Салфетка, данная в очень конкретном изображении вплоть до обозначения каймы, отсылает к западному апокрифу о происхождении так называемого «плата св. Вероники». В поздней христианской коннотации этот символ невинности, чистоты намерений и морализаторства выступает в качестве своеобразного задника для Потешного персонажа. Согласно поговорке «Табачное с калачным мешать» — значит смешивать то, что невозможно соединить. В этом, нарочно доведенном до абсурда положении вещей связующим звеном является, несомненно, оценочный момент. Предположить, чем
особенно «потрафила» уральскому мастеровому «немецкая штука», невозможно, обойдя вниманием такую, узнаваемую русским человеком деталь, как изображение салфетки (в православии «плат» с ликом Спасителя), концы которой «онтологически» не охвачены краями предмета. Здесь это признак «обманки», «подмены», изобличающей инфернальное чванство, Зло, притворяющееся Добром. Сходный мотив имеется в пепельнице производства головного Каслинского завода — «Мефистофель под простыней» (имитация плащаницы) — см. иллюстрацию в кн. З. Г. Малаева. Художественное литье из чугуна. Касли (М., «Интербук-бизнес», 2005, с. 55.) В русской народной ментальности к фундаментальной категории Зла сохранилось живое личное отношение, которое «практически» выявляет совокупность всего многообразия характерных черт «горя-злосчастья»: оно дразнится, искушает, наводит морок, пакостит, наказывает (видимо, за дело с Божьего попущения), но и само должно быть наказано.
