Посвящается памяти М.С. Гитиса
История нашего знакомства с Татищев‑городком началась со встречи с известным челябинским краеведом и издателем Михаилом Самуиловичем Гитисом, к глубочайшему сожалению, ныне покойным. Озерский музей принял участие в его масштабном проекте по созданию единого учебного комплекса по краеведению, включающего «Тетради юного краеведа», посвященные отдельным муниципальным образованиям Челябинской области.
Однажды в беседе Михаил Самуилович, хитро прищурившись, заметил: «А вы знаете, что, скорее всего, указ о создании Челябинской крепости был подписан Татищевым на территории будущего Озерска?» Дело в том, что дата подписания этого указа приходилась на время пребывания Василия Никитича Татищева в Кызылташской крепости.
Здесь следует сделать отступление, точнее, исторический экскурс в XVIII век. История будущего Озерска оказалась тесно связана с «Оренбургским проектом» сподвижника Петра I, государственного деятеля, выдающегося ученого, географа, картографа, создателя первого научного труда по истории России В. Н. Татищева. Именно он решил воплотить в жизнь планы покойного императора по выходу в Азию. Первым форпостом русской колонизации дикой степи стала Оренбургская крепость (ныне г. Орск) в устье реки Орь. Планам российского правительства вполне ожидаемо воспротивились башкирские старшины, опасавшиеся за свою независимость и власть. Началось башкирское восстание. Для того чтобы обезопасить путь к Оренбургу, Татищев принимает решение построить на пути к нему цепь сторожевых крепостей.
Весной 1736 года их сооружение началось. Первой стала Чебаркульская крепость, второй — крепость на озере Кызылташ, там, где из него берет исток река Теча. На картах это укрепление получило наименование «Татищев‑городок», так как именно здесь летом 1736 года сам Татищев принимал делегации башкир, являвшихся к нему с повинной. Сложили оружие более 4000 восставших. Посчитав задачу выполненной, Татищев вернулся в Екатеринбург. Но уже весной будущего года покинутую им крепость и охранявшийся ею мост через Течу сожгли вновь восставшие «неверные башкирцы». А основные маршруты обозов к Оренбургу пошли через Челябинскую и Еткульскую крепости.
История крепости как военного объекта закончилась, но она периодически фигурировала в материалах ученых и путешественников, исследовавших вновь присоединенный край. Первым «вспомнил» о крепости ученый Петербургской академии наук Иоганн Георг Гмелин, летом 1742 года возвращавшийся из своей Великой Северной экспедиции через вновь образованную Исетскую провинцию. Вот краткая выдержка из его «Путешествия по Сибири»:
«Я переехал к Кызыл-Таш-Кулю и реке Тенич, по-русски Теча, где устроил ночлег. Примерно в половине версты от протока Течи разрушенный мост был разбит во время последнего башкирского мятежа. Сейчас по нему совершенно невозможно проехать, поэтому мне пришлось устроить дневной лагерь на южном берегу Течи, пока ко мне не приехали башкиры, с которыми я мог посоветоваться относительно переезда через эту реку. Башкирские стойбища находятся частью на Тече, частью на Кызыл-Таш-Куле, частью на многих других озерах к северо-западу от Кызыл-Таша. На северной стороне Течи чуть выше моста находятся остатки маленькой крепости, которая одного возраста с мостом, но просуществовала и того меньше, она была, насколько можно предположить по скверным обломкам, выстроена в виде прямоугольника, южная или обращенная к воде и северная сторона длиною 62 сажени, а две другие — 50 саженей, вокруг был ров, а напротив озера приблизительно в 100 саженей длиной был заложен фундамент для казарм, которые были окружены рвом, соединявшимся со рвом крепости. Когда русские войска пошли войной против башкир, они спешно выстроили по неизвестным мне причинам эту крепость и покинули ее, пробыв 3 недели (описка — 3 месяца. — Прим. авт.) и предварительно забрав все военное снаряжение. Как только они покинули крепость, ее сожгли и разрушили мятежные башкиры».
Следующим, кто оставил описание крепости, был руководитель Оренбургского отряда Академической экспедиции Петр Симон Паллас. Посещая Кыштымские и Каслинские заводы, он упоминает не только о весьма древних «чудских городках» на озерах Иртяш и Нанога, но и дает замечательную картину судьбы Кызылташской крепости в 70‑е годы XVIII века:
«… На восточном мысу, между сим изтоком и Кисилташем видны еще и ныне остатки порядочнаго землянаго укрепления, которое во время последняго Башкирскаго возмущения для усмирения на высоте живущих Башкирцов, и прикрытия Екатеринбургских заводов зделано было лет за тритцать тому назад господином тайным советником Татищевым под именем Киссилташской крепости, и через целое лето военными снарядами и людьми было содержимо, ныне же вовсе оставлено. Теперь в ней никто не живет, кроме, одного человека, который по праздничным дням во все окрестныя Демидовские железные заводы доставляет горячие напитки, по причине, что по заводам питейным домам быть не позволено, и он живучи один в крепостце над шинком своим вывесил и цаловальничей флаг».
С тех пор никто из исследователей развалины крепости не упоминал, и казалось, что от нее не осталось и следа. Тем более что земли вокруг озера Кызылташ с конца 1940‑х годов были отведены под строительство секретного военного объекта — «Базы‑10», будущего химкомбината «Маяк». В постперестроечные годы режим секретности ослабили и появилась возможность проводить научные археологические изыскания на территории ЗАТО Озерск. М. С. Гитис как раз занимался историей первых русских крепостей на Южном Урале, и его очень интересовало нынешнее состояние «Татищева-городка». То, что земли в этом районе выведены из хозяйственной деятельности, давало надежду на его сохранность. Михаил Самуилович попросил нас осмотреть место, где находилась крепость. Да и нам самим было любопытно увидеть этот объект спустя века после его забвения. Наша краткая экспедиция к Кызылташской крепости стала одновременно и первым научным исследованием, проведенным только что созданным музеем г. Озерска.
Летом 2007 года музей официально обратился к руководству ФГУП «ПО «Маяк» за разрешением на посещение режимной территории. Скажем честно — некоторые участники нашего похода (особенно из числа работников предприятия) искренне сомневались в существовании остатков крепости на этом месте, так как именно здесь в свое время шло строительство обводного канала у озера Кызылташ, т. е. место достаточно активно посещалось специалистами «Маяка». Переодевшись в спецодежду, в сопровождении представителей дозиметрической службы мы выехали к истоку Течи. И буквально через минуту перед нами предстали не просто развалины, а прекрасно сохранившиеся земляные фортификационные сооружения!
Крепость изначально строилась по типовому плану полевого форта, и лишь одна его стена — южная и часть западной оказались снесены при постройке современных гидротехнических сооружений. А сохранившаяся часть вызвала самый настоящий восторг у поисковиков. Буквально под носом у наших нелюбопытных современников располагались рвы и бастионы, стены в полтора человеческих роста. Все, как в учебнике по фортификации Вобана! Мало того, следуя сохранившемуся плану крепости, написанному самим Татищевым, мы могли буквально провести экскурсию по ее территории. Места казарм, порохового склада, офицерского домика прекрасно читались на местности, отмечаемые зарослями шиповника. В одном месте располагалась кузница, и там, в земле, найдены остатки старинного печного обожженного кирпича. Ввиду краткости пребывания на территории мы не планировали проведения раскопок, но из слоя дерна на поверхность прямо-таки выходили артефакты давней эпохи: наконечник казачьей пики, литая чугунная чашка-пиала, подкова, таганок, шанцевый инструмент — кирки и лопата. Все эти изделия были архаичны и явно принадлежали времени существования здесь гарнизона.
Как будто кто-то демонстрировал нам самые характерные из вещей, типичных для военного лагеря. Скептики были посрамлены. А мы, в свою очередь удивленные, делали фотоснимки и проводили геодезические измерения для будущего научного отчета.
Спустя год мы еще раз посетили крепость для повторного обследования, не все удалось сделать за один раз. Крепость по-прежнему была в прекрасной сохранности, чему немало способствовала «охранная деятельность» ПО «Маяк». К слову, не только ценнейший культурный объект охраняет запретная зона, но и сама природа на территории, закрытой для посещения человека, буквально расцветает. Прямо у стен крепости плавают пары лебедей, над ней парят краснокнижные орланы-белохвосты. Катастрофа 1957 года неожиданно оказалась подарком для диких обитателей восточно-уральского радиационного следа. Ущерб, как оказалось, был не столь катастрофичен и биологическое разнообразие практически не пострадало, а спустя некоторое время резко пошло в рост. Выходит, не так опасен атом, как обычная хозяйственная деятельность людей!
Какие выводы можно сделать после наших исследований? Во‑первых (и это главное), на территории Озерска сохранился уникальный исторический памятник военной архитектуры XVIII века. Уникальность его состоит в том, что из всех крепостей, созданных в середине 30‑х годов XVIII века по Указу императрицы Анны Иоанновны и под руководством В. Н. Татищева, это сооружение единственное, сохранившееся в первозданном виде. Во всех иных случаях крепости сносили по Указу императрицы Екатерины II, потому что они мешали развитию городов. Такая судьба постигла Челябинскую, Чебаркульскую, Миасскую, Еткульскую крепости и ряд других подобных сооружений Южного Урала. Следов от них не осталось, и только археологические раскопки смогут рассказать о том, где они находились. Во‑вторых, мы должны внимательнее относиться к нашему прошлому. Потому что не заметить и разрушить то, что составляет историческую память человечества, куда легче, чем сохранить ее. Мы очень надеемся, что крепость сохранилась не зря, и в этом есть свой высший смысл, воплотить который суждено нам.
