Так, 5 июня 1934 года в эпистолярном обращении к своему другу художнику А. Н. Яр-Кравченко (1911–1983) Николай Алексеевич написал: «После четырех месяцев хождения по мукам я, как после кораблекрушения, выкинут на глинистый, усыпанный черными от времени и непогоды избами — так называемый г. Колпашев. Это чудом сохранившееся в океанских переворотах сухое место посреди тысячеверстных болот и залитой водой тайги… Кругом нет лица человеческого, одно зрелище — это груды страшных, движущихся лохмотьев этапов. Свежий человек не поверил бы, что это люди. Никакого пейзажа — угрюмая серо-пепельная равнина, над которой всю ночь висит толстый неподвижный туман, не поддающийся даже постоянному тундровому ветру. От 10 часов до четырех светит солнце и даже жарко, но люди, выходя по делам, и в эти часы несут на руках ватное платье — не надеясь на устойчивость погоды. <…> В сентябре уже ледовитый снег, и так до половины мая. <…>
Мне отвели комнату в только что срубленном баракообразном доме… в большинстве же ссыльные живут в землянках, вырытых своими руками, никаких квартир в Колпашеве не существует, как почти нет и коренных жителей. 90% населения ссыльные — китайцы, сарты [часть узбеков, оседлых еще в древности. — Авт.], грузины, цыгане, киргизы, россиян же очень мало… Все потрясающе несчастны и необщительны, совершенно одичав от нищеты и лютой судьбы. Убийства и самоубийства здесь никого не трогают. <…>
В тюрьме мне ошибочно рассказывали, что в Колпашеве растут огурцы — в нем не сеют и не жнут, и съестное редкость, и цены на все чудовищные».
