По окончании встречи я подошла к Лелюшенко, сказала ему о сути моей командировки. Попросила интервью. Без уговоров он согласился и даже сказал, что приедет на запись ко мне в гостиницу сам. Что собственно и сделал в оговоренное время.
Несмотря на возраст, он легко взбежал на четвертый этаж, удивив молодецкой прытью всех гостиничных барышень. Свой заранее написанный спич к уральской молодежи он, как и требовала тогда жесткая цензура, особенно военная, – «залитовал». И свой рассказ наговорил мне в микрофон. Мы с Дмитрием Даниловичем долго потом беседовали, он напомнил мне, что в 1958 году был также командующим Уральского военного округа. В конце встречи мы сердечно распрощались.
Что касается маршала Ивана Степановича Конева – с каким-то осложнением он лежал в то время в Кремлевской больнице.
С Семеном Михайловичем Буденным тоже не все было по протоколу. У него началось серьезное заболевание горла. Он сильно хрипел, каждое слово произносил трудно. Поэтому ни о какой магнитофонной записи – приветствии ударникам труда – не могло быть и речи. От имени уральцев мне оставалось только пожелать легендарному командиру Красной Армии скорейшего выздоровления.
А время, указанное в командировке, таяло. И тут я подхожу к самому главному, хотя с этого, собственно, начала свою жизнь в Москве: как испросить интервью у Р.Я.Малиновского, который был в то время не просто ветераном всех войн, но и действующим министром обороны страны? Мой старший коллега, сотрудник «Литературной газеты» Никита Яковлевич Болотников, посмотрел на меня с сожалением:
– Ведь я тебя, Инна, держал за умную. Наша «Литературка», заметь, популярная газета, уже полгода ждет статью от Малиновского, а ты – откуда, с какой стороны Луны свалилась? Да за десять дней!
