Таинство уральских писаниц

С древних пор на Урале со­хранилось большое количество наскального изобразительного творчества предков уральских на­родов. Ныне известно не менее сотни писаниц. Зафиксированы они на значительном пространстве от Северного до Южного Урала. В фундаментальном труде «Куль­товые памятники горно-лесного Урала» в разделе «Уральские писа­ницы», составленном известней­шим археологом, специалистом по писаницам, В.Н. Широковым., представлена сводка уральских писаниц с короткими их характе­ристиками и местонахождением. Там же приведена и карта рас­положения уральских писаниц. Из нее видно, что они размещаются в основном на реках в двух райо­нах: на восточном склоне Средне­го Урала (реки Тура, Тагил, Нейва, Реж, Исеть) и на западном склоне Южного Урала (реки Ай и Юрю­зань).

В 60 – 70 гг. XX века ураль­ским писаницам были посвящены монографии В.Н. Чернецова. В последние два десятка лет твор­ческий коллектив уральских ар­хеологов под руководством В.Н. Широкова опубликовал в серии «Уральские писаницы» сводные материалы по писаницам, рас­положенным на отдельных реках, с подробными описаниями, зари­совками и фотографиями.

Исследователи единодушны в во­просе датировки уральских писаниц. Они были созданы в период от позд­него неолита – энеолита до эпохи бронзы, т.е. в конце III – начале II тыс. до н.э. Единое мнение высказывают археологи, историки, этнографы по вопросу о том, кто делал эти зарисов­ки. Еще в начале XIX века Н.С. Попов в обширном труде «Хозяйственное описание Пермской губернии…» вы­сказал мнение о том, что надписи на Писаном Камне «суть тамги во­гульского или другого какова наро­да». Позднее это мнение поддержал Н.П. Булычев. В середине XX века В.Н. Чернецов считал, что писаницы создавались «хотя бы на поздних этапах угорским населением, и, конкретно, предками манси». Современные исследователи видят в авторах писаниц в обобщенном виде финно-угорские народы.

Различные мнения высказаны по вопросу о цели нанесения рисунков на скалы. Одни авторы пола­гали, что различные изображения «для забавы вы­секала древняя чудь на гладких поверхностях слан­цевых скал». Другие, и их большинство, считают писаницы святилищами. Однако третьи (например, Н.М. Чаиркина) называют интересным «факт прак­тически полного отсутствия рядом с изображениями культурного слоя, крупных стоянок и поселений в непосредственной близости к писаницам». Послед­нее утверждение заставляет осторожнее отнестись к высказываниям апологетов смысловой священно­сти писаниц. С этой точки зрения еще на стыке XIX и XX веков И. Т. Савенков предостерегал археологов от увлечения религией при объяснении писаниц. А вслед за ним в середине XX века С.В. Иванов С.В. категорически писал, что «нет никаких оснований утверждать, что истоки изобразительного искус­ства… восходят к религии». По мнению С.В. Ивано­ва, мировоззрение первобытного человека было стихийно материалистическим, а изображения на писаницах «гораздо чаще преследовали практиче­ские цели». Я поддерживаю мнение С. В. Иванова, особенно в плане практичности целей нанесения писаниц на скалы древним человеком. Он делал то, что было ему необходимо для выполнения опреде­ленных действий. Думается, в нашем случае таким действием была ориентировка в пространстве, на местности. С этой точки зрения интересно посмо­треть на писаницы под новым, нетрадиционным углом зрения, отражающим реальные потребности древнего уральца.

Почему большая часть уральских писаниц приу­рочена к береговым скалам крупных рек? Для чего писаницы были нанесены на скалы, расположенные преимущественно на участках в среднем течении рек? Почему писаницы локализованы в ряде случа­ев в группах? Попробуем ответить на эти вопросы с использованием новой гипотезы, учитывающей реальную географо-гидрографическую картину Среднего Зауралья.

По мнению ряда исследователей, лодки, как средство передвижения по рекам, появились с IV тысячелетия до н.э. И найдены археологами от Егип­та до Алтая и до Норвегии. Поэтому можно пола­гать, что человек, рисовавший уральские писаницы в конце III – начале II тыс. до н.э., умело передви­гался по уральским рекам на лодке. Он освоил все реки Среднего Зауралья. И получил представление об общей гидрографии региона.

Рассматривая современную карту Среднего Ура­ла, видим две особенности речных систем на раз­ных склонах хребта. На западном склоне все реки, стекающие с главного Уральского водораздела, имеют общее направление, близкое к восток-запад, и являются притоками реки Чусвы (таково старин­ное название реки Чусовой). Система правобереж­ных притоков ее представляет собою своеобразную «гребенку». Основанием ее является Чусва, доли­на которой ориентирована по течению на северо-запад. На восточном склоне Среднего Урала ги­дрографическая картина совершенно другая. Здесь также просматривается речная «гребенка», осно­ванием которой является река Тобол, с долиной, ориентированной на северо-северо-восток. А лево­бережные притоки Тобола представляют систему с переменным направлением долин. В южной части района реки Исеть и Пышма имеют восточное на­правление течения. А в северном районе реки Тав­да (с притоками Лозьвой и Сосьвой) и Тура текут в направлении, близком к юго-восточному. Отметим еще одну особенность среднеуральских рек. Если на западном склоне длина правых притоков Чусвы на­ходится в пределах до 130 км, то длина левых при­токов Тобола в несколько раз больше (до 1000 км). Отсюда напрашивается промежуточный вывод: что­бы «по воде» добраться, например, от истоков Исе­ти в верховья Туры, приходится спуститься на восток до устья реки Исети и по Тоболу, а затем подняться вверх по Туре на северо-запад, преодолев при этом расстояние «по воде» почти в восемь раз большее, чем «по суше» по прямой, на север, вдоль Ураль­ского хребта. Несомненно, древний уралец рано или поздно осознал эту ситуацию. И начал поиски более коротких путей из южных в северные райо­ны Среднего Зауралья. Для решения такой задачи логично было отыскание пеших переходов из до­лины одной крупной реки в соседнюю. Естественно, место такого перехода должно находиться там, где крупные реки расположены на наиболее коротком расстоянии друг от друга. Там, где они сближаются. Необходимо было найти удобные для прохождения притоки двух крупных соседних рек. И чтобы истоки этих притоков находились поблизости друг от друга и были отделены легкопроходимым перевалом че­рез возвышенный водораздел между этими круп­ными реками. С этой точки зрения наиболее удоб­ным участком мог стать заболоченный водораздел, через который можно было протащить лодку. Не вызывает сомнение тот факт, что после длительных поисков древний уралец определил места для таких удобных переходов. И тогда возникла следующая глобальная задача: как передать другим людям ин­формацию о конкретном удобном пути перехода из долины одной крупной реки в другую, располо­женную севернее или южнее первой? Думается, вот тогда-то и появилась у древнего уральца мысль обозначить место такого перехода каким-то знаком. И знак этот расположить на характерном приметном месте. Как оставить знак? Нарисовать его краской! Благо, в рассматриваемом районе в большом коли­честве имеется природная краска – бурый железняк использовался в южно – уральских пещерах еще со     времен палеолита. Рисунки на стенах пещер Капо­вой и Игнатьевской подтверждают умение древнего уральца делать зарисовки на каменных стенах пе­щер. На чем нарисовать знак? Естественно, на при­брежных скалах, которые на среднеуральских реках имеются в достаточном количестве.

Думается, что примерно по такой логической це­почке продвигался древний уралец, приняв реше­ние об использовании рисованных знаков на при­брежных скалах для передачи информации о месте перехода из долины одной реки в другую.

Если мы примем изложенную гипотезу, станет понятным, почему среднеуральские писаницы рас­полагаются компактными группами. Можно не за­метить одну такую писаницу. Но когда несколько писаниц расположены рядом, то какую-то одну из них удастся заприметить. Кроме того, удобный пе­реход из долины одной реки в другую обязан быть относительно локализованным, а не растянутым на большое расстояние.

Почему древние уральцы использовали при­брежные скалы крупных рек? Да потому, что по по­следним они в основном передвигались на большие расстояния на лодках. Скалы имеются и в верховьях, и в низовьях крупных рек. Но основное количество писаниц появилось только на тех скалах, которые располагались в местах переходов из долины одной крупной реки в другую.

Итак, суть новой гипотезы состоит в следующем. Писаницы на скалах уральских рек наносились для того, чтобы обозначить удобные места переходов. Писаницы играли информативную роль в «камен­ной книге путей».

Далее рассмотрим конкретные ситуации рас­положения уральских писаниц и попытаемся найти среди них признаки, которые можно было бы трак­товать как подтверждение высказанной гипотезы.

Писаницы на р. Нейве располагаются компакт­ной группой, по течению несколько выше города Алапаевска. Место это древний уралец выбрал не случайно, а целенаправленно. Именно в этом райо­не реки Нейва и Реж сближаются, а ниже по тече­нию снова отдаляются друг от друга, чтобы затем, сливаясь, образовать р. Ницу. Расстояние между писаницей Двуглавого Камня на р. Нейва и Исаков­скими писаницами на р.Реж – минимально для их среднего течения, и составляет всего около 10 км. Именно здесь и выбрал древний человек место для перехода из долины р.Нейва в долину р.Реж, отме­тив это «переходное» место на приречных скалах писаницами, которые несли информацию о том, что здесь можно перейти из долины одной реки в соседнюю (туда и обратно).

Аналогичная ситуация наблюдается и на Южном Урале, где в средних своих течениях сближаются реки Ай и Юрюзань. Находящиеся на этих реках писаницы «говорят» о том, что именно здесь рас­положен наиболее удобный путь из долины р.Ай в долину р. Юрюзань (туда и обратно).

Места переходов из долины одной реки в дру­гую маркируют еще и древние названия рек. В моей книге «Философия букв» показано, что в глубокой древности человек изобрел для номинации рек знаки-буквы, каждая из которых отражала впол­не конкретную топо-географическую особенность реки. Согласные буквы характеризовали элементы абриса реки в плане. Например, согласная буква В «говорила» о том, что данная река имеет большое количество петель, извивов, меандров. Согласная буква Г отражала большой загиб реки в верхнем те­чении, а согласная буква Л – плавный изгиб реки в нижнем течении и т.п. Гласные же буквы отражали обобщенное направление долины реки (от истоков к устью – вектор реки) по отношению к странам света, начальным направлением среди которых служил восход солнца (на самой начальной стадии изобретения такой системы номинации рек). Позд­нее эти «речные» знаки-буквы стали использоваться во всех других сферах бытия человека и послужили основой письменности как таковой.

Для нашего рассмотрения особое значение имеет согласная буква М. Она обладала следую­щим обширным семантическим содержанием: по такой реке можно удобно подняться до истоков, преодолеть простой перевал через водораздел и легко плыть по другой реке, расположенной на противоположном склоне водораздела. Короче: древнее названием реки, включающее соглас­ную букву М, указывает на место легкого пере­хода из долины одной реки в другую, соседнюю. Условно две такие реки с перевальным участком, расположенным между их истоками, можно на­звать «переходной триадой». В моей статье о таких триадах с перевалами через главный во­дораздел Среднего Урала приведена обширная информация. Такие же триады рек имеются и в районе среднеуральских писаниц. Например, между бассейнами рек Тагила и Нейвы: р. Ку­лымка – перевал – р. Мугай. Или между бассей­нами рек Нейва и Реж: р. Мостовка – перевал – р. Каменка.

В другой моей статье «Загадочные уральские реки Шайтанки» показано, что реки с названием Шайтанка по семантическому содержанию близ­ки к названиям рек с согласной буквой М. Дело в том, что потамоним Шайтанка – это искаженное при переходе в русский язык мансийское слово сайт – танк – а, которое можно перевести как «толковое желание» или «толковая и желаемая» река (от сайт «толк, толковый» + танк «желание, хотение» + добавление –а – «хорошая река»). Тогда река Шайтанка (Сайтанка) является ‘толко­вой’ и «желаемой» для проложения пути по ней.

Приведу примеры:

1. р. Межевая Утка – р. Шайтанка – перевал через Уральский хребет – р. Шайтанка – р. Тагил;
2. р. Тагил – р. Салда – р. Шайтанка – перевал – р. Сусанка (старинное название р. Шайтанка);
3. р. Нейва – р. Ямбарка – перевал – р. Воро­нина (старинное название р. Шайтанка).

Еще в одной моей статье «Черна ли река Чер­ная?» показано, что потамоним Черная есть иска­женное мансийское слово Сер – на – я, точнее Сори – на – я, которое можно перевести как «река, по которой можно плыть (по течению) непосредствен­но от седловины перевала»: сори («перевал») + на («плыть по течению», сокращение от натантангве) + я («река»). На Среднем Урале имеются следующие примеры:

1. р. Тура – р. Черная – перевал – ? – р. Сал­да;
2. р. Салда – р. Черная – перевал – ? – р. Ясьва – р. Тагил.

Здесь знаком вопроса отмечены пока не опреде­ленные названия рек, которые могли бы входить в «перевальную триаду».

Итак, в районах распространения писаниц на восточных склонах Среднего Урала имеется око­ло полутора десятков водных путей, образующих «переходные – перевальные триады». Характерным является тот факт, что в основном эти водные пере­вальные пути приближаются к направлению север-юг, т.е. тяготеют к переходам из долины одной круп­ной реки в другую (реки Реж, Нейва, Тагил, Салда, Тура). Именно на этих реках и расположены скаль­ные писаницы.

Отмечу также еще одну особенность большей части выявленных «переходных путей» – располо­жение значительных заболоченных площадей на перевальных участках. Так, например, болотистые перевалы находятся на следующих «переходных путях»:

– между р. Тагил и р. Кавма находится болото Тагильское;

– между р. Тагил и р. Камбаиха лежит болото Камбаихское;

– в верховьях рек Ямная и Сусанка (Шайтанка) расположено болото Сусанское;

– между р. Шайтанка и р. Салда находится бо­лото Шайтанское;

– между реками Шайтанка и Тагил раскинулось обширное болото Юконово;

– между реками Черная и Салда расположено большое болото Косолманское.

Из вышеописанных примеров видно, что древ­ний уралец для «переходных путей» между сосед­ними долинами крупных рек отдавал предпочтение   таким, которые пролегали по заболоченным пере­вальным участкам, ибо по ним можно было проще перетащить лодку.

 

Принимая положение о том, что писаницы, эле­менты их должны отражать реальности окружающего мира, «переходных путей», следует в фигурах, знаках, изображенных на писаницах, найти, понять их симво­лическое содержание, детали которого в той или иной мере отражали бы элементы конкретной ситуации пе­рехода из одной долины реки в другую.

Прежде всего на писаницах должен быть знак, ко­торый бы «говорил» о том, что от данного места, от конкретной скалы, следует направиться к перевалу и, удобно преодолев его, перейти в соседнюю реч­ную долину. На многих среднеуральских писаницах имеется знак в виде треугольника (с различными до­полнительными линиями) или несколько треуголь­ников, соединенных между собой. Можно предпо­лагать, что именно знак с элементами треугольника был символом пути к перевалу, для перехода в со­седнюю крупную реку. Ряд авторов трактуют треу­гольник, а также вписанные друг в друга острые углы и т.п., как гору. Тогда вполне логично рассматривать два треугольника, стоящие рядом друг с другом и имеющих общее основание, как две соседствующие горы, между которыми находится перевал.

Выше упоминалось о том, что согласная бук­ва М в первописьменности имела семантическое содержание, точно соответствующее рассматри­ваемой ситуации: буква М отражала удобный пе­реход через перевал из долины одной реки в дру­гую. В древнеегипетском языке согласная буква M изображалась знаком , а в южно-арабском и аксуанском – , таким образом отражая две горы и понижение – перевал между ними.

Со временем графема М несколько видоизменя­лась. Но основной признак ее – понижение между двумя горами – сохранялось. Изменение графемы согласной буквы М наглядно видно на примере ми­нойского языка: произошла трансформация – от двух соседствующих треугольников через поднятие кверху места соединения треугольников, затем за­мена общего основания на короткую черту. Послед­няя в греческом языке исчезла, а вся графема пре­вратилась в традиционную и ныне форму согласной буквы М. В палестинском языке буква М стала по­хожей на зубчатую пилообразную линию.

Подобные знаки (буквы) имеются и на ураль­ских писаницах. Иногда в точности повторяется древнейшая графема согласной буквы М в виде двух соседствующих треугольников. Например, на туловище уточки на Шайтанской писанице на р. Реж, или на Верхнелопасской писанице на р. Ай. В других случаях в упрощенном виде в фор­ме остроугольной одной или двойной зигза­гообразной линии с двумя или более изгибами (Першинская и Исаковская на р. Реж; Карауль­ный Камень, Змиев Камень, Писаный Камень, Сокольинские утесы на р. Тагил; Косой Камень, Двуглазый Камень и Старичная на р. Нейва; Ва­няшкинские и Айская группа на р. Ай и др.). В третьем случае, в виде стилизованных треуголь­ника или вложенных друг в друга острых углов (Бородинская II на р. Реж; Змиев Камень и Соко­льинские утесы на р. Тагил). Наконец, возмож­но, как крайняя степень стилизации в виде схе­матической «гребенки», у которой треугольники передаются в виде боковых линий (Раскатихин­ская на р. Реж; Маскальская, Писаный Камень на р. Тагил; Коптелов II и старичная на р. Нейва). Вышеупомянутую зигзагообразную линию В. Т. Петрин и В. Н. Широков трактуют как изобра­жение змеи. В. Н. Чернецов считал такой мотив изображением засек – охотничьих сооружений из поваленных деревьев для добычи копытных. Другие авторы зигзаг рассматривают как символ связи между верхним, средним и нижним ми­рами. А С.В. Хабарова зигзагу придавала мотив движения, перемещения в пространстве. Дума­ется, что зигзагообразную линию, как стилизо­ванную цепочку треугольников с отсутствую­щими основаниями, можно рассматривать как «перевальный знак». Такая зигзагообразная линия соответствует древнейшей графеме со­гласной буквы М (см. выше). Следует отметить, что зигзагообразные линии на писаницах встре­чаются двух типов. Резко выраженные пилоо­бразные линии можно рассматривать как «пере­вальные знаки». А плавно изогнутые, вероятно, обозначали просто «реку», о чем упоминают В. Т. Ковалева и Н.Н. Гурина. С этой точки зрения представляет интерес сюжет на писанице Ай­ская группа на р. Ай, где между двумя двойны­ми плавными волнистыми линиями расположе­на антропоморфная фигура в шагающей позе. В целом, эту композицию можно рассматривать как рекомендацию древнего уральца в данном месте перейти пешком из долины одной реки в другую.

Таким образом, на подавляющем числе уральских писаниц имеются знаки, указываю­щие на целесообразность отправиться от данной скалы на перевал, ведущий в соседнюю долину крупной реки.

Думается, что для передачи информации о том, в какую сторону следовало пойти к перева­лу, древний человек использовал солярные зна­ки. На уральских писаницах часто встречаются знаки в виде круга с различными добавленны­ми элементами (черточки по полному внешнему периметру или по части его, два или три круга, вписанных друг в друга, с внутренним крестом, с несколькими крестиками, с точкой в центре и др.), а также дуги с дополнительными элемен­тами (черточки, несколько параллельных дуг и т.п.). В. Н. Чернецов, Н. П. Комарова, А. П. Окладников, А. А. Формозов и др. считали круг символом солнца. Т. И. Кашина и А. Голан рас­сматривают круг как изображение небосвода. М.Ф. Косарев трактует дугообразную линию как небосвод. Таким образом, все указанные авто­ры круги и дуги, изображенные на писаницах, считают солярными знаками.

Разделяя такое мнение, следует отметить, что один из таких знаков – дуга – представляет осредненную половину второго знака – круга. Используя замечание М. Элиаде о логике сим­волов, «отличающихся последовательностью и систематичностью», можно сделать следующие предположения. Солярный знак «дуга» в миро­восприятии древнего уральца ассоциировался с видимой дугой движения солнца в дневное время. Тогда дуга, изогнутая вверх, могла иметь семантическое значение рекомендации движе­ния в сторону видимой солнечной дуги, т.е. в современном понимании – в южном направле­нии. Такие дуги с верхним изгибом имеются на следующих писаницах: Бородинской II на р. Реж; на Зенковской скале, Змиевом Камне, Маскаль­ской II, Писаном Камне, Сокольинских утесах на р. Тагил; на Ваняшкинской II на р.Ай. На писа­ницах встречается знак в виде дуги, изогнутой в нижней части, например, на Змиевом Камне на р. Тагил. Такой знак можно рассматривать как рекомендацию двигаться в противоположном направлении по отношению к южному направ­лению, т.е. – в северную сторону.

Когда знак дуги наносился на вертикальную каменную плоскость, то верхний или нижний изгиб дуги определялся четко и однозначно. Если же знак дуги нарисовать на горизонталь­ной плоскость, то верхний или нижний изгиб дуги становился неопределенным и зависел от положения человека по отношению к знаку дуги. Вероятно, поэтому со временем, знак дуги, с любым изгибом, сохранился за южным направ­лением, а северное направление стало обозна­чаться окружностью.

Солярные знаки в виде окружности имеются на следующих писаницах: Бородинская II и Иса­ковская на р. Реж; на Камне Балабан I, Зенков­ской Скале, Верхнем Балабанском утесе, Змие­вом Камне, Кирьяшевской, Маскальской I и II, Писаном Камне, Сокольинском Камне на р. Та­гил: Двуглазом Камне на р. Нейве. В ряде слу­чаев на одной и той же писанице находятся со­вместно и дуги, и круги. Можно полагать, что за сотни и тысячи лет солярные знаки могли пре­терпевать некоторые изменения в начертании, особенно по дополнительным элементам знака.

Например, сначала был обнару­жен «перевальный путь» на юг и на скалу древний уралец нанес дугу с верхним изгибом. Через сотню-другую лет был установ­лен возможный путь на север. И тогда нанесли знак в виде кру­га. Возможно, со временем пе­решли на один солярный знак – круг, на котором рекомендуемое направление стали обозначать черточками, нанесенными по периметру круга. Если черточки нанесены только в верхней по­ловине, то следовало двигаться на юг. Если они изображены на нижней половине круга, то нуж­но направиться на север. Если же они занимают весь периметр круга, то возможен путь и на юг, и на север.

Таким образом, вероятно, солярные знаки в виде круга или дуги имели семантику, связан­ную с указанием обобщенного направления в южную или се­верную сторону. Следует особо отметить, что эти два направле­ния (южное и северное) отвеча­ют особенностям гидрографии среднеуральских рек восточных склонов Урала. При переходе из одной крупной реки в другую, имеющих направление тече­ния, близкое к восточному, не­обходимо использовать именно северное или южное направле­ния.

Однако рекомендация дви­гаться на перевал в южную или северную сторону носит весьма общий характер. Думается, что древний уралец использовал какой-то дополнительный спо­соб для передачи информации о более конкретном направле­нии передвижения в соседнюю крупную реку.

Зададим себе вопрос: на основании каких соображений древний человек наносил изо­бражения именно на конкрет­ную скальную поверхность? Ря­дом и в отдалении находится множество других скал. А он выбрал ту, на которой и поны­не красуются плоды его творе­ний. Археологи В. Н. Широков и С.Е. Чаиркин в своей статье «Писаница Старичная» (река Нейва, Средний Урал) отмети­ли тот факт, что выбор скаль­ной поверхности на Старичной писанице на р. Нейве «пока­зывает намеренность выделе­ния участка пространства для создания писаницы… рисунки Старичного камня нанесены не на самых удобных для их вы­полнения плоскостях, так как справа и слева есть более ров­ные и обширные участки». Это замечание археологов послу­жило отправной точкой для вы­сказанного мною следующего предположения: азимут скаль­ной поверхности писаницы определял конкретное, более точное, направление рекомен­дуемого направления движения на перевал, ведущий в сосед­нюю речную долину. Древний уралец целенаправленно выби­рал такую каменную плоскость, которая и указывала нужное направление. А последнее он фиксировал по углу относи­тельно направления на восход солнца, которое, хотя и изме­нялось по временам года, но было относительно постоянно в течение одного сезона, напри­мер, летнего. Фиксацию вышеу­казанного угла древний чело­век мог проводить визуально. Но, вероятно, он использовал и какие-то примитивные инстру­менты. Например, треугольник, выполненный из камня или гли­ны. Археологи нашли большое количество таких артефактов. Если основание треугольни­ка направить на точку восхода солнца, то линия, соединяющая середину, основание и вершину противорасположенного угла треугольника, укажет направле­ние движения.

Именно такая логическая структура знака зафиксирована на уральских писаницах. Так, например, на Шайтанской пи­санице на р. Реж изображены три треугольника. На двух из них показана вышеупомянутая линия. А на третьем нанесе­на чертой только нижняя часть ее. На Бородинской II писани­це на р. Реж изображены два треугольника, вписанных друг в друга, основание у которых обозначено точкой. На острой вершине внешнего треугольни­ка нанесена стрелка, которая, судя по всему, символизирует рекомендуемое направление движения. На Сокольинских утесах на р. Тагил изображены два треугольника, вписанных друг в друга, и без показанно­го основания (оно могло не со­храниться до нашего времени). На Писаном Камне на р. Тагил изображен треугольник (без основания) со стрелкой на его острой вершине. А рядом с ним нанесен солярный знак. Благо­даря скрупулезной и обширной работе уральских археологов (В.Н.Широков, С.Е. Чаиркин, Н.А. Широкова, Ю.П.Чемякин) определены азимуты всех скаль­ных поверхностей, на которых нанесены уральские писаницы. На ряде писаниц с большим количеством изображений ри­сунки нанесены на нескольких скальных поверхностях (Шай­танская на р. Реж; Зенковская, Змиев Камень, Писаный Камень и Сокольинские утесы на р. Та­гил). На большинстве писа­ниц таких каменных «страниц древнейших книг» – одна-две. Приведу несколько примеров. При этом не вводится поправ­ка в данные азимутов скальных поверхностей, определенных археологами, на магнитное склонение в рассматриваемом регионе, так как не известна его величина во время создания писаниц.

На Исаковской писанице на р. Реж изображен знак в виде круга с вписанным в него крестом. Этот знак в свете вы­шеизложенного можно рас­сматривать как рекоменда­цию двигаться и в северном направлении. Азимуты двух скальных поверхностей на этой писанице составляют 285 и 295 градусов. Такое направ­ление приводит на р. Нейву, несколько выше района Ней­винских писаниц.

На Кирьяшевской писанице на р. Тагил имеется солярный знак в виде круга, рекоменду­ющий двигаться и в северном направлении. А азимут скаль­ной поверхности, на которой нанесен такой знак, составляет 180 градусов. Это направление приводит в Камбаихское болото и далее по р. Камбаиха и затем по рекам Пия и Салда в р. Туру. Строго говоря, 180 градусов – это западное направление. Но оно ведет к Камбаихскому бо­лоту, из которого путь по р. Кам­баихе уводит на север. Поэтому солярный знак (круг) на Кирья­шевской писанице в принципе дает правильную информацию.

На Ваняшкинской II писани­це на р. Ай имеется солярный знак с верхним изгибом. Такой знак рекомендует двигаться на перевал в южном направлении. Азимут скальной поверхности писаницы – 220 градусов. Это направление приводит на р. Юрюзань в район верхних юрю­заньских писаниц (Усть – Катав­ская, Бурановская и др.).

На Шайтанской писанице на р. Реж среди многочисленных изображений ныне не удается обнаружить типовые солярные знаки. Вероятно, они не сохра­нились до нашего времени. Но на писанице имеются «пере­вальные» знаки в виде треуголь­ников и пилообразных линий, в том числе и в виде двух треу­гольников, расположенных на общем основании (изображены на теле уточки). Рисунки нане­сены на 16 скальных блоках, азимуты которых изменяются в пределах 300-325 градусов. Та­кое направление соответствует долине р. Воронина. Старинное название этой речки – Шайтан­ка, семантика которой – «тол­ковая, желаемая», удобная для подхода к перевалу в соседнюю реку.

На Змиевом Камне на р. Та­гил имеются солярные знаки в виде круга и дуги, выгнутой вниз, рекомендующей двигать­ся на перевал в северном на­правлении. Азимуты скальных поверхностей с такими соляр­ными знаками составляют 335 и 340 градусов. Такое направ­ление приводит в вышеупомя­нутое Камбаихское болото и далее по река Камбаиха, Пия и Салда – в р. Туру. Следует от­метить, что на Змиевом Камне имеются изображения, на кото­рых отсутствуют солярные зна­ки, а азимуты таких каменных блоков существенно отличают­ся от азимутов поверхностей, имеющих солярные знаки, что требует объяснений в будущих проработках. Аналогичная кар­тина наблюдается и на некото­рых других тагильских писани­цах (Зенковская скала, Писаный камень, Сокольинские утесы).

Дополнительным подтверж­дением высказанной мною ги­потезы являются старинные на­звания ряда рек, содержащие в своем названии согласную бук­ву М, имеющие семантику, на­прямую отражающую переход через перевал из одной реки в другую. Аналогичное значение имеют названия рек Шайтанка (толковая и желаемая), а также Черная (по ней можно плыть от седловины перевала). Ряд пи­саниц привязан именно к рекам с такими названиями. Так, на­пример, Шайтанская писаница на р. Реж указывает на возмож­ность продвижения вверх по р. Воронина (старинное название р. Шайтанка) и через перевал в р. Ямная, впадающую в р. Ней­ву. Другой пример: писаница Сокольинские утесы на р. Тагил рекомендует движение на се­вер через Тагильское болото на р. Кавма и далее в р. Туру. Еще один пример: писаница на Зми­евом Камне на р. Тагил пред­лагает двигаться на север через обширный заболоченный во­дораздел на р. Черную и далее вниз по течению по системе рек в р. Туру. Имеются и другие аналогичные при­меры.

Таким образом, на среднеуральских писани­цах обнаруживается комплекс изобразительных элементов, увязывающихся в единую логиче­скую цепочку, указывающую на наличие семан­тической системы знаков, носящей информацию с рекомендациями о передвижении в простран­стве, из долины одной реки в другую. Используя общую логику такой информативной системы, можно, не приводя развернутых обоснований, в виду краткости журнальной статьи, выска­зать предположения и о семантическом значе­нии некоторых других знаков, достаточно часто встречающихся на среднеуральских писаницах. Например, на писаницах имеются изображе­ния животных. В основном они представлены либо водоплавающими (утки, гуси, лебеди), либо копытными (лоси, косули, олени). Можно предположить, что изображения тех или иных животных были носителями информации о воз­можном способе передвижения по направлению к перевалу. Водоплавающие «говорили» о том, что можно плыть по воде к району перевала, а, может быть, лодку перетащить по болоту через район водораздела в соседнюю реку. Копытные же рекомендовали передвигаться по суше. Кро­ме того, можно предполагать, что часто встре­чающиеся на писаницах сотовые знаки и раз­нообразная штриховка передают информацию о наличии болотных участков при движении в районе перевала. Например, два соединенных между собой заштрихованных треугольника «говорили» о том, что в районе перевала име­ется болото.

Рассмотрим обобщающие примеры. На Зми­евом Камне на р. Тагил имеются: треугольник («перевальный знак»), солярный знак в виде дуги, выгнутой вниз, сотовый знак и много уто­чек.. Указанный комплекс знаков можно интер­претировать следующим образом: от Змиевого Камня можно отправиться в северную сторону (дуга, выгнутая вниз) к перевалу («переваль­ный знак»), к которому можно плыть (уточки), а в районе перевала имеется болото (сотовый знак).

На Писаном Камне на р. Тагил по соседству нанесены знаки – солярный, «перевальный», уточки и сотовый. Такой сюжет можно раскрыть следующим образом: от Писаного Камня сле­дует плыть в северную сторону к перевалу, где имеется болото.

Высказанную мною гипотезу об информатив­ном содержании уральских писаниц, как указа­телей путей, можно рассматривать в качестве основы для дальнейших разработок.

В заключение приношу заочно благодарность уральским археологам, собравшим и опублико­вавшим подробные описания среднеуральских писаниц. Без их материалов невозможно было бы появление гипотезы, высказанной выше. Изображения знаков на уральских писаницах, представленных в настоящей статье заимствова­ны именно из трудов уральских археологов

 

Вернуться в Содержание журнала

---

---