— Какие сны тебе снятся? — ласково спрашивал округлый бородач в белом халате, поглаживая Соню
по голове чуткими пальцами палача.
— Не помню. Не знаю.
— Дети снятся?
— Нет. Да. Не знаю.
— Тебе надо научиться отвечать — нет. Только «нет». И больше ничего. Был ли у тебя ребенок?
— Да. Нет. Не помню.
— Ты должна отвечать — нет. Только «нет». Ты помнишь роды? У тебя были роды?
Молчит. Взгляд в сторону.
«Я хочу… Я чего-то хочу… Теплый комок на животе. Склизкий, сине-багровый. Я подумала — это мои
кишки. Я испугалась, идиотка! А «кишки» кашлянули и запищали. Так жалобно. Так торжествующе. Так
ново…».
— Ннн-е‑е‑т!
— Хорошо. Сегодня хорошо. Иди, Соня. Завтра продолжим.
«Шварк-шварк. Чего же я хочу?.. Господи, я забываю то, о чем думала минуту назад. Но я помню
теплый комок. Я держала его на руках… кажется. Потом болели груди, прибывающая жизнь жгла их
огнем изнутри. Собственное тело было каменным — странное ощущение — жило само по себе. Почему его забрали, моего ангела? Почему ампутировали кусок меня? Какое они имели право? Зачем это сделали?».
