Я посмотрела на немой экран в углу кабинета. Тоненькая девушка двигалась на сцене под неслышимую музыку.
— Как раз на фестиваль и еду. Перед ним у тебя никак не получится? Хоть на десять минуточек. Не знаю, как там у меня будет после…
Говорим первый раз за десять лет, а уже лгу. Аня задумалась:
— Ну… Давай в среду утром, перед репетицией, а? Поверить не могу, что это ты… В кафе каком-нибудь, да?
Мы договорились встретиться в пиццерии в центре. Я положила трубку и вдохнула — впервые, кажется, за весь разговор. Лунц, Перлуша и Инга всё это время делали вид, что изучают углы кабинета, а теперь разом повернулись ко мне.
— Ну? — Инга, помощник режиссёра, балетным жестом потянулась к стакану с водой. — Как она?
— Голос звонкий, кашля нет, — я дёрнула плечом. — Что еще можно узнать о человеке по телефону?
— Она же твоя подруга, — сказал Перлуша.
— Была подругой десять лет назад, — повторила я сотый раз за день. — Я знаю о ней ровно столько, сколько вы.
Все посмотрели на экран. Танцовщица была жарким июльским вихрем — вся в беспорядочном кружении, в рваных движениях, будто шарнирная кукла на невидимых нитях.
