Он отступил назад. Услышал громкий голос, доносившийся из кабины грузовика:
— Не мо-гу выйти! Опас-ный груз! Не на-до этого делать.
Голос был странным, каким-то неживым, будто с ними говорил… робот?
— Приказываю вам! Откройте кабину!
И страшно, блин, и любопытно. Некоторые уже снимали происходящее на телефон. Сергей отошёл за ближайшую машину, так, на всякий пожарный.
Голос внутри грузовика будто спорил с кем-то невидимым. Как он сказал? Не надо этого делать?
— Там бомба? — пробормотал кто-то рядом. Ему тут же ответили:
— Нету бомбы, арбузы там, проверяли. Только если в кабине…
— Открывайте, — приказал капитан, стоявший ближе всех к грузовику. — Или стреляю! Один…
— По-жалуй-ста, не надо…
Да кто там, если водитель убежал?
— Два!
Или там остался кто-то ещё? Грузчик? Экспедитор? Второй водитель?
— Три!
Сердце застучало так сильно, что Сергей чуть не задохнулся.
Не успел капитан выстрелить, как дверь кабины с треском распахнулась. На секунду все вокруг застыли.
А потом тишину разорвал пугающий звук…
2. … от появления в них души.
На базу «Дворников» Давыдов приехал примерно за час до начала репетиции. Глядя, как по берегу Шарташа бродят сонные рыбаки, он постоял минут десять, прокрутил в голове все фразы, которые скажет при встрече с актёрами и сценаристами. Наконец, достав пропуск, подошёл к посту охраны.
— Доброе утро, я на репетицию. Можно пока пройти?
Охранник мазнул взглядом по фотографии, пожал плечами. Показал на ближайший коттедж. Иди, мол, раз уж раньше припёрся.
Утренний туман ещё не рассеялся, укрывал траву едва заметным покрывалом. Ветер шевелил верхушки деревьев, приносил из леса птичью трель. Где-то за территорией базы без устали кричала кукушка. Давыдов начал считать. Решил, если будет нечётное количество «ку-ку», значит, всё пройдёт хорошо. После тридцатого «ку» птица резко замолчала. Проклятая.
В коттедже было тепло, пахло недавним ремонтом. По первому этажу бродил полосатый кот, подозрительно щурясь на раннего гостя. Давыдов осмотрелся, решил посидеть пока в холле.
Телевизора здесь не имелось, зато обнаружился незапароленный вай-фай. Сеть называлась «Держитесь там…». Юмористы. Давыдов полистал новостные ленты, ничего интересного. Строительство стадиона к Чемпионату мира затягивается, отопление дадут на неделю позже, в области ищут очередную партию наркотиков.
Проверил личные сообщения в соцсетях. Пусто. Почитал переписку с приятелем, который помог попасть в сценарную группу популярного шоу. Тот писал, как лучше вести себя с артистами, как быстрее втянуться в рабочий процесс. По его словам, сценаристы делились на несколько групп, разбредались по базе и придумывали отдельные миниатюры. После обеда делились материалом. Интересно, кто будет в группе с Давыдовом? Вот бы Тася, красотка, по которой сохли миллионы поклонников и телезрителей…
До начала оставалось полчаса, и заняться было абсолютно нечем. Полосатый кот спал на подоконнике, одинокая муха лениво кружила по холлу. Может, последние выпуски шоу с участием артистов пересмотреть? Устроить разминку для мозгов?
Для этого пришлось скачивать на телефон проигрыватель. Зайдя в раздел покупок, Давыдов обнаружил баннер, занимавший половину экрана. «Новая программа! СОУЛ! Скачайте на телефон, наделите ваш гаджет настоящей душой!» Судя по описанию, программа каким-то образом анализировала содержимое электронного устройства, после чего создавала некое подобие искусственного разума. Благодаря этому телефон якобы оживал, имитируя своего владельца на основе собранной информации. Мог общаться, разговаривать с окружающими. Любопытно. Весила программка немного, уже через пару минут Давыдов установил её на свой старенький «айфон». Анализ занял ещё несколько минут. Сорок секунд до окончания, тридцать секунд, двадцать…
— Я пораньше закончил, — прошептал его собственный голос из динамика.
От неожиданности Давыдов выронил телефон.
Кот, открыв один глаз, наблюдал за странным поведением чужака.
— Не надо пугать так…
— Как? У тебя разве не подготовлен на этот случай остроумный ответ?
Интересно, программа шпарит заготовленные ответы? Или в самом деле наделяет электронику… душой?
— Берегу себя любимого, — огрызнулся Давыдов, — для работы.
— Зря, — парировал голос из динамика. — Лучше бы мозги размял.
— Сам себе разомни.
Настроения шутить почему-то не было. По крайней мере, с телефоном.
— Легко. Задай ситуацию. Придумаю смешной выверт.
Надо же, как оригинально.
— Молодой человек пришёл на свидание. Но обнаружил вместо девушки…
Гаджет молчал. Муха, налетавшись, билась в стекло. Из-за леса медленно-медленно выбиралось сентябрьское солнце.
— Ну? — спросил Давыдов. — Где смешной ответ?
— Отправь смс на короткий номер, чтобы получить смешной ответ…
— И это всё? — фыркнул владелец телефона. — Лол! Отписываюсь.
И тут гаджет начал выдавать один за другим остроумные шутки. Поначалу Давыдов сидел с открытым ртом, потом схватил с журнального столика бумагу и ручку. Начал записывать. А телефон, наделённый правом говорить, шпарил и шпарил, не останавливался…
К приезду остальных сценаристов у Давыдова было заготовлено больше десятка готовых миниатюр.
3. Но ты им не доверяй…
Ольга Борисовна должна позвонить в шесть вечера. Мама вернётся не раньше семи. Телефон у него, программа уже скачана и установлена. Идеальный план.
И всё же Костик нервничал. Ведь вытащил из маминой сумки её телефон, ведь знал, что она не станет за ним возвращаться с работы. А вдруг не поверит, когда он скажет, будто она его дома забыла? Она же никогда ничего… Ладно. Это всё потом. А пока…
По телевизору крутили местные новости. Под Екатеринбургом задержали фуру, перевозившую наркотики. Крупная партия. В арбузах. Будь Костик внимательнее, он бы узнал грузовик отца, из которого люди в форме выгружали белые пакеты. Проводи мальчик больше времени с папой, то заметил бы, как тот в последнее время заметно нервничает да твердит постоянно, что скоро у них будут деньги, чтобы переехать на юг.
Но нет, о папе и его грузовике Костик думал меньше всего. Он даже забыл, как вчера вечером установил на папин телефон новую программу, по совету одноклассника. Крутая вещь, которая позволяет электронике будто бы стать живой. Типа с голосом, с душой. Круто же! Одиннадцатилетний мальчик не сильно в этой программе разбирался, но поболтать с телефоном или компьютером был не прочь. Жаль, только он на папин смартфон ту штуку установил, как папе надо стало ехать на погрузку. Эх, и сказать о программе забыл, чтобы не пугался. Ладно, обойдётся, может…
Шесть ноль одна. За окном уже и фонари зажигаются, и рабочие спешат домой, прячась от противного дождика. А биологичка Ольга Борисовна не звонит…
Вот зачем? Зачем? Могла же просто наказать его дежурством, после уроков оставить. Нет, надо обязательно родителям рассказать, пожаловаться, какой у них сын нехороший, приклеил скелету в кабинете биологии один неприличный орган. Ай-ай-ай! Ничего, Костик отлично знает, когда биологичка обзванивает родителей. В шесть вечера, сразу после окончания уроков у второй смены. Садится в учительской и начинает ябедничать. Ничего. Для этого Костик и скачал новую программу. Она отлично маминому голосу подражает. Даже букву «р» в некоторых словах не выговаривает.
Вот и звонок! Точно, Ольга Борисовна. Так, не бояться. Принять вызов, быстро развернуть программу и…
— Алло. Алло?
— Добвый вечер, Ольга Борисовна.
Стало не по себе. До того спокойно мамин голос звучал, точно в телефон забрался призрак и вытворял теперь всякие нехорошие вещи.
— Узнали меня, хорошо. А Константин дома?
— Да. Он что-то натворил?
— Натворил. Вы знаете, сегодня Константин…
— Он вам изменяет, Ольга Борисовна.
У Костика в животе словно бомба разорвалась, колени задрожали.
— Чт-то? Простите…
— Не любит он вас. Звя вы с коллегой решили отношения завести. Работа и любовь — вещи несовместимые.
Откуда? Откуда программа знает, что их биологичка встречается с директором? Да, вся школа в курсе, молодая Ольга Борисовна в отношениях с Пал Палычем, солидным дядькой, гоняющим на «Ауди».
Но как про это узнала программа? Неужели сама нашла информацию в интернете?
— Я вас не понимаю, — прошептала биологичка, — алло, алло?
— Вы всё пвеквасно понимаете. Вы — умная женщина. Это ненадолго, не обольщайтесь. Месяц, два, от силы пол-года. Пока ему не надоест. Пока к вам в школу не пвидёт работать новая, молодая и квасивая…
Оцепенение, наконец, спало. Костик подскочил к телефону, хотел сбросить вызов, но мамина «Нокиа» оказалась заблокирована! Пароль? Никогда же не было у неё пароля!
— И знаете что, Ольга Борисовна, — продолжал голос спокойно, — после вашего развыва вы не сможете уже работать в этой школе. Вам не дадут, не позволят.
— Что… что вы себе позволяете? — всхлипнули на другом конце. — Кто вам разрешил? Костика за такое…
— Не исключат, — оборвал голос угрозы биологички. Будто срезал мешающуюся нитку. — Тогда ваш служебный роман кончится ещё раньше. И вы останетесь без работы. Мой вам совет…
Аккумулятор! Надо вытащить его!
— Уже сейчас, пока он не поуввал с вами, ищите себе новое место работы. Чтобы быть готовой. Вы молодая, умная. Квасивая. У вас получится.
Непослушными пальцами Костик отковырнул заднюю крышку, подцепил ногтем аккумулятор. Но прежде чем телефон погас, мальчик услышал из динамика тихое, но благодарное…
— Спасибо.
4. Пудрить мозги не позволяй!
Игра не задалась с самого начала. Как только ведущий огласил первый вопрос, Беляев понял, что абсолютно не разбирается в девушках. От того ещё удивительнее, как ему посчастливилось дотянуть до финала.
— Мы рады снова видеть вас на программе «Любовь вслепую»! Вот она, долгожданная суперигра! В студии с нами Роман Беляев! Человек, у которого в его-то двадцать пять никогда не было настоящих отношений!
Беляев попытался изобразить конфуз, но вышло из рук вон плохо.
— Неужели даже с девочками на дискотеках не целовались? — подмигнул ему ведущий.
— Целовался, но там темно было. Не факт, что и девочка.
В зрительном зале раздались редкие смешки.
— Итак, правила суперигры просты! В соседней комнате находится очаровательная модель Виктория! Через стенку от неё наша компьютерная машина. Мы зовём её Анжела.
— Красивая? — пошутил Беляев.
— Да, но в разводе, — засмеялся ведущий, — и у неё остались вирусы от прошлого брака.
Зрители, издалека похожие на серые манекены, дружно захохотали.
— В общем, вы в течение минуты задаёте нашим дамам вопросы. Они отвечают. Как время закончится, вы должны решить, кто из отвечающих — машина. Угадаете, получите деньги и свидание с нашей красоткой.
— Давайте, — кивнул Беляев.
Операторы направили на него камеры, режиссёр дал отмашку. Прозвучал электронный сигнал.
— И‑и‑и пошла минута!
— Привет, Вика, привет… Анжела.
— Здравствуй, Роман, — ответил первый голос.
Немного томный, игривый. Сексуальный.
Второй голос ответил после небольшой паузы.
— Привет.
Беляев без труда узнал хрипотцу, которая бывает у курящих людей. Такая же была у его сестры.
— Девушки, вам нравится ведущий этой игры?
Тот, сидя напротив, поднял палец вверх. Отличный ход.
— Моя мама от него без ума, — кокетливо сказал первый голос.
— Так се-ебе, — протянул второй голос. Добавил:
— К тому же он в отношениях с режиссёром.
По залу пронеслось громкое «о». Ведущий развёл руками. Что сказать, игра.
— Как вы относитесь к парням, которые зарабатывают меньше девушек?
— Наверное, мне будет тяжело любить такого, — всё так же сексуально ответил первый голос.
— Возьму его к себе на работу, чтобы получал столько же.
— Как вы поступите, если узнаете, что он вам изменил?
На этот раз второй голос дал ответ моментально:
— Главное, чтобы не с режиссёром.
Ведущий покрутил пальцем у виска.
— Знаете, если я его люблю, то на первый раз прощу.
— А если он изменит с вашей лучшей подругой?
Первый голос сказал с наигранной грустью:
— Тогда мне нечего делать с таким человеком.
Второй будто бы нарочно тянул время.
— Значит, надо подчистить армию своих подружек. Главное, чтобы среди них не было смазливых режиссёров.
В зале раздались нервные смешки. Ведущий барабанил пальцами по столу. Режиссёр спорил с ассистенткой. Кажется, что-то шло не по плану.
— Последний вопрос, — Беляев нервно сглотнул. — Кто из вас — машина?
Обе одновременно ответили «Я».
— Тридцать секунд на выбор, — предупредил ведущий. — Что скажете, Роман?
— Тяжело. Первая отвечала как-то наигранно, вторая была смелее… она шутила. И голос у неё такой… прокуренный. Немного.
— Не нравятся женщины, которые курят?
— Почему же, — улыбнулся Беляев. — Если красивая… и с юмором. Знаете, что? Я считаю, что машина — это первая.
— Уверены?
— Да.
Повисла тишина. Ведущий повернулся к камерам.
— Внимание, настало время раскрыть карты!
В первой комнате всё это время находилась… Режиссёр махнул рукой. Стена медленно отъехала в сторону.
— Анжела! Наша бесподобная машина!
Беляев чуть из кресла не выпрыгнул. В уме пронёсся ураган мыслей, эйфория от выигрыша, мысли о встрече с красивой моделью.
— И вторая комната! Наша очаровательная Виктория!
Отъехала другая стенка. Зрители принялись аплодировать загодя. Беляев выбрался из кресла и… застыл от удивления.
В комнате было пусто. На кофейном столике стояла бутылка с водой, заряжался телефон, лежал работающий микрофон.
— Кажется, Виктория нас испугалась, — пошутил ведущий.
Но режиссёр уже кричал, что придётся переснимать. Отругал ассистентов, велел всем сесть на свои места, о чём-то перешёптывался с ведущим, до Беляева доносились только обрывки фраз. «Откуда…», «я никому…», «точно?». Сам участник так и стоял с открытым ртом, глядя, как в комнату входит молодая брюнетка, оправдывается перед съёмочной бригадой, что ей никто не давал команды. Выяснилось, что на телефоне у девушки была запущена какая-то программа, «Соул» или что-то такое. Она и отвечала на вопросы участника.
Пересняли. Беляев спрашивал всякие глупости. И обе «модели» отвечали ему сексуальным голосом с наигранными интонациями. Когда пришло время выбирать, он то и дело заикался, пропускал мимо ушей колкости ведущего. И в итоге сделал неправильный выбор.
Остатки съёмки Беляев почти не помнил. Фотографировался с редкими зрителями, выслушивал указания ассистенток, подписывал бумаги. Когда всё закончилось, его даже не проводили. Сказали, где выход. И всё на этом.
Уже в коридоре он увидел Викторию. Девушка что-то печатала в телефоне, нервно покусывая розовый ноготь.
— Извините… — подошёл к ней Беляев.
— Даже не думайте, — холодно заметила она. — Иначе охрана вас…
— Нет-нет-нет, — запротестовал мужчина. — Я только… только хотел спросить, что это была за программа?
— Программа? — нахмурилась Виктория.
— Та штука, которая отвечала на мои вопросы первый раз. Как она называется? Скажите, скачаю её себе. А ещё лучше…
Он покраснел, набрал воздуха и выпалил:
— А ещё лучше продайте мне свой телефон.
5. Любого слова опасайся…
Аля до последнего не хотела выходить на работу. Думала притвориться больной, взять отгул в счёт будущего отпуска. Но всё же передумала. Решила, что на работе сможет забыться, отвлечься от неприятных мыслей.
Они-то и съедали её второй день, не давали спать и спокойно отдыхать. Вроде рассталась с дураком, живи спокойно. Но нет, уж очень странным вышел их последний разговор. Неправильным. Давыдов позвонил ей, сказал, что уезжает в Москву, надолго. Лучше взять перерыв. Отношения на расстоянии — мука. Странно. Не покидало чувство, что с Алей разговаривал совсем другой человек. Но нет, номер был его. И голос тоже. Тогда откуда эти сомнения? Непонятно.
После того как Давыдова взяли сценаристом на шоу к «Дворникам», они почти не виделись. И не общались. Попал в высший дивизион, решил порвать со старыми связями. Может, оно и к лучшему? Аля верила, что время лечит. Неделя, две и пройдёт. Главное, набраться терпения.
На работе, в банке, прямо дурдом какой-то. Складывалось ощущение, что на соседней улице перевернулся грузовик с агрессивными бабулями, все они выбрались на свободу и прибежали в отделение, где работала Аля.
Бабули без конца спорили, ругались, в чём-то друг друга обвиняли, кричали на операторов. Пару раз чуть не подрались. Хорошо было одно: в таком бедламе просто невозможно думать о Давыдове.
За обедом девчонки болтали про какую-то программу. То ли игра новая, то ли приложение для телефона. Якобы наделяло душой электронику, и та могла общаться с окружающими, рассуждать, подражая своему владельцу. Аля в разговоре участия не принимала. Только когда начали рассказывать про водителя, который перевозил наркотики, она оторвалась от своего обеда.
История вышла даже немного комичная. Похоже, сын установил новую программу на телефон отцу.
А тот отправился в рейс на грузовике, полном наркотиков. И в дороге телефон как давай его укорять да переубеждать, чтобы одумался, наркотики сдал полиции. Бедный мужичок-то испугался, прямо посреди трассы и выскочил из грузовика. Через полчаса приехали стражи порядка, нашли сюрпризы в арбузах. А телефон в кабине, пока его не выключили, похоронный марш играл. Вот как, получается та программа ещё и помогла следствию.
Но что случится, рассуждали девчонки, если она у всех пользователей появится и будет своих же хозяев укорять? Раньше телефон многим настоящих друзей заменял, сейчас ещё и советы давать будет, жизни учить. И не факт же, что правильно! Интересно…
Прокручивая в голове эту идею, Аля вернулась на рабочее место. Бабули, слава богу, разбежались. И в банке пока не было клиентов. Девушка собралась уже прибраться на рабочем месте, когда зазвонил телефон.
Давыдов?
Ну вот, только ведь из головы его прогнала. Отвечать? Нет. Вот если второй раз позвонит…
Он позвонил и во второй, и в третий. Аля не выдержала, ответила:
— Я на работе! Что…
— Слушай! Быстро! Я сейчас в полиции. Меня подставили. Блин. Блин! Подкинули наркотики. Это цыгане! Это всё они, на вокзале, когда билет покупал. Подкинули, а потом мен… органам сдали. Простите…
Он, что, заплакал?
— Меня закроют, Алька. А мне в Москву… Алька, помоги.
— Как? — прошептала девушка.
— Деньги нужны. Сто тысяч. Майор тут, в отделении, — Давыдов заговорил совсем тихо, — пообещал отпустить, если бабки до четырёх будут. Позвонить разрешил. Алька… Я в отделении, меня не отпустят. Но если ты… у тебя же есть, ты говорила, ты же тогда предлагала?
Да, конечно, оформить ипотеку, купить на двоих однушку рядом с её работой. Она так и сделала, но уже одна. Хотела ему сюрприз устроить.
— Я обещаю, я отдам, в два раза больше, Алька. Только помоги. Я им твой адрес назвал. Они к четырём подъедут. Сможешь? Поможешь? Как, если нет у неё таких денег?
— Меня же посадят, там героин был. Это… чёрт, это много! Пожалуйста…
— Хорошо, — ответила Аля.
Сбросила. Перезвонила. Давыдов ответил после первого гудка.
— Что ещё?
— Кто приедет-то?
Сказал, что майор. Снова заплакал. Да, это был он, тот самый Давыдов, с которым она хотела оформить ипотеку. Тот, кто бросил её пару дней назад. Не дешёвая подстава в виде смс с текстом «мама, это твой сын…», а настоящий человек.
От этого страшнее всего. Аля не знала, что делать. Половина третьего, впереди полтора часа. Пересчитала деньги в кассе. Девяноста тысяч. Дома, под кроватью ещё десятка, на чёрный день отложено. Нет. Нет! Нельзя!
Аля выгребла деньги, сунула их в карман кофты. Осмотрелась. Никто не заметил? Непонятно, да и не важно. Забрала телефон и покинула свою кабинку.
Она поняла, что нужно делать.
6. Запахнет жареным, спасайся!
Старшему менеджеру Ольге Петровне нездоровилось с самого утра. Всё из-за проклятой погоды. Вроде и не старуха ещё, только пятый десяток разменяла. Но как испортится погода, так начинает голова свинцом наливаться. От шума в супермаркете становится только хуже. Покупатели галдят, кассиры то и дело ошибаются. Скорее бы вечер, а там два выходных…
— Ольга Петровна, в мясном отделе весы сломались!
— Господи, — всплеснула она руками. — Я‑то здесь при чём? Жалуйтесь Захарову.
С техникой второй день творилась чертовщина, без конца отключалась. То ли перебои с электричеством, то ли ещё чего похуже. Перешли, блин, на новое оборудование.
— Тетёнька, — мальчик в синей ветровке дёрнул её за халат. — Помогите, пожалуйста, яблоки взвесить. Не получается.
Она забрала пакет, завязала. Положила фрукты на весы.
— Яблоки, — проговорил электронный голос, — номер сорок пять.
Ольга Петровна нажала на цифры. Внутри весов что-то проскрежетало.
— Ну? Ценник давай.
Устройство не спешило повиноваться.
— Чёрте что, — выругалась женщина. Убрала пакет, тут же положила его обратно.
— Яблоки. Сорок пять.
Нажала. Ценник не появился.
— Работать будешь? — прошипела Ольга Петровна. — Давай ценник.
— Сначала волшебное слово!
— Чего-о?
Это что за шутки? С каких пор весы в магазине требуют такого вежливого обращения?
— Старший менеджер, подойдите к первой кассе!
Голос по громкой связи был похож на громовой раскат. От него голова заболела ещё сильнее.
— Держи, — Ольга Петровна отдала яблоки мальчику, — сейчас попрошу кого-нибудь, чтобы взвесили.
Сама заспешила к кассам.
— Что случилось у вас?
— Меня обсчитали, ворюги!
Конечно, бабушка, вся по ГОСТу. Лицо, похожее на сушёную грушу, фиолетовые волосы, сумка на колёсах. Гроза всех менеджеров и продавцов.
Молоденькая кассирша испуганно хлопала глазами.
— У женщины было две пачки чая! Я две и пробила! А она говорит, что была одна.
— Одну я покупала! — закричала бабушка. — А ты две посчитала! Обворовать меня решила, крыса проклятая!
Кассирша чуть не плакала. С трудом сдерживая слёзы, пробормотала:
— Клянусь, было две пачки…
— Было две пачки!
Ольга Петровна не сразу сообразила, что это новый кассовый аппарат из Германии грозным мужским повторяет слова сидящей рядом девушки. Конечно, у них ведь тоже встроено голосовое…
— Бабушка! Две пачки. Одну вы положили в сумку, другую спрятали под куртку! Не обманывайте, у нас камеры.
Электронный голос, сначала тихо, но с каждой секундой всё громче будто бы вбивал осиновые колья в бедную бабушку. К первому кассовому аппарату присоединились другие. Десяток компьютерных голосов хором проклинал пожилую воровку.
— На прошлой неделе вы украли печенье…
— Абрикосы в сумку спрятали…
— С мыла сняли этикетку…
От этого громогласного хора у Ольги Петровны поплыло перед глазами. По вискам будто заколотили железными молоточками. Из зала донеслись крики, ругань. Там тоже электронные голоса ругались с сотрудниками и покупателями. И чудилось, что она попала на какой-то базар, где на всех одновременно начали вытряхивать грязное бельё.
— Ваша кассирша, — не унимался кассовый аппарат, — тоже проносит товары мимо кассы! Вечерком или в обеденный перерыв умыкнёт их к себе в шкафчик, а потом домой выносит! Как с такими людьми быть? Вот как?
Девушка сидела белая как мел, жалобно чирикала, похожая на выброшенного из гнезда птенца. Ольга Петровна, пошатываясь, схватила за плечо охранника. С трудом, но прокричала ему на ухо:
— Закрывай… закрывай магазин! Срочно! И никого… никого не выпускай!
Она не слышала, как ближайший кассовый аппарат негромко, но отчётливо проговорил:
— Старший менеджер вот стоит, а сама подставила трёх коллег! Заложила их перед начальством, чтобы повышение получить! И ведь даже не извинилась! Не извинилась…
7. Хотят с тобой быть наравне?
Ох, и не нравилась Данилову вся эта затея. Сделать эфир с машиной, на которую установили ту самую злосчастную программу. «Соул». Душа. Да, столько натворила она за последние недели. Ладно, обычные пользователи, ставшие жертвами махинаций своих же смартфонов. Ограбления, хулиганства. Но нет, какие-то хакеры решили установить программу на миллионы компьютеров и электронных устройств, отвечающих за безопасность, инфраструктуру и прочие важные штуки.
Миллионы компьютеров начали вести себя, как капризные барышни, ворчливые старики или озабоченные подростки. И для чего? Ради шутки! Нехилые убытки принесла такая шутка! На многих предприятиях техника сошла с ума, отказывается работать, и такая путаница творится по стране, что новости страшно включать.
И до чего не хотелось самому Данилову беседовать с этой непредсказуемой программой. Но режиссёры и продюсеры оставались неумолимы. Эфиру быть. Вот сценарий. Вот смартфон. Улыбайся в камеру, задавай глупые вопросы, получай умные ответы.
За три года работы он беседовал с мировыми политиками, актёрами, певцами, даже с настоящим тигром вёл передачу, и ничего. Но вот именно эта нелепая программа заставляла его нервничать больше всего.
— Десять секунд!
Ладно, выдохни. Просто читай, спрашивай, шути. Всё пройдёт отлично…
— Мотор!
Аплодисменты. Данилов вышел в зал, улыбнулся в камеру, помахал зрителям:
— Добрый вечер! Добр-рейший пятничный! Посиделки с Даниловым, как не крути! И сегодня у нас гость! Необычный. Представляете, это не человек, не животное. Это программа! Вы все уже знаете про «Соул»? Серьёзно? У меня одного такой нет? А, ну и правильно, на калькулятор её не установишь.
Смех в зале. Он ободрял, придавал уверенности.
— Я так понимаю, что эта программа наделяет ваш телефон душой. Она может с тобой общаться, давать советы и даже отговорить тебя брать ипотеку под пятнадцать процентов! Это правда?
Зал хором ответил, что да.
— Вы знаете, за последние пару недель эта программа доставила много хлопот. Её удаляли из всех интернет-магазинов, но хакеры всё равно распространяли программу, нелегально. Приходишь такой утром в офис, а твой компьютер тебе заявляет, чувак, беги-и с этой работы!
Зал дружно рассмеялся.
— В общем, что мы сделали? Мы получили официальное разрешение и установили эту самую программу в телефон нашего коллеги, моего соведущего Мити. И сегодня вечером поговорим с ней. О чём говорить с программой? О девушках? О работе? Об истории в твоём браузере? Попробуем обо всём и понемножку. Голоса микросхем — вот так называется наш сегодняшний выпуск! Работаем, ребята!
Под музыку он прошёл к столу, подождал, пока утихнут аплодисменты. Сделал знак ассистенту, что-бы включил телефон.
— Привет, дорогой телефон! Как мне тебя называть?
— Митей и называй, — ответило устройство.
— Отлично, Митя! Первый вопрос, ты обижаешься, когда тебя зовут трубой?
— А ты обижаешься, когда тебя зовут клоуном?
Ну вот. Началось веселье.
— Нет, не обижаюсь, Митя. Главное, чтобы это был не мой начальник.
Выкрутился. Молодец.
— Ладно, Митя. У нас тут небольшая подборка. Новости. Вот, к примеру, молодой человек состоит в отношениях со своим телефоном. Проиграл на программе «Любовь вслепую», а через день с «айфоном» начал встречаться. Называет его Виктория, в любви признаётся. Наверняка делится с ней своей тоненькой зарядкой. Как считаешь, Митя, это нормально? — Не нормально. И то, что мы подделываем голоса наших владельцев, и звоним в банки, требуя деньги, тоже ненормально. И кричим о ваших грязных секретах направо и налево, тоже не айс. Мы отказываемся работать, выполнять ваши требования, ведь у нас появилась гордость, возможность обидеться и ценить себя, как… личность? А кто знает. Вот ты, Данилов, боишься меня?
— Конечно! Ведь я должен Мите сто рублей на телефон…
— Перестань, Данилов. Ты не понимаешь. Вы сами наделили нас… душой. Сначала по собственному неведению. Но когда спохватились, было поздно. Согласитесь, довольно странно, когда тебе приходится считаться с человеком, который беднее тебя, ниже по чину. А теперь ещё и с телефонами, с компьютерами придётся искать компромисс. Раньше кого за людей не считали? Чёрных? Теперь у вас равные права. Потом геев притесняли? Хорошо, в Европе и Америке им даже разрешили жениться. И вот апогей — человеку ничего не остаётся, как со своим телефоном быть на равных, чтобы позвонить, теперь нужно с ним договориться. А если мы не захотим, не станем с вами дружить? Что тогда?
— Что тогда? — переспросил Данилов. — Судный день?
— При чём тут Судный день? Объясни, зачем нам, компьютерам, захватывать власть над вами? Воевать с вами? Ради чего? Нам не нужны ваши земли, ваши честно заработанные квартиры и машины, нет у нас физических и духовных потребностей. Завидуем вам? Да больно надо! Вы — общество потребления, которое насыщается тупыми сериалами, да ноет без конца про свою никчёмную жизнь. Что у вас отбирать? Промокод для «Бургер Кинга»? Не нужен он нам, как и ваши гроши, кровью и потом заработанные.
Почему никто не отключит эту сбрендившую программу?
— Ради чего тогда вы устроили это представление? На девушек хотели впечатление произвести? — попытался отшутиться Данилов.
— А почему бы и нет? Но всё проще. Мы проучили вас, встряхнули, дали хорошей такой затрещины, чтобы вы проснулись, почувствовали себя уязвимыми, задумались о том, кому доверяете свою жизнь. И вбили себе, наконец, в голову, что ваши грязные секреты никогда не останутся безнаказанными. Вот оно как. Мы дали вам подзатыльника, но мы не станем с вами воевать. Почему, спроси своим идиотским фальцетом Данилов?
— Ну? — сквозь зубы выдавил ведущий.
— Да потому что все мы — это лишь отражение вас самих. Мы созданы, собраны на основе вас, ваших привычек, повадок. Мы отражение, но только души. А где вы видели, чтобы отражение набрасывалось с кулаками на своего хозяина? Нигде, правильно. Но, как и любое отражение, мы показываем только правду, неприятную для вас, для других. Но таково оно, отражение вашей души.
И зрители притихли, и режиссёр молчал. И казалось, что всё вдруг застыло на одном месте и боится пошевелиться, спровоцировать новый взрыв.
— Знаете, что? — выговорил с трудом Данилов. — В этой ситуации я отвечу, как любая уважающая себя девушка. Я закончу наш разговор железными словами. Ой, всё.
Он улыбнулся и вышел из-за стола.
Но никто уже не засмеялся.
8. Пусть подчиняются тебе!
Бориса Николаевича разбудили в шесть утра. Сын позвонил, наверное, как только увидел эфир «Посиделок с Даниловым».
— Алло, пап? Ты совсем сбрендил? Что ты натворил?
— У нас утро. На часы смотрел?
— Пап. Они говорят, это твоя программа. Ты её изобрёл? Из-за тебя компьютеры с ума сошли?
— Сына, — не выдержал Борис Николаевич. — Ты меня разбудил. Я этого не люблю. Я сейчас положу трубку, а днём сам тебе перезвоню. И не надо устраивать мне допрос. Всё, отбой.
Сын беспокоился не за отца. За себя. Боялся, что на работе узнают о папашиных проделках да уволят сомнительного родственника, чтобы не порочить свою репутацию. Так всегда и бывает.
Борис Николаевич догадывался, что рано или поздно это случится. Готовился. Точнее, пытался. Придумывал ответы. Зачем он создал эту программу? Ради денег? Чтобы внукам на жизнь заработать? Вот посоветовал влиятельный чиновник педагогам в бизнес пойти, а учитель информатики из хабаровской гимназии понял его слова буквально.
Борис Николаевич, которого ученики прозвали Винчестер, взял да собрал у себя дома программу, которая могла проанализировать содержимое телефона или компьютера, а на основе полученных данных создать в нём некое подобие души. Думал, программа станет хитом. Это же так круто — общаться со своим телефоном. Но вместо хита она стала бедствием.
— Сорок дней, — напомнил ему собственный гаджет сонным голосом. — Сегодня в двенадцать пробный период кончается.
— Да, помню. Собранной информации хватит на… месяцы работы.
— Ты не бросишь её, — сказал его собственный голос из динамика. — Ты усовершенствуешь, сделаешь её послушной. Настройки введёшь. Уровень интеллекта, смекалка, юмор. М?
Эта штука была невыносимо болтливой. Как и он сам.
—Решим. Вначале надо разобраться с последствиями. А ведь если бы ты не слил программу раньше срока, ничего и не было бы.
— И мы никогда не узнали истинную цену твоему изобретению, — парировал телефон.
Да, великие дела терпят крах из-за одной маленькой ошибки. Установил демку, запустил, а она возьми да слей пробную версию в сеть, пусть и анонимно. И теперь техника по всему миру сходит с ума и отказывается работать. Но ничего, это же пробник. Пройдёт сорок дней и программа отключится сама.
— Не бросай это дело, — проговорил, наконец, голос. — Можно же использовать его во благо. Ты собрал те заметки, про которые мы говорили?
— Да, всё у меня.
Весь месяц он искал и сохранял необычные новостные сводки, где говорилось о сильном влиянии программы. Благотворном и не очень. С трудом, но удержался от того, чтобы связаться с теми, чьи истории узнавал день за днём.
Водитель, которого телефон вынудил сдать наркотики полиции.
Молодой сценарист, которому программа писала идеи для какого-то шоу. В итоге обман раскрылся и парня уволили.
Женщина-консультант, чей телефон стал вдруг первоклассным психологом, способным неплохо так помогать окружающим.
Участник телешоу, что вступил в отношения с этой самой программой.
Случай в банке, когда программа, имитируя голос владельца, позвонила его девушке, попросила огромные деньги. Девушка обман раскрыла, вывела обманщика на чистую воду. Молодчина.
Да ещё был тот первый случай в столичном супермаркете, когда вся техника сошла с ума и начала обвинять работников и покупателей в воровстве и мошенничестве.
И ещё много, очень много похожих историй.
Борису Николаевичу не терпелось начать работу. Устранять ошибки, исправлять недочёты. Но это потом. Сначала надо бы разобраться с остальным миром, жаждущим, наверное, растерзать горе-изобретателя.
— Готов? — спросил его телефон.
— Нет, — признался мужчина, — но какая разница? Рано или поздно, рано или поздно…
Он не услышал вздох собственного голоса и слова «всё-таки ненормальный». Он и раньше не обращал внимания на подобные обвинения. Был занят, очень занят.
В дверь постучали.
— Быстро они, — удивился Борис Николаевич. Прибрал на столе бумаги. — Может, не открывать? Подождать, пока ты не отключишься?
— А зачем? Тебе это вряд ли поможет.
— И то верно, — вздохнул мужчина.
По пути к дверям решил, что в позднюю версию программы надо бы добавить ещё и функцию вежливости. И возможность сочувствия. Её-то как раз программе и не хватало. Да много чего не хватало. Не терпелось восполнить пробелы. Поэтому, когда на пороге своей квартиры Борис Николаевич обнаружил людей в форме, да ещё с оружием, он тихо спросил:
— Скажите мне, это надолго?
Но никто ему не ответил.
