Я смотрел на нее. Седоволосая голова на подушке, словно брошенный нимб ангела. До неузнаваемости изменившееся лицо, личико не женщины, но постаревшего ребенка. Удивительно, за что болезнь и сестра ее — смерть так уродуют, видоизменяют именно женщин, не из-за извечной ли ревности к соперницам?
Ах, мама, мама.… Вот уже трое суток я наблюдаю за генезисом твоей кончины, вижу малейшие изменения выражения лица, а их у тебя сейчас сотни! Я слежу за твоим пульсом и дыханием, за зеленой ниточкой на экране аппарата, знаменующей пришедшее безумие и наступающую смерть. Где ты сейчас? В небытие ли или в раю собственных воспоминаний? Но всегда ли они — рай?
Кап, кап, кап… Очень часто падают капли в капельнице! Невольно я их считаю, глаза слипаются, но я не усну. Я буду сидеть и смотреть, как она умирает, как она умрет, ибо это — наказание, которое я назначил себе, хотя и поздно. Уже слишком поздно…
